© Валерий Можаев, 2023

ISBN 978-5-4483-7650-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Валерий Можаев. Биография

Валерий Васильевич Можаев родился в селе Елово Пермской области в 1943 году. Окончил художественное училище и Московский полиграфический институт.

Участник пяти зональных, двух всесоюзных выставок, множества сборных и персональных, а также международных. Его работы хранятся в республиканских министерствах культуры, в музеях и частных коллекциях многих стран мира. Член Союза художников. Заслуженный художник России. Живет и работает в городе Екатеринбурге.

От автора

За перо я взялся не потому, что мне не о чем говорить в изобразительном искусстве.

Просто пришло время – поделиться с другими жизненными впечатлениями, которых накопилось огромное количество. Я реалист, но не ханжа. Потому уважаю право человека думать не как я. И, всё-же, мне по душе произведения, созвучные моему характеру. Отсюда любовь к творчеству немногих художников. Четко зная, что у каждого художника свой мир, свое мироощущение, нужно помнить, однако ж, что мы живем в одном, сложном, полном противоречий и парадоксов, человеческом мире, и без любви и дружбы этот мир пуст, как пусто слово «ничто», мир – это всё.

Хорошее знание материала еще не дает мне право вещать об истине в первом лице, нужен недюжинный талант, умение говорить с людьми их языком – просто, без прикрас, четко, ясно, умно. Тогда, возможно, автора и поймут.

Хотя любой человек – это вселенная, а вселенной несть конца.

Люблю свою малую родину и до конца сохраню ее в сердце своем; сохраню в воспоминаниях любовь к ее людям; любовь к природе-матери, к ее глиноземам, лесам, лугам и рекам.

Герои рассказов – родители, бабушки, дядьки, друзья, соседи, жены, брат Володя и брат Саша.

Пролог

Первое очень памятное впечатление я получил во время просмотра киножурнала о Параде победы 1945 года на Красной площади. Я, 15-летний пацан, ни разу не видавший кино, был просто шокирован увиденным. Впоследствии мне придется поработать на игровых картинах Свердловской киностудии художником, декоратором… Но тогда мне и на ум не пришло, что всего лишь кино. Впечатление ошеломляющее, особенно запомнились кадры, когда наши солдаты бросали поверженные фашистские знамена к стенам седого Кремля. Бросали как бы прямо в меня, отчего как сейчас помню, у меня остановилось сердце и перехватило дыхание… Я сжался в комок и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Затем в зале зажегся свет, киномеханик долго перекручивал ленту… А я никак не мог успокоиться. Мужики, фронтовики, курили, в зале стояла такая какофония, что не было сил понять слов говорящих. Выступал секретарь райкома партии, из речи которого я тогда ничего не смог понять; помню только, что он был в полушубке военного покроя, в галифе, в бурках, и от него дурно пахло спиртным. Жестикулировал он очень сильно, и в конце речи рубанув рукой, как кавалерист шашкой, сказал: Вот теперь мы заживём, как люди!!!

Зал ему зааплодировал, вверх полетели шапки, шляпки, треухи. Видимо, народ и взаправду верил, что наступит всеобщее счастье. Наутро выпал первый снег – это в начале-то сентября!, но народ был весел и пьян; фотографировались на фоне памятника Великому Вождю всех народов. Дело происходило в доме отдыха для престарелых работников науки и культуры в Фаоре. Фаор, до революции Фавор, – небольшой поселок на юге Пермской области, бывший монастырь. Состоял при советской власти непосредственно из Дома отдыха, подсобного хозяйства со своими сельхозугодиями: садом, прудом с собственной небольшой гидроэлектростанцией, скотником, в котором содержались коровы и один бык Федька, а также овцы, козы. Был и конный двор с десятком хороших лошадей, среди которых были 2 выездные – Астра и Кардиган, огромный орловский жеребец с дурным характером, но о нем как-нибудь потом.

Были в хозяйстве и две машины, грузовая полуторка и «Эмка». Шофером на этих двух машинах работал Аркадий Вышкевич, мастер на все руки; он мог отремонтировать любую машину. Был отличным столяром, а также писал отличные, на мой взгляд, копии с художественных работ, что меня особенно интересовало. У него я получил свои первые уроки работы с красками. Он рассказывал, как нужно грунтовать холст, для этого он применял рыбий клей, из голов крупной рыбы, и мел. Холст ему ткала моя бабушка (по материнской линии), о ней разговор пойдет ниже. Святая женщина, прожившая всего 52 года. Маленькая щупленькая, с вечно слезящимися глазами, постоянно с песнями, прибаутками прядущая лён, – она знала множество сказок, сказов, – очень сердечная женщина и очень больная, но никогда не жалующаяся на свои болезни.

Народ жил после войны очень бедно, у ребятишек порой на двоих, троих были одни штаны. По селу, если это было лето, бегали, в основном, голопузики или же в рубашке без штанов. Знавал я ребят, которые уже женихались, а ходили в основном босиком иль в лапоточках, которые сами же и робили. Но жили дружно и весело, по вечерам с гармонью и песнями над прудом, или на танцплощадке, всегда шумела молодежь.

В доме отдыха и пансионате для престарелых отдыхали и жили выдающиеся люди, среди них попадались поэты, писатели, художники, которые с удовольствием и, как-то запросто, принимали нас пацанов у себя в «хоромах». Хоромами мне казались их комнаты в пору моей голоштанной юности. Стены их оштукатуренных и побеленных хором были украшены картинами, офортами, эстампами, кровати были с никелированными спинками; белые простыни и цветные покрывала для меня казались царской роскошью; на полу дорожки и ковры в холлах. Шашки, шахматы, домино, в каждой комнате по репродуктору и сотни всяких мелочей, и обилие книг всяких, разных. Помню, жила там скульптор – анималист, тетя Нина, которая вылепила из глины нашу лошадей Астру и Кардигана, затем просушила и привезла обжигать в нашу русскую печку. К сожалению, не знаю дальнейшую судьбу этих работ, на мой взгляд, очень талантливых. Она обещала и мне подарить этих лошадей, когда размножит фигурки, но к сожалению, – мы похоронили нашу тетю через несколько дней. Она скоропостижно умерла. Знаю я, что она известный скульптор из Ленинграда. При каждой своей поездке в Питер и теперь я пытаюсь узнать: кто она?

О дружбе, любви и семейных отношениях

Весной 1939 года молодой лейтенант, (в прошлом выпускник Благовещенского пехотного училища), ехал на побывку в отчий дом. До села Елово он долетел самолетом почтовым У-2, и остановился переночевать у друга своего, директора станции МТС, Тарутина Михаила Николаевича. На груди молодого офицера красовались два ордена «Красной звезды» и нагрудный знак участника боев на озере Хасан. Надо отметить, что уважение к военным в те годы было особенное, и вечером в доме Тарутиных собралось много гостей. Все расспрашивали Василия, так звали молодого офицера, – о боях, о Дальнем Востоке. Интересовались, что делается для укрепления Красной армии, и, конечно, он был в центре внимания. Пир был в самом разгаре, когда в двери постучали. В комнату ввалились две подружки, раскрасневшиеся от быстрой ходьбы и легкого весеннего морозца, две птахи. Их быстро раздели от шубеек и усадили рядом с героем, после чего он стал сидеть как на гвоздях. Одна из девушек особенно ему понравилась. И он, чувствуя ее близость и исходящее от нее тепло, как-то оробел. Стал чувствовать себя стесненным – постоянно краснел, конфузился, что сразу бросалось в глаза сидевшим рядом с ним в застолье. Надо сказать, что одна из этих птах уже вышла замуж, она была женой Тарутина, они поженились осенью, недавно. А другая – молодой специалист МТС, только-только начала работать районным зоотехником, ходила в невестах и проживала на квартире у Тарутиных, в отдельной комнате с видом на площадь базарную и церковь.

…Весна в том году была запоздалая, и на реке Каме всё еще стоял лед. По утреннему насту Василий перешел на другую сторону реки и направился в свою родную деревеньку. Дорогой напевал про себя песни, на сердце его было легко и весело, и почему-то грезились ему румяные щеки молодой красавицы, что сидела от него по праву руку за вечерним столом, и осязаемо помнилось тепло ее бедра.

Родители офицера не ожидали столь раннего гостя; ведь никакой связи, кроме гужевой, тогда не существовало между райцентром и отдаленными деревнями.

Встретили его с распростертыми объятиями. Они не видели сына долгие пять лет, и вот он, живой и здоровый, с полным подарков заплечным мешком и орденами на груди, явился пред их светлы очи – встречайте гостя дорогого. Отпуск солдата правда не долог, всего десять дней – а еще запоздалая весна вступила в свои права, солнце распалилось. Лед на Каме набух и вот-вот начнется ледоход. Как назад-то? А у молодого героя сердце гложет, хочется ему увидеть красавицу-молодку, – спасу нет. Засобирался. Родители отговаривают: пусть ледоход пройдет, тогда на лодке переправим. Ну нет, не уговорить молодца – только масла в огонь подлили.

Собрался он. И через реку!

Добрался почти до середины Камы, как лед затрещал, зашевелился, появились разломы и трещины. Льдины стали лезть одна на другую. Тут наш герой не на шутку испугался и припустил что есть мочи, перепрыгивая через трещины. Он добрался-таки до противоположного берега, а там – на излучине реки льды от берега уже оторвало, и пришлось ему на льдине сплавиться ниже устья реки Еловки на полтора километра. И дать крюка до ближайшего моста километра четыре. Прощайте, хромовые офицерские сапожки, пошитые на заказ – предмет гордости молодого воина. Но что могло сравниться по силе с тем счастьем, которое его ожидало в доме друга?

1941 год, еще до войны

Ранним утром молодого лейтенанта разбудил сумасшедший петух, который надрывался на изгороди прямо перед окном. Молодой человек спал на кожаном диване, укрывшись серой офицерской шинелью. Потянувшись до хруста в суставах – он встал. Очень хотелось пить; на круглом столе посреди комнаты он увидел стакан и граненый графин. Налив воды, офицер, имя ему Василий, выпил воду залпом и поперхнулся – в стакане была водка.

Пришлось закусывать соленым огурцом и запивать рассолом из банки, что стояла тут же. По телу побежала мелкая дрожь, а затем теплый поток крови разлился по всему телу. За дверями послышались шаги и, с клубами пара, в комнату ввалились две девушки, с ведром молока.

Одна спросила:

– Что, проснулся, вояка? Небось, и не помнишь, что вчера предлагал моей подруге?

– Что-то смутно помню. Но кому из вас – не помню точно.

– Вот те раз! Небось, не помнишь и у кого ночевал?

– Это я как раз уже вспомнил, как осмотрелся. Где наш Миша?

– Миша, ни свет ни заря, уже на работе. Сейчас идет подготовка к весеннему севу. А он нонче директор МТС, вся ответственность на нем.

Тася, жена Миши, с ведром прошла на кухню, стала разливать молоко по посуде, процеживая через марлю. Вторая девушка всё еще стояла у порога.

– Настёна, проходи в залу, чего там застряла, как статуй? Что-то не замечала за тобой такой стеснительности. Раздевайся, проходи. Сейчас завтракать будем! Тася достала заслонку у печи. И сейчас на стол появился пирог из рыбы, борщ и всякие постряпушки, достала из шкафчика наливочку.

_ Это нам с Настей, а Вашей милости в графинчике…, – обратилась она к Василию.

– Я уже попробовал, думал что это вода, – ответил Василий.

– Вот так-так! Пострел везде успел. У матери погостил. Невесту сосватал. А когда свадьбу справлять будешь?

– Хоть сейчас!

– Раз так, берите документы и шагом марш в сельсовет!

В сельсовете рассусоливать не стали, поставили в паспорта штампики, и вот они уже молодая семья. Не думали они тогда, что понарожают трех сыновей и двух дочек, проживут вместе 38 лет, а жена трагически закончит свои дни.

Следующим утром с почтовым самолетом молодожены добрались до Перми, а оттуда поездом до Москвы. Погуляв 3 дня в Москве, поехали в Литву, к месту назначения мужа.

Шауляй – городок небольшой, по-европейски ухоженный, очень понравился Насте. Только вот жаль – он от воинской части в 7 километрах, и жители не очень приветливы к русским. Да и часть расквартирована пока что в палатках. Гарнизонное строительство только началось. Строились база, гаражи, боксы, аэродром. Намечалось строительство казарм и жилой дом для офицеров, – видно, что надолго собирались обосноваться на новых землях СССР. Чувствовались во всем размах и порядок.

В обед под брезентовым навесом офицерской столовой собралось 12 человек.

– Вы видели, у командира 1-й роты появилась женка, во красавица! Где он такую раздобыл?