Лазалки

Проникновенная книга. Потому что проникает прямо в душу, бередит самые сокровенные воспоминания детства, трогает так, что все Какнивчемнебывала слетают с тебя в один миг, оставляя только то настоящее, что так не хочется показывать другим.

Поломанные мужчины и женщины со своим Какнивчемнибывалом, бабушки, сидящие на лавочках во дворе, которые всегда в курсе всего и всех, маленький городок у аэропорта и дети. Дети, каждый раз выходящие за порог квартиры на прогулку и превращающиеся в этот момент в шалопаев-беспризорников, несущихся на встречу приключениям, новым играм и лазалкам. Ведь если подняться на самую-самую высокую перекладину лазалки можно коснуться неба и тогда все будет хорошо, потому что ты станешь тем, кем должен стать - собой, и дедушка выздоровеет, и мама приедет не в субботу, а в пятницу вечером. Как это по-детски наивно, серьезно и бесконечно трогательно.

Редко когда книга заставляет меня почувствовать комок в горле или, более того, заплакать, но после "Лазалок" не смогла удержаться. Просто "больная" тема. Просто у меня тоже был дедушка, постоянные походы к нему в больницу, запах лекарств, замирания сердца, потому что его сердце замирало... только, в отличие от главной героини, воспоминаний о дедушке у меня осталось не так много, как у нее, и не таких ярких, к сожалению. Да.

А книга хорошая. Очень. С чудесными метафорами, детскими мечтами и переживаниями. Она грустная и может быть немного мрачная, но ее такая чистая непосредственность, присущая только детям, и доброта скрашивают все плохое, что есть в "Лазалках". И, возможно, потому что такое детство, как у героев книги, не смотря ни на что, не может быть плохим. Оно настоящее.

Ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер, ветер. Находясь на 158 слове "ветер" и на 120-ой странице книжки, я, как существо высокоморальное и бесконечно духовное, перевернула тонкий томик с лесенкой на обложке и показала автору, прекрасной девушке, похожей на олененка, FUCK целых три раза! И несмотря на то, что вы можете подумать, что терпение не входит в мои добродетели, я всё-тки прочитала и 121-ую страницу, и 122-ую и дальше, и хоть было весьма ветрено, я больше не обращала на это внимание, унесенная этим ветром чужих, поломанных, разбитых судеб.

Что же мы имеем? Горечь димедрола, брошенные парики клоуна (это о траве) и ветер во всех возможных конфигурациях и запахах. Однако несмотря на некоторую контуженность сравнений, эта книжка - прекрасное напоминание, что детство - это не только и не столько прекрасная, чудесная страна с понями и радугами, а боль, непонимание, горе, растерянность. И пусть эти чувства малы, но как свежа душа и как они интенсивны, как сильны. Стыд - ожогом, боль - удавкой, неловкость чужую - всей собственной кожей (вот тут совсем не уверена. Походу у меня и щас эмпатия-тормоз, доходит, как до жирафа), неловкость свою - катастрофой ощущаешь. А ещё - вопрос: как именно прекрасные дети с душой в глазах превращаются в поломанных, затертых жизнью дядек и теток с потухшими, затхлыми лицами. Об этом Нова тоже пишет, да. И о том, что только преодолев боль свою и свой страх, можно сбыться, воплотиться, стать самим собой. Ещё о свойствах памяти и бесконечности любви. О кольце родных рук, о защите и любви. И о старости. О боли, когда уходят те, что нас вырастили, и о благодарной памяти, потому что это все, что нам остается. И я говорю спасибо Улье Нове за беспощадно прекрасный конец этой ветреной книжки.

Короче, если в двух словах, я бы сказала, что это негатив "Манюни". Очень рада, что прочитала, мне это было необходимо. А за ветер погрожу Нове пальцем (указательным, не боитесь, мыж в культурном месте), и отправляюсь читать "Имя ветра". Походу у меня зависимость.

Детство, проведенное во дворе, в компании разношерстных людей (таких же детей, как и ты, только разных возрастов, полов и из разных семей) приятный отрезок времени, пожалуй, самый счастливый, полный приключений и безоговорочной веры в волшебство. Двор - то самое место, в котором приобретаешь много навыков и умений: от разнообразных и почти невероятных кувырков на турниках, до "солнышка" на качелях; то самое место, в котором не иссякают идеи для всевозможных игр: выбивалы, резиночки, 9 камней, казаки-разбойники и еще невообразимое количество; место, в котором обязательно есть свой дворовый пьяница и странный старик, которых побаиваешься, их личности обрастают слухами, историями, почти легендами, придуманными самими же детьми, не специально, а от неуемного буйства фантазии и желании видеть во всем сказочную таинственность.
Улье Нова великолепно удалось передать взрослыми словами то, что видит ребенок, что он переживает, о чем думает, чего боится, во что верит.
Ребенок замечает фальшь взрослых и, чтобы для себя придумать объяснение, называет это состояние взрослого обмана "напялить какнивчемнебывало" и начинает тоже это использовать, чтобы не выдать свою какую-нибудь детскую тайну.
Ребенок все видит образами, например, птицу тревоги, в которую превращаются взрослые, когда волнуются, размахивая руками.
Ребенок верит в волшебные свойства поступка, например, если сделать идеальный кувырок, тогда дедушка выздоровеет или мама приедет раньше, чем обещала.
Ребенок верит, что из закопанного металлического шарика синего цвета вырастет лазалка такого же синего цвета, потому что так сказала Светка Песня.
Ну а самое главное для ребенка, это наличие рядом с ним бабушки и дедушки. Именно они занимаются воспитанием, и иногда даже не ругают за то, что в сандалиях, предназначенных на выход, в красивых голубых гольфах (других таких ни у кого нет), ребенок залез в лужу.

Дед ожидает меня на берегу. Он для виду качает головой, а на самом деле - ликует и шепотом утешает себя, что каждый должен хоть раз хорошенько хлебнуть ботинком холодной воды. А иначе нельзя.

Когда детство в самом разгаре, иначе нельзя...
Полбалла снизила только за печально-горькое послевкусие, но книга стоит того, чтобы ее прочесть.