Хотите понять сегодняшнюю нашу действительность? Хотите посмотреть со стороны на Россию наших дней? Креативный класс, "болотное дело", расколовшую общество крымскую кампанию, "Тангейзер" и многое другое? Не нужно читать новости, там только пропаганда и истерика. Откройте "Ожог" и читайте внимательно! Тут не будет ответов на болезненные вопросы, но беспристрастно рассказанная история может помочь очистить собственную голову от информационного хлама.
Нам казалось, что нас очень много, нам казалось, что вся Москва уже наша.... Сырой зимой Москва судила двух парней.... Потом еще четырех. Потом еще по одному, по двое, пачками.
Наших профессоров понижали, наших режиссеров вышибали, наши кафе закрывали.
Режим хмуро молчал, на претензии сучки-интеллигенции не отвечал, но лишь вяловато, туповато, "бескомпромиссно" делал свое дело – гаечки подкручивал...
Это без всяких преувеличений гениальное произведение. Несмотря на то, что оно старается выглядеть простым и даже низкокультурным романом. Огромное количество нецензурной лексики, описания жутких попоек и их последствий, разврат и угар. Но за всем этим – живая, яркая, отвратительная, но, как глубокая рана, притягивающая взгляд картина советской жизни. Я бы этот роман "прописывала" в лечебных целях всем тем, кто жаждет возвращения в те "благословенные" времена Советского Союза. Почитайте, вникните, поставьте себя в будни настоящей советской действительности. Я просто не в состоянии представить, что можно добровольно хотеть вернуться туда.
Примечательно то, что "Ожог" – это вовсе не бытоописательный роман. Там собственно и сюжета, как такового, нет. Но для того, чтобы в деталях показать время оттепели и застоя, автору не понадобилось рассказывать нам подробную жизненную историю героя. Он с разбегу погружает нас в атмосферу того времени, да так, что даже выдохнуть не успеваешь. А потом в этой дикой фантасмагории каждое событие, которое скорее стоп-кадр, может быть отдельной иллюстрацией сатирического киножурнала "Фитиль". В первой, разгульной части романа все эти элементы "совка" как-то забавляют, даже смешат. Но потом автор вытаскивает нас и своего героя из пьяного бреда и окатывает холодным ушатом истинного положения вещей. Это как смотреть в бинокль и видеть в нем сначала размазанные цветные пятна, а потом вдруг навести правильную резкость и увидеть все так четко, что аж глаза будет резать. Особенно если зрелище не приятное.
Средняя часть "Ожога" – это именно такой момент снятия пелены с глаз. До этого добрую половину романа мы с вами проносимся ураганом вслед за дикими пьяными похождениями, воспоминаниями, снами главного героя (который, к слову, представлен тут в пяти лицах). Сначала ты пытаешься удержать хоть какую-то нить повествования, искать какой-то смысл в происходящем, соединить героев друг с другом. Но это совершенно бесполезно. Только заработаете себе сильное головокружение, а то и настоящее опьянение (что будет совершенно неудивительно, учитывая, сколько алкоголя "пролилось" в первой трети романа). Просто расслабьтесь и ловите волну куралесящего по городам и весям СССР и своей памяти героя. Когда будет нужно, автор будет немного отрезвлять вас и показывать что-то важное. А потом уволочет дальше, к следующим стаканам и литрам. И да, если вы хотели познакомится с "потоком сознания", но не решались браться за Джойса, то первая часть "Ожога" вам предоставит такую возможность. Единственное, сознание будет нетрезвым, но от этого не менее интересным. Я не могу себе представить, как это можно было написать именно так: описывать столько пьянок, использовать столько матерщины и не скатиться в чернуху. Это какое-то непостижимое для меня владение словом.
И вот вас несет вместе с героями из мрачной Москвы в солнечную Ялту. С надежным другом, с деньгами. Как говорится, ничто не предвещало. И вдруг вас выдергивают из пьяного сна и отправляют в Сибирь. Вместе с воспоминаниями героя. Я не буду сейчас писать ничего о содержании средней части романа, чтобы не портить интерес. Но по ощущениям это больше всего напоминает классический сюжет психологического триллера, когда сознание героя принудительно забывает какое-то страшное событие прошлого, а под воздействием чего-то внешнего все эти воспоминания вдруг прорываются через психологическую плотину. И все встает на свои места. Пьяная пелена спадает с глаз, и жизнь открывется во всех своих страшных подробностях. Все то, что было раньше, что казалось таким веселым, вдруг перестает смешить. И это касается как "веселой" жизни героя, так и такой залитой солнцем советской действительности, как она представляется некоторым ностальгирующим. Да, вот такая она и была, эта жизнь. Вроде только что были яркие пейзажи Ялты, а теперь – территория вечной мерзлоты в Сибири. С одной стороны развеселые друзья-собутыльники, с другой – бросающие тебе в спину камни "добропорядочные советские граждане". Вроде это мирный старичок-гардеробщик, а на самом деле – сталинский палач на пенсии.
Вот он, пиковый момент романа, квинтэссенция истины и боли от ее осознания. И после "возвращения в реальность" Аксенов нам показывает то, что бывало с людьми, которые "отрезвели".
Ты находишь такие уничтожающие метафоры для телевизионного свинохорька, но уверен ли ты в том, что тебе не хочется сейчас включить звук, отбросить все свои тревожные мыслишки и погрузиться в усыпляющую мешанину идеологической речи, испытать комфорт лояльности, блаженство конформизма?
Именно в последней части романа я поняла задумку автора с пятиликим героем. У него просто филигранно получилось из одной исходной точки провести пять разных дорог и закончить их одновременно в другой, конечной и трагичной точке. Это эффект в стиле "Беги, Лола, беги", когда герой (героиня) раз за разом начинает свой путь из одного момента, и пытается каждый раз сделать что-то в своей жизни иначе. Аксенов не отбрасывал своего героя каждый раз на исходную точку. Он, как виртуозный гитарист, быстро-быстро перебирал пять струн своей гитары в первой части романа. потом брал печальные, но ровные аккорды во второй, а в коде его переборка стала медленней и печальней. И, одна за другой, струны затихали на одной печальной финальной ноте.
С.R.
И я еще фыркала на обложку моего издания. Мне вот интересно, сколько страниц от начала романа прочел создатель обложки слева? Нью-Йорк? Саксофонист с первой же страницы? И вот это радужное веселое пятно "Стиляги"?!?!? Вот хотела бы я посмотреть на человека. который купит роман, соблазившись красочной обложкой... Средняя обложка второго издания "Изографа" слишком уж мрачная. А в такое настроение вгонять читателя сразу – это спойлер. На этом фоне шедевром смотрится подпольное издание 1980 года.
В Штатах роман издавался два раза (по найденной мной информации). И обложка слева, на мой взгляд, отлично подходит роману. Отличный образ "тяжелого похмелья".