© Валерия Равилова, 2018

ISBN 978-5-4490-9685-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мдаа… Мою рукопись опять не приняли… Слишком мрачно значит??!! Да что они понимают? Упыри, русалки, оборотни – это же искусство.

Ничего, будет и на нашей улице праздник, любезный Павел. А сегодня вечером лишь я и ты: бутылка дорогого пятизвёздочного коньяка.

На улице было очень мрачно, но меня это никак не пугало. По сравнению с тем, что описано в моих книгах, сегодняшняя ночь казалась прекрасной сказкой. Я сел на лавку и отпил мой прекрасный напиток. В горле сразу стало жарко, как в аду. Словно из коньяка выбрались маленькие, незаметные глазу, черти и устроили в моём организме вечеринку. Чем больше чертей проникало в мой организм, тем лучше я чувствовал их веселье. А что если у них там вместо закуски – клетки моего мозга, а вместо чучела, которое полагается бить палками, моё сердце? Теперь в каждом стуке своего сердца, я слышал немой крик о помощи.

Ваау.. Да это же гениальный сюжет, для нового рассказа. Нужно немедленно записать. Рука потянулась во внутренний карман куртки и достала маленький блокнотик с ручкой. Я попытался взять в пальцы ручку, как меня тому учили в школе, но она упала, словно у дошкольника, который никогда её не держал. Строчки, как-то расплывчато плавали…

Нет, сегодня явно всё против меня. Я попытался что-то записать, но получились не разборчивые каракули, словно это писал моряк в последнюю минуту своей жизни на тонущем корабле. Похоже, всё, что сейчас моя рука в состоянии держать, это бутылку. Взгляд упал на половину опустевшего стеклянного произведения искусства.

– Откуда ты у меня? – спросил я у неё.

– А ты не помнишь?

– Нет. Всё что я знаю о тебе, это то, что ты стояла у меня на полке. Но когда ты появилась и как, не могу вспомнить. Я тебя купил?

– За твои гонорары? Как же… – с иронией ответил напиток.

– Может поклонники принесли?

– А у тебя они есть?

На секунду я испытал такой сильный гнев, что на тот момент мне показалось, что справится смогу, только разбив этот злосчастный бутылёк пакости. Что собственно я и сделал. Прозвучал ужасный звук от осколков разбивающейся бутылки. Такой громкий, что зазвенело в ушах. Наверное, черти не довольны, что только половина приглашённых попали на веселье, а остальные сейчас растекаются по грязному асфальту.

На лавочке я просидел ещё пару часов. Но эти пару часов пролетели, как 2 минуты, ибо я засмотрелся на прекрасную леди с длинными до талии волосами. Девушка что-то напевала. Голос был так нежен, а мелодия так завораживала. Никого прекраснее я в жизни не встречал. И это не смотря на то, что я её плохо видел из-за ночи, царившей на улице. Я сделал неудачную попытку подняться. Мне нужно было узнать имя этого прекрасного создания. За первой попыткой последовала вторая – более удачная. Я стал на ноги, но в них была такая слабость, что я чуть ли не упал назад. Первый шаг.. потом второй… потом третий. С каждым шагом походка становилась всё более уверенной.

Когда половина пути была пройдена, начал капать мелкий дождь. Мне на миг показалось, что он хочет меня о чём-то предупредить. Но эта мысль быстро ушла, так как на её место пришла другая. Девушка, в момент, когда её кожа почувствовала каплю, резко понеслись в неизвестном направлении.

Неведомая сила заставила и моим ногам сорваться с места и бежать быстро, как только смог. Бежали мы не долго. Ведь девушка забежала в первый бар, который встретился на нашем пути. Я забежал сразу после неё.

Как только я вошёл, мне стало нестерпимо жарко. Может от того, что я бежал, а может и от того, что я очутился в толпе незнакомых мне людей. Я потеряно оглядывался, пытаясь отыскать свою прекрасную незнакомку. Но попытки оказались тщетными.

Что ж, зато мой взгляд нашёл барную стойку. Я сел на свободный стул и достал из кармана какую-то купюру. Положив на стол, сказал:

– Чего-нибудь выпить.

Бармен тут же поставил передо мной стакан и на треть заполнил его напитком. Пока он профессионально проделывал это, я успел его рассмотреть: тёмные волосы, карие глаза, грубые черты лица, а фигура, как буд-то кроме кожи и костей ничего и нет. Странно, внешность вроде обычная, а всё равно что-то да не то. Ну да ладно. Это не так уж и важно. Взяв в руки стакан, я одним движением перелил жидкость в себя.

Ой, эти черти, похоже, повеселее предыдущих будут. Ох, что же они делают? Я не знаю, как они это делают, но моё тело расслабилось, а на лице появилась лёгкая улыбка. Рука поставила стакан:

– Ещё!

Парень наполнил стакан той же нечестью. И я снова одним движением опустошил стакан.

– Так, а зачем я сюда пришел? – спросил я сам себя.

– Видимо, чтобы рассказать, какая у тебя плохая жизнь – ответил на этот вопрос вместо меня бармен.

– Нет, – горячо возразил я. – У меня жизнь великолепна. Я отвечаю! Лучше и придумать нельзя! Мои родители хорошие и обеспеченные люди. Они мне позволили заниматься своим любимым делом.

– И что же это за дело? – поинтересовался парень за стойкой.

– Я писатель! Когда в моей голове появляются новые идеи, когда я их записываю в этот блокнот, – я достал из кармана свой блокнот и протянул его бармену, – когда я всё продумываю, когда я держу своё «дитя», рожденное в муках творчества, я так счастлив. Понимаешь?

– Понимаю… То есть, нет… Не понимаю. Если ты так счастлив, зачем пришёл сюда?

– Эмм… я был сегодня в издательстве. Мне отказали в печати…

– Вот где собака зарыта – перебил меня бармен. – А говоришь, счастлив. Как можно быть счастливым, когда тебе отказывает издательство?

– Понимаешь… – я не знал что ответить, но немного подумав, продолжил. – Всем ты нравиться не можешь. Если тебе отказало одно издательство, это не значит, что все отказали. Завтра я пойду в другое, послезавтра в третье. И так, пока кто-то мою работу не одобрит.

– Ну, удачи. Ты мне понравился. – Он налил ещё стакан. – За счёт заведения.

– Спасибо. Ещё бы вспомнить, зачем сюда я зашёл.

Я взял стакан. Секунда. И чертей во мне стало ещё больше. Главное, чтобы они там теперь все не перессорились.

Я встал и оглядел взглядом зал. Все выпивали, хохотали. На первый взгляд, обычные люди, но что-то в них было не так… Кажется, кто-то из моей нечистой силы привёл ребёнка, который теперь играется с проектором моего глаза. Зал расплылся. Сложилось такое ощущение, что со 100%, зрение у меня упало до 5%. Ладно, дети есть дети. Пусть играются. Главное теперь дойти до выхода.

На улице всё так же лил дождь. Небо стало темнее. Такая атмосфера пахла мистикой, но в этом была какая-то доля уюта. Может, потому что я постоянно такую погоду описываю в своих книгах и теперь чувствую себя в своей тарелке?

Горькими слезами плакало небо. Каждая капля, попавшая на меня, словно тушила тот пожар внутри. С каждой минутой я становился всё тем же спокойным, тихим и стеснительным мальчиком, которым всегда был, есть и буду.

«-Иди, иди сюда, – доносилось из ниоткуда.

Этот восхитительный голос… Я знаю этот голос! Это… это она… где она?? А где… где я?

Я посмотрел по сторонам. Кругом тёмный и беспросветный лес.

– Пашенька!

Я резко обернулся. За дальним деревом что-то промелькнуло. Я, не раздумывая, побежал в ту сторону. Чем дольше я бежал, тем сильнее отдалялся от заветного дерева. Я ускорился ещё, но безуспешно.

– Я здесь!

Мне показалось, голос прозвучал за моей спиной. Я резко обернулся, но кроме деревьев ничего не обнаружил. Я тихо, боясь шума, пошёл в противоположную сторону. В этот момент я чувствовал себя безумцем. Хотя почему я говорю именно об этом моменте? Вся моя жизнь – это безумие.

В высоте послышался девичий смех. Я остановился и в ярости закричал:

– Ты надо мной смеёшься?

Ответа не было. Смех стал ещё наглее. Внезапно я увидел спину той, кого искал. Мою нимфу! Ножки, словно две веточки лозы; на голове беспорядок совмещался с листьями; место одежды, на ней была какая-то кора, которая словно вросла в её кожу; а сама кожа, как будто отдавала болотным цветом.

Бежать! Бежать, пока не упустил! Но я не бежал, я летел. Когда оказался позади неё, моя рука легла ей на плечо и развернула её ко мне. Лицо… Я увидел…»

Как же раскалывается голова! Такое чувство, что вчерашний дождь утопил моих чертей, а сегодня они воскресли и стали, словно зомби. И сейчас они гневаются. Так как черти погибли от воды, сейчас им не достаёт влаги. Все как будто кричало: «Дай воды!».

Но эти крики заглушали мои мысли… Точнее воспоминания из сна. Как она прекрасна. Тело, волосы, лицо. Лицо? Лицо… Как оно выглядело? Я попытался вспомнить её прекрасный лик и поймал себя на мысли, что воспоминания о её лице размыты. Их словно кто-то стёр. Но кто? Зомби? Им этой ночью было не до этого. Этой ночью их поглощала вода.

Как бы то ни было, сегодня новый день, а значит и новые возможности. Может именно этот день прославит меня, как писателя-гения. Может этот день подарит мне шанс оставить крохотный, но след в этом мире. Короче, может, сегодня в издательстве согласятся со мной сотрудничать?

Я оделся, как все скучные люди. Открыл хлипкую дверь, которую давно уже пора менять, и пошёл открывать миру чудо напечатанного искусства.

Мужчина из издательства, сидел напротив меня и внимательно изучал мою работу. Это мне очень не нравилось. В момент чтения моей работы посторонним человеком, я чувствую себя не уверенно. Это всё равно, что излить душу незнакомцу, который будет тебя слушать, но не слышать. Иногда, читатели даже не подозревают, как становятся близки с автором, читая его книгу. Они не догадываются, что читая слово за словом, читают душу автора. И уж тем более, они не подозревают, как убивают всё, чем жил и дышал гений, когда его труд топчут грязными словами и плюют отказом принять его шедевр в свой мир.

– Скажите, – наконец заговорил человек в костюме, – почему ваш главный герой убивает свою девушку.

– А разве не понятно?

– Мне, если честно, нет. Объясните свою точку зрения.

– Он её слишком любил. И она его любила.

– И в чём проблема?

– В том, что они существа из разных миров. Его мир – это фантазии, вымысел, он жил у себя в голове и никого в свой мир не пускал… Никого, кроме неё. Но она… она из мира вещей: работа, дом, друзья. Он открыл перед ней свою душу, показал те частички своего мира, которые скрывал даже от самого себя. И что же она? Она не приняла его мир, а выбрала свой. Он… он не хотел её делить с другим миром…

– И поэтому убил её?

– Да. Именно.

– Я вас не понимаю.

– Нет. Вы не понимаете моего персонажа. А знаете почему? Вы сами живёте в мире вещей.

Мужчина ничего не ответил, а только снял очки и положил мою рукопись передо мной же.

Выйдя из издательства, я свернул в сторону своего дама. Пройдя половину пути, я остановился.

Странно. Совершенно пустая детская площадка. Где же все дети? Неужели им уже не интересно качаться на карусели и стараться раскачать её, чтобы улететь в космос? Неужели не интересно лепить из песка вкуснейшие пирожки? Неужели не интересно играть на пружинистой лошади, преследуя разбойников?

Я вздохнул и сел на качели. Ветер был не сильный и не торопясь раскачивал меня: то вперёд, то назад. Я закрыл глаза.

На улице царила тёплая погода, прекрасный день для прогулки. На детской площадке стоял весёлый крик детей. Наверное, нет ничего прекраснее, чем слышать детский смех.

К полудню, голоса утихли. Может из-за того, что почти всех детей родители позвали обедать? Почти… Маленький черноволосый мальчишка осознал, что он остался один.

Одному уже было не так интересно гулять. Он подбежал к дедушке, который мирно сидел на лавочке и читал газету:

– Деда… Дед! – воскликнул мальчик.

– Ты проголодался?

– Да – краснея ответил мальчик.

Дедушка, отложил газету и достал из кармана два бутерброда, завёрнутых в старую бумагу. Дрожащими руками развернул обёртку и протянул внуку:

– Ешь на здоровье.

Мальчик взял еду.

– Почитай мне газету – попросил он, поглощая бутерброд.

Дедушка перевернул страничку и начал читать внуку новости политики.

– Я не понимаю.

– Внучек, это не важно.

– Почему?

– Потому что в этих газетах работают те, кому плевать на то, о чём они пишут. Их интересует одно – деньги. Настоящий художник должен творить от сердца, а не от собственной выгоды.

– Зачем же ты эти газеты читаешь каждый день?

Дедушка ничего не ответил. Мальчик испугался, что обидел его чем-то и посмотрел на второй, ещё целый, бутерброд.

– Я уже наелся. Последний съешь ты – сказав это, мальчик протянул бутерброд дедушке.

– Спасибо, родной мой. Я не голоден.