Книга В. Диановой «Несущий огонь Прометея», посвященная недолгой, но яркой и содержательной жизни коммуниста-ленинца А. В. Крючкова, особенно ценна тем, что дает развернутую картину драматических событий октября 1993 г. – трагического перелома в жизни нашей страны, после которых окончательно оформилась демократическая по форме, но вопиюще несправедливая, античеловеческая по сути система государственной власти. Камарилья «демократизаторов»-лавочников во главе с Ельциным, Лужковым, Черномырдиным и другими проводниками политики глобального Запада подавила в крови подлинно народное восстание, возглавляемое теми, кто не сдался, не предал, не слукавил. Среди них – верный сын трудового народа, умелый организатор народных масс Анатолий Викторович Крючков.

Примечательным выглядит сопоставление Крючкова и его верных соратников (среди которых и автор книги) с легальными коммунистами, не представлявшими тогда и до сих пор не представляющими никакой угрозы властям – Зюгановым и функционерами КПРФ. В книге содержится много малоизвестных, порой уникальных сведений о противостоянии 1990-х гг.

Эта книга может считаться биографической, посвященной одной из центральных фигур коммунистической оппозиции 1990-х – начала 2000-х гг. – Анатолию Викторовичу Крючкову, но на самом деле рассматриваемая в ней проблематика значительно шире. Трагический Октябрь 1993 года, характеристика политических сил, сошедшихся в жестоком, бескомпромиссном (вполне можно сказать, классовом) противостоянии, политические и человеческие портреты лидеров, духовных вождей, а с другой, вражеской стороны – подлецов и марионеток – производит сильное впечатление своей фактически документальной сопричастностью. Автор знает, о чем пишет, ведь сама она боролась на баррикадах памятного кровавого Октября, поэтому таким убедительным вышло у нее описание тех переломных для жизни страны событий.

Уместными и необходимыми смотрятся многочисленные стихотворения, приведенные на страницах рецензируемого издания, – они позволяют почувствовать подзабытую за два десятилетия романтику и бескомпромиссность, характерную для тогдашних объединенных левых сил. А каким обжигающе правильным выглядит письмо политического узника родом из Хмельницкой области О. Алексеева! Действительно, историческая вина жителей уничтоженного СССР состоит в том, что очень многие «простые» люди, в том числе ветераны, приветствовали историческую смену гуманного, справедливого социализма, пусть и не лишенного недостатков, на людоедский, не знающий сострадания капитализм. Воистину, по-настоящему жаль только детей, ведь уже поколения их выросли на выжженном практикой ельцинизма «постсоветском» пространстве.

Но не все наши соотечественники переметнулись к врагу, сломались или смирились. В центре повествования – незаурядная фигура как раз такого человека, духовного вождя истинных коммунистов и всех противников ельцинизма – А. В. Крючкова. Его биография, вполне типична для советского человека. Сын фронтовика, выросший в дружной, физически и морально здоровой семье; простые радости нормального советского ребенка, активного, любознательного и справедливого, как большинство тогдашних школьников. Ну и что с того, что жили скромно, кого это тогда волновало! Главное – стремились к знаниям, к тому, чтобы производительно трудиться на благо общества, приносить пользу государству. А к «зарабатыванию» денег любой ценой не стремились – фантастика для нашего времени.

Но потом произошел крутой поворот – и не только в личном для А. В. Крючкова плане, когда он из железнодорожника и производственника превратился в сотрудника МВД, а для страны в целом. Началась горбачевщина под видом «перестройки», которая закономерно привела к ельцинскому перевороту и распаду СССР. И в этих условиях А. В. Крючков проявил себя блестящим организатором, создавшим вместе с немногочисленными соратниками вначале «Марксистскую платформу» в КПСС, а затем, консолидировав все подлинно левые силы, – РПК, затем в объединенной партии РКРП-РПК. Этапы межпартийной и внутрипартийной борьбы, события 1993 года, включая их кульминацию – штурм Останкино и последующее кровопролитие, усилия А. В. Крючкова и его соратников переломить ситуацию уже после поражения Октябрьского восстания и далее, вплоть до середины 2000-х гг., показаны в книге хронологически выверено, сопровождаются убедительными примерами.

Как уже отмечалось, автору хорошо удались политические портреты участников памятных событий двадцатилетней давности. Они, кстати, помогают ответить на вопрос, почему одни коммунисты, такие, как А. В. Крючков и его соратники по РПК, боролись, не щадя сил, прекрасно понимая, что последует за победой либероидных сил Ельцина-Лужкова в октябре 1993 г., а после поражения лево-патриотического движения продолжали на деле отстаивать интересы униженных и обездоленных. Другие же прекрасно вписались в новую действительность, вот уже два десятилетия успешно имитируя «борьбу с антинародным режимом» и сытно, безбедно при этом существуя. А откуда взялись мерзкие упыри в погонах – Грачев, Ерин, Кобец, Евневич? Не говоря уже об упырях без погон. Ведь все они в прошлом советские люди, а насколько разная у них роль в нашей недавней истории.

Книга написана живым литературным языком, читается с интересом от первой до последней страницы.

Издание рассчитано на широкий крут читателей, интересующихся новейшей историей России.

Кандидат исторических наук, доцент, полковник запаса Ю. А. Волков

Глава первая

У истоков

Шел февраль 1943 года, залютовавший напоследок. Мела метель, ветер завывал в печных трубах. Дома в деревне Хирино, что прилепилась под боком у города Рязани, до половины занесло снегом. В один из таких морозных и метельных вечеров на пороге дома Крючковых, весь запорошенный снегом, появился сын Виктор, вернувшийся с фронта. Войскового разведчика после тяжелого ранения демобилизовали из армии.

Деревня Хирино (в прошлом – овраг) начиналась с трех крепостных семей, которых выменяли на борзых щенят и поселили в этом овраге. Овраг заканчивался лощиной, и все воды устремлялись на господское поле, где размывали почву. Вот и заселили господа овраг, чтобы крепостные рабы, обустроив его, спасли господские земли. Жизнь этих людей – беспросветная нужда, нищета и тяжелый труд.

Оврага давно нет, но до сих пор местность эта не изменилась. На бывших господских землях раскинулись колхозы и совхозы. Трудно, очень трудно было сначала. Ведь все начиналось впервые. Не было опыта, не было не только агрономов и грамотных руководителей, – не имелось просто грамотных людей. Простой народ в массе был безграмотным. Да и весь уклад деревенской жизни был другим. Поэтому и немало ошибок допустили при коллективизации. Но пришло время, когда колхозы окрепли, и люди стали жить лучше. Увеличились площади пахотных земель. Появились трактора, комбайны, животноводческие фермы. Выросли кадры агрономов, ветеринаров, учителей, врачей и т. д. Деревни были многолюдные, рождались дети, перед которыми открывались все пути.

Но пришла война. Деревни опустели, остались только старики, женщины и дети. Работали за себя и за всех ушедших на фронт. Война принесла горе, разорение, унесла жизни миллионов Советских людей.

«Все для фронта, все для победы!». Таков был лозунг тех дней. Деревня Хирино была штабом, куда регулярно прибывали бригады из окружающих деревень для выполнения трудовых работ для фронта.

Возглавить этот штаб и поручили бывшему разведчику. В марте прибыла очередная бригада из деревни Маточкино, что в 12-ти километрах от Хирино. Когда бригада вошла в штаб, чей-то звонкий девичий голос попросил Виктора устроить прибывших куда-нибудь на квартиру. Поднял Виктор глаза, и словно жаром обдало его. Сама судьба его стояла на пороге, глядя на него смеющимися, озорными глазами. С трудом уловил, чего от него хотят. Хитрый разведчик взял да и разместил их в своем доме.

Вышел срок, и прибыла следующая бригада. Машенька уехала в свое Маточкино. И зачастил Виктор в эту деревню, отмеряя туда и обратно 24 километра. Приходил под утро. Несколько часов сна, и опять на ногах до позднего вечера. Встречались они недолго. В мае поженились, и число для этого выбрали подходящее – 9 мая.

День был солнечный, сияющий. Проклюнулась первая нежная, зеленая травка. Почки на деревьях раскрылись, и оттуда как из клювика выпорхнули первые клейкие листочки. «Ку-ка-ре-ку» – запел петух. Ох! Какой же это был петух!? Не петух, а жар-птица. В лучах солнца он переливался всеми цветами радуги. Нрав был у него крутой. Признавал только своих. И нередко за свой разбойный нрав слышал: «Петух, ты рискуешь! Захотел в лапшу?». Что такое лапша, он не знал, но догадывался, что нужно немедленно удирать куда-нибудь в лопухи или прятаться под сарай.

Вот и в это утро 9 мая 1944 года петух взлетел на плетень и, покрасовавшись перед своими хохлатками, еще раз во все горло прокукарекал и вдруг увидел, что во двор дома входят люди и не только свои. Слетев с плетня, он выпустил одно крыло и закружил вокруг «чужой» Маши. «Петух, ты рискуешь…» Виктор сердито смотрел на петуха. Мгновенно петух взлетел на плетень, и уже оттуда сначала одним глазом, а затем другим осмотрев Машу, петух решил: «Ладно, уж пусть живет. Лучше не рисковать, а то все время на меня какую-то лапшу вешают». И, решив так, он снова запел свое ликующее «ку-ка-ре-ку!». «Видишь, Маша, – сказал Виктор, – это он тебя приветствует. За «свою» уже принял».

Все мы родом из детства

Наконец пришел победный май 1945 года 300 Героев Советского Союза дала Рязанщина. Ни одна область и ни одна республика не имеет столько героев. Пятьдесят полных кавалеров ордена Славы. Как стояла крепко Рязань, так и будет стоять! Русь начинается с Москвы и Рязани. С Киева сюда пришли и навсегда.

– Наша семья, – рассказывает Евгений Викторович, родной брат Анатолия Крючкова, – жила скромно. Не было у нас ни золота, ни хрусталя, ни машины, но зато доброты было больше, чем этого барахла. Люди были чище, лучше, физически и морально были здоровыми, более терпимы и уравновешены. По праздникам все родные, и близкие, и дальние, собирались за одним столом.

Сколько песен было спето! А сейчас и застолья нет и песен не слышно. Одна чертовщина: ни голосов, ни слов, ни музыки. Тогда вся родня была как один дом. Теперь родственные связи разорваны и родные-то друг друга не знают. Раньше у кого что случилось, все родные тут. Когда мы строили дом, помогали все, кто чем мог. Общими силами построили дом.

«Места у нас низинные, – вспоминает Михаил Михайлович Крючков, друг детства Анатолия и его двоюродный брат, – грунтовые воды подходят близко, и в свое время каждый помещик обустраивал себе пруд, конечно же, руками крепостных, которых нещадно эксплуатировал. Выращивали овощи. Прудов хватало. Но особенно красив был Варечкин пруд. Огромный, глубокий как озеро, с чистой и прозрачной водой. Раньше его чистили. У Советской власти денег хватало. Теперь до него никому нет дела. Зарос, затянуло промышленными отходами. Очень много там было рыбы. Корзинами ловили. Ну и, конечно же, за яблоками лазили. Но больше из-за озорства. Так во всех деревнях было. У всех свое есть, но нам нужны были приключения».

Только вот Анатолий очень не любил подобные приключения. Принципиально не любил, а не потому, что был тихоней.

«В доме у Крючковых я свой, родной, и бабушка у нас была одна. Вечером мы все вокруг бабушки, как цыплята вокруг наседки. Соберутся все внуки, а она молочка всем нам то с кашей, то с хлебом. У нас коровы не было, только коза. Напившись молока и набегавшись за день, тут же и уснем. Я часто и домой не ходил. Мама Анатолия, тетя Маша, была к нам добра и ласкова. Никогда не разделяла детей на своих и не своих. Все мы были тут свои.

Вся деревенская детвора росла на свободе и среди природы, а не в обнимку с компьютером, как в наше время. Уходишь с утра и до ночи. А кругом поле. Там помидоры, там огурцы, там выдернешь морковку или еще что. Летом щавель, колоски, травки разные. Практически на подножном корме, но никого из нас даже силой не могли загнать домой, чтобы пообедать. Да было просто и некогда. Утром выгоняли стадо, а вечером его надо было встретить и загнать домой. Ох! Какое это было нелегкое дело! У нас было 20–30 овец, да еще коза. Попробуй потом собери их вечером! Овцы разбредутся кто куда, и бегай за ними. Но особенно вредной была коза Марта».

Молоко у нее было отменное, но по своей воле домой никогда не приходила. Все крючковские ребята гонялись за ней по всей деревне. Когда, окружив ее со всех сторон, ребята тащили ее за рога домой, Марта ругалась.

– Раньше, – продолжает Михаил Михайлович, – семьи были большими, в деревне особенно. Обстоятельства заставляли родителей иметь себе помощников. Родится один, другой, третий, и они помогут родителям. Глаза закроют. А сейчас? Ведь как живут?! Некоторые рассуждают: «Живу я один и живу, как рак-отшельник. Квартира, деньги, телеящик с развратными картинками. И все. Зачем мне еще кто-то нужен? А тогда сама жизнь диктовала другой образ жизни. Более человечный, чтобы сообща жить и помогать друг другу. Один ребенок в семье – это эгоист-диктатор. Было бы два-три ребенка, тогда и дети нормальные вырастут. Сегодня население России вымирает по одному, а, похоже, и по два миллиона в год. Потребности, навязанные Западом, калечат нашего человека. Только – Я! Рай на земле, только все и сейчас же, и любыми способами. Хватай, дави, расталкивай локтями, кулаками, пробивай себе дорогу в этот рай, и неважно, что по дороге кого-то задавили. Главное – это Я! А там хоть трава не расти.

К сожалению, церковь поддерживает эти настроения. Терпи здесь на земле: дали по правой щеке, подставь левую. И где-то там, на небе, вам и воздастся.