Голдинг быстро и уверенно входит в число авторов, творчество которых привлекает меня в первую очередь возможностью задуматься и никогда не быть до конца уверенной в том, что весь сюжет ясен и понятен как чистая вода и оставляющий желание поразмышлять и вернуться к нему еще, что и является ценным для меня.
Дальше очень много моих мыслей – возможно ЭТО спойлеры:
Итак, морская трилогия «На край света».
Роман первый – «Ритуалы плавания».
Ограниченность пространства – корабль, олицетворяющий общество в миниатюре во всем разнообразии социальных слоев.
Главная сюжетная линия, – история с Колли – отражение ситуации в современном мире, отношение даже не к лицам, к числу которых принадлежит священник Колли, а отношение к религии в целом, а если обобщать – то отражение бездуховности общества.
И здесь, мне кажется, очень важна та метафора, та аллюзия, посредством которой Голдинг делает выводы, к чему может привести это.
ЗдОрово, что совсем недавно я прочитала книгу Лирические баллады . Входящая в нее «Баллада о Старом Моряке» Кольриджа становится символом романа Голдинга.
Моряк, убивает альбатроса – птицу приносящую счастье и за это потусторонние силы карают и обрекают весь корабль на скитания.
Случившееся с Колли – сопоставление ситуации. И все дальнейшее в этом плавании надо воспринимать, исходя из этого.
Отношение к нему, или в целом отношение к кому-либо или чему-либо, - что является той основой, на которой все зиждется? По Голдингу, все идет от личных обид, от скелетов в шкафу, и переносится на то и тех, кто как нам кажется, воплощает это, но при этом в действительности не имеет к ним отношения.
Люблю авторов, умело соединяющих трагичность с юмором в одной сцепке, когда при этом ни разу не возникает ощущения цинизма или пошлости. Голдинг это умеет.
Даже его фразу: Каждый может, если не сказать – должен, хоть раз в жизни нечаянно перепить, иначе как он поймет переживания другого? – можно воспринимать не только в прямом, шутливом смысле, но и как необходимость оказаться в шкуре другого, чтобы понять его.
И в продолжение темы о сочетании юмора и трагедии - тайна баталера, казавшаяся такой загадочной и странной, на поверку вылившейся в совсем простую, но от этого не менее глубокую.
Роман второй «В непосредственной близости» вызывает меньше мыслей то ли действительным упрощенным сюжетом, то ли моей невозможностью заметить скрытый истинный смысл.
Здесь по-прежнему рассказ о положении на корабле можно отнести как аллюзию на положение в обществе: термины качка, изменение курса, неверный путь, конфронтация подойдут как к первому, так и второму варианту.
Автор сетует:
Во второй части отсутствует второстепенный сюжет, коим первая часть обязана Колли и року.
И тем не менее, история Колли проходит красной нитью и через второй роман, Голдинг не дает забыть ее, как бы подтверждая еще и еще ее важность и опосредованное значение для будущего.
Возможно, роман на самом деле служит лишь передаточным звеном между первым и третьим, и здесь Голдинг уж очень услужливо (и это удивляет и заставляет опять-таки ему не поверить) преподносит подтверждение этому:
Возможный читатель – уважаемый читатель – изведет себя в бесконечных поисках объяснения, которого ему или ей никогда не найти.
И далее автор обещает предоставить исчерпывающее описание путешествия, включая его завершение.
И все же, в финале слова кто из нас не писал в надежде раскрыть миру самое сокровенное, опять заставляют задуматься.
Роман третий «Негасимое пламя».
История с Колли, в контексте с первым романом – переносится и в этот, как основа продолжающейся ситуации, близкой к критической.
Обшивка корабля, трещащая по швам в буквальном смысле, как аллегория на современное общество имеет место, но понять это не сложно, и опять же, чувствую, что это мелко.
Кстати, снова вспоминая Кольриджа, - корабль и у того и у другого автора относит течением к южному полюсу.
Роднит с Кольриджем и произошедшее с кораблем в дальнейшем, та некая доля мистики, появившаяся в романе.
И окончание истории с баталером.
Этот последний, третий роман, особенно его развязка, оставляет после себя такое количество вопросов, для ответов на которые и их обоснования (появившиеся у меня) постоянно напрашивается употребление слова «возможно».
Применительно к Голдингу, мне думается, это нормально. Для меня он очень крут и наворочен при внешней простоте.