Первым делом, открыв зеркальный шкафчик, он тяжело уставился на три полупустых упаковки. Взяв одну из них, Рид осторожно высыпал на ладонь несколько капсул, раздавил ногтем и принюхался. А после метнул в сторону Джил настолько яростный взгляд, что она всхлипнула. Однако Бен промолчал, лишь сильнее стиснул зубы, стряхнул в унитаз порошок, а затем тщательно вымыл руки и вернулся к поискам. Он проверил всю косметику, перевернул каждую коробку и открутил все крышки. Казалось, в поисках тайников Бен проверил каждый дюйм комнаты. И прямо пропорционально его ярости на туалетном столике росла гора с капсулами. А когда в ванной не осталось потайных уголков, он переключился на остальную квартиру. И Джил слышала, как неистово хлопали дверцы, шумели выдвижные шкафы, сыпались вытряхнутые прямо на пол разные мелочи.

Бен вернулся спустя час, а может, чуть меньше. Джиллиан по-прежнему сидела на полу и не шевелилась, впав в подобие ступора. Тошнота унялась, однако телом овладела такая апатия, что было уже всё равно, даже упади рядом целый метеорит. Джил смотрела в проклятый скол, дышала и не хотела знать, чем именно занимался Бен. А он переставлял какие-то банки, стучал пластиковыми упаковками и изредка смывал в унитазе воду. Но когда послышался знакомый шелест одного из блистеров, Джиллиан вдруг встрепенулась и ошалело уставилась на Рида, который невозмутимо выковыривал капсулы чтобы… Чтобы что? Она озадаченно нахмурилась, а потом сердце бешено заколотилось. О нет! Нет! Нет-нет-нет-нет-нет…

– Н-не надо! – сдавленно просипела Джил и попробовала было подняться, но тело подвело. Ослабевшие ноги разъехались на скользком полу, руки беспомощно попробовали ухватиться за воздух, и, пошатнувшись, Джиллиан упала обратно, больно ударившись позвоночником о твёрдую облицовку ванной.

– Не надо что?

Раздался очередной скабрёзный звук слива бачка, и Джил в ужасе уставилась на Бена. А тот потянулся за следующей упаковкой, которую принялся вытряхивать в унитаз прямо на глазах ошалевшей наркоманки. Равнодушно. Хладнокровно. Словно не знал… не понимал, чем это грозит!

– Пожалуйста… – прошептала она, а потом зачем-то принялась шарить руками по полу, словно что-то искала. Она попробовала снова подняться, но её затрясло. – Пожалуйста, не делай этого!

– Нет? А мне кажется – да! – протянул Бен и под паникующим взглядом Джил отправил в канализацию новую порцию.

И вот тогда она не выдержала. Джил не знала, где нашла силы… Не представляла, чем потребует отплатить измученный организм, но понимала, что Рида надо остановить. Если она хотела остаться в своём уме, то ей нужны долбаные стимуляторы! Без них она не справится, не переживёт ни дикий рабочий график, ни, упаси боже, синдром отмены! Мозг погрязнет в суицидальном бреду, тело – в раздирающей боли, а Джил будет абсолютно беспомощна! И ей никто… никто не поможет… А потому, отчаянно всхлипнув, она ползком бросилась в сторону Бена и, повиснув на его руке, попыталась спасти последние капсулы.

– Идиот! Ублюдок! Что ты творишь?

– Спасаю твои мозги, – пришёл холодный ответ, и Рид жёстко отодрал от себя скрюченные женские пальцы, едва не выдрав по пути клок рыжих волос.

– Конченый псих, – прошептала она, пытаясь подняться на дрожавшие ноги. Её шатало, но она всё равно упрямо шагнула в сторону валявшихся на туалетном столике блистеров, но Бен преградил дорогу. Схватив Джил за талию, он легко сдерживал её отчаянные потуги вырваться.

– Пусти меня! Скотина! Ты хоть понимаешь… Понимаешь, что только что смыл в унитаз кресло в Конгрессе?

– Не знал, что оно белое и овальное, – ехидно протянул Рид, а Джил задохнулась в отчаянии и на мгновение замерла.

Как ему объяснить? Как?! Мозг лихорадочно пытался включиться в работу, но просто не мог. А потому Джиллиан снова бросилась в сторону капсул, мечтая спасти хотя бы часть…

– Пожалуйста… пожалуйста… не делай этого со мной, – взмолилась она, а сама старалась дотянуться. Однако Бен крепко держал извивающееся тело. – Я не смогу без них! Не справлюсь! Слишком мало времени…

Она пыталась донести такую простую и очевидную мысль, но Рид не понимал. Не желал или действительно не мог, Джиллиан не знала.

– Не думаю, что всё так печально, – хмыкнул он. – Успокойся. У тебя просто психоз, это пройд…

– Психоз?! – взвыла она и истерично засмеялась. – Конечно у меня психоз! Господи… Я засыпаю со снотворным, просыпаюсь со стимулятором и живу на антидепрессантах! Не так печально, говоришь? Разумеется, когда я могу работать по двадцать часов в сутки!

– Джил! Так нельзя…

– Да пойми же ты… – она снова пыталась найти слова, но желе собственных мыслей не слушалось. – Я не смогу… Не выдержу, уже пыталась… Нельзя так резко!

– Ты сидишь на наркоте! – заорал Бен и невольно слишком сильно оттолкнул вновь забившуюся Джиллиан прочь. А она вдруг пошатнулась и, не удержавшись на слабых ногах, рухнула на пол, где больно ударилась ладонями о холодные плиты.

Повисла пауза. Длинная. Такая долгая, что, наверное, можно было прочитать всю «Илиаду». Но вместо этого Джил слышала только шум воды в сточных трубах да короткое дыхание Бена. Она боялась поднять голову и посмотреть ему в глаза. Боялась даже открыть рот и сплюнуть кровь, что выступила с кончика прикушенного языка. Но потом раздался звук шагов, и перед глазами оказались кроссовки. Обычные. Белые. Такие никак не ожидаешь увидеть на воплощении стиля и делового этикета, каким всегда был Бенджамин Рид. Но именно эта деталь стала тем абсурдным толчком, что вынудил Джил переступить через остатки собственной гордости.

Она прикрыла глаза и вдруг отчаянно улыбнулась. А в следующий миг её худая рука, где от истощения выцвели даже веснушки, медленно скользнула по затянутой в грубую ткань мужской голени, очертила неведомый узор на колене и пробралась чуть выше. Почти сразу к ней присоединилась вторая. На мгновение они с силой обхватили узкие бёдра и сразу поднялись дальше. Туда, где за пряжкой стандартного ремня и краем обычной футболки скрывался пояс брюк. Джил надавила ладонями, вскинула голову и подползла ближе, едва не стелясь под ноги Бену. А тот замер и в недоумении следил за чем-то происходившим в тени его личности, пока руки Джил уже тянулись к застёжке.

– Пожалуйста… Зачем тебе это? Оно ведь того не стоит… – шептала она, пока медленно вытягивала грубую кожу ремня из джинсовых шлёвок. Одна… вторая… Джил ногтем подцепила язычок пряжки, расстегнув тот с тихим лязгом.

– Что ты делаешь? – процедил, наконец, Бен.

В его глазах бушевало неверие. Рид такого не ждал и оказался вдруг не готов, что Джиллиан сыграет так грубо. А она уже вычерчивала в паху контуры ширинки и с каждым новым кругом надавливала чуть сильнее, накрывала ладонью, нежно сжимала. Джил знала, что делать. Чувствовала и понимала, ловила малейший нюанс реакции. Хотел ли её Рид? Да, несомненно. Мгновенно и отчаянно. Даже в таком состоянии: униженную, на коленях, в шаге от самой настоящей наркотической ломки. Джил чувствовала рукой и щекой, как он невольно подался вперёд, и приласкала пальцами его эрекцию, постаравшись вытянуть всё из этого примитивного чувства.

– Разве не ясно? Ты же думал об этом. Мечтал… Так давай, бери!

«Сделай всё что угодно, только оставь хоть немного! Я так боюсь сойти с ума… Не заставляй меня проходить через это!»

Вторая рука потянулась к пуговице на джинсах, чтобы тут же ловко её расстегнуть, и Джил зубами схватила бегунок, ощутив на языке кислый привкус металла. Она упёрлась ладонями в твёрдый тёплый живот, чуть отклонилась и с тихим шелестом потянула замочек молнии вниз, а потом провела носом, вдыхая запах Бена. Но стоило зубам сквозь ткань нижнего белья слегка прихватить твёрдый член, как в волосы вцепились чужие пальцы и с силой дёрнули прочь. Джиллиан зашипела от боли.

– Повеселились и хватит, – ужасающе ледяным тоном бросил Бен, а затем склонился над лицом задыхавшейся Джил и зло прошептал: – Я знаю, чего ты хочешь на самом деле. И мой ответ – нет! У меня нет хобби трахать в счёт дозы.

Ну а в следующий миг он отпустил, схватил со столешницы оставшиеся блистеры и резко сжал в кулаке, вынудив с надсадным треском лопнуть тонкие стенки капсул. Белая пыль медленно полетела на пол, осев на поверхностях, и её пелена отразилась у Джиллиан в расширенных от страха зрачках. Она протянула руку, словно хотела коснуться налёта, но Бен разжал пальцы и чуть тряхнул оставшейся в ладони фольгой.

Молча, почти в паническом отупении, Джил смотрела, как падает в никуда её надежда. А потом она отчаянно завизжала и ринулась спасти невозможное, но споткнулась, снова рухнув к ногам Рида. Он не понял… Ничего не понял… У неё нет лекарств! Никаких! Даже снотворное больше не действовало. Она не могла пойти в клинику, у неё не было здесь ни врача, ни сиделки. Поздно, Господи! Поздно! Её ждёт отвратная ломка, что вывернет наружу суставы, погрузит мозг в бессвязный бред, размажет рассудок и швырнёт на нож или вообще из окна. Джиллиан в ужасе задохнулась.

– Мне даже любопытно… – сквозь исступлённое биение сердца в уши прорвался едкий, злой голос Бена. Рваными, излишне резкими движениями Рид приводил себя в порядок. – Сколько же раз и перед кем ты так унижалась? Отсасывала своему врачу за рецепт? Кому-то в Сенате? Торчку в подворотне? А, Джил?

Она промолчала. Бен наверняка смотрел на неё с брезгливостью, но Джиллиан не решалась поднять голову и встретиться с ним взглядом, чтобы проверить. В данную секунду ей хотелось умереть, ибо разочарование в голосе Бена было просто убийственным. Он имел право так думать, ну а она не могла оправдаться. Да, никогда раньше Джил так не делала… но прямо сейчас поступила именно так.

Так что, не дождавшись ответа, Бен подошёл и не сильно, но ощутимо дёрнул за локоть, вынудив встать. И Джил не представляла, чего он хотел, однако, едва ли не впервые, повиновалась без споров и бездумно поплелась вслед за ним на заплетавшихся ногах. Всё в том же смятении она машинально опустилась в кресло, на которое самым небрежным из возможных жестов указал Рид, и затихла. Сложила на коленях мелко трясущиеся руки, откинула голову и смежила веки. Она слышала, как в коридоре коротко прожужжала трель звонка, некто обменялся парой фраз, и хлопнула входная дверь. Мелькнула надежда, что Бен ушёл. Оставил, наконец, её в покое и позволил без новых унижений пройти по острым черепкам разбитой жизни. Но чуда не случилось. Ледяных кистей коснулись тёплые руки, осторожно приподняли, и Джиллиан открыла глаза.

Бен стоял напротив неё и сосредоточенно хмурился, в то время как его подушечки пальцев едва ощутимо скользили по тонкой коже запястий. Потом, уже привычным жестом, он задрал оба рукава платья, осмотрел с трудом различимые вены на сгибе локтя и опять вернулся к тыльной стороне ладоней.

– Тотальное истощение, гипертермия, явный стимуляторный психоз… Господи, я лишь надеюсь, что ты обошлась без рабдомиолиза², и почки ещё живы, – пробормотал Бен, продолжив ощупывать явно понравившуюся ему вену на левой руке Джил. Удовлетворённо выдохнув, он потянулся к стоявшей рядом картонной коробке, выдернул оттуда пару перчаток, но неожиданно замер и стиснул жалостливо скрипнувший нитрил. – А ведь я даже в больницу не могу тебя отвезти! Один анализ – и ты сядешь.

Рид отшвырнул прочь испорченную нежно-голубую пару и устало потёр лицо. Он опёрся бедром на журнальный столик, где валялись какие-то странные пакеты, и долго-долго на них смотрел. Наконец, длинно выдохнув, Бен перевёл взгляд на застывшую в одной позе женщину и тихо спросил:

– Ты помнишь, какая была дозировка? Сколько всего капсул?

Джил прикрыла глаза и отрицательно покачала головой. На несколько секунд стало тихо, затем раздался шелест ткани, лёгкое дуновение воздуха, и ладонь снова осторожно подняли. Но вместо очередного осмотра, Бен неожиданно прижал её к своей впалой щеке, переплёл их пальцы и коснулся губами прохладной кожи. Он молчал долго, прежде чем прошептал:

– Я постараюсь быть очень осторожным, но ничего не обещаю… Слишком давно не было практики.

Ещё один невесомый поцелуй, и он разорвал прикосновение, повернувшись к заваленному хламом столу. Из-под полуприкрытых век Джил равнодушно следила, как Бен опрыскал ладони антисептиком и натянул перчатки. В его движениях не было ни капли торопливости или неуверенности. Скорее, механическая, бездумная привычка, когда Рид ловко перетянул жгутом её руку чуть ниже локтя, протёр кисть стерильной салфеткой и распечатал бумажный пакет. Джил узнала иглу с яркой синей крышкой порта и ошарашенно распахнула глаза. Серьёзно? Он же не хотел… Это не смешно! Что, прямо здесь? Собственноручно?

Застыв в полном недоумении, Джил уставилась на сосредоточенное лицо Рида, которое стало удивительно отрешённым, словно он был сейчас очень далеко. Его пальцы машинально похлопали по тыльной стороне ладони, вынудив ток крови приподнять вену повыше, бесчувственный взгляд уткнулся в синевшую полосу, а затем Бен спокойно сдёрнул с иглы колпачок. Когда остриё проткнуло кожу, Джил не вздрогнула, даже не вздохнула, продолжив всё так же ошарашенно наблюдать за склонившимся над ней Ридом. А его тело явно двигалось само – мышечная память всегда долговечнее умственной. Вот и сейчас, дойдя до нужной точки, руки спокойно выдернули иглу вместе с пластиковой основой и полуласковым движением проверили расположение катетера.

– Боль? Дискомфорт? – сухо спросил Бен и впервые сосредоточил взгляд на лице Джиллиан. Она отрицательно покачала головой. Удовлетворённо кивнув, доктор Рид вернулся к мутным пакетам и принялся их распаковывать.

Он достал прозрачный флакон раствора, быстро огляделся, шаря задумчивым взглядом по стенам, а потом удалился на кухню и вернулся с обычной вилкой, которую до упора воткнул между набившихся на одну из верхних полок книг. Подвесив на импровизированный крючок пакет, он подсоединил к нему инфузионную систему, спустил воздух и аккуратно соединил капельницу и катетер. После этого Бен наконец-то проговорил:

– Это обычный солевой раствор и глюкоза. Больше я ничего не могу, потому что не знаю, как организм отреагирует на сочетание веществ… Не знаю концентрацию амфетамина в крови… Не знаю даже его форму. – Взгляд Бена был тяжёлым. – Нужно проверить почки и вывести хотя бы часть… этого дерьма. Джил? Ты слышишь меня?