Любите ли вы книги об экспедициях, как люблю их я? Я просто уверена, что да, любите, потому что их невозможно не любить. Почему? Потому что гладиолус длинный список.
√ потому что авторы и герои сих экспедиций - абсолютно безбашенные ребята. Как можно их не любить?
Им что на собачьей упряжке в санях достичь Южного полюса при температуре за бортом -60, что на плоте пуститься вплавь по Тихому океану при температуре +40, - а что, отличная идея, пишите меня, я в игре.
√ потому что даже сама эта безбашенная идея возникает у них на таком пустом месте, что диву даешься - ну, какая-то странная этнографическая теория, ничем особо не подтверждаемая, в научных кругах считающаяся практически ересью, а пофиг, пляшем, сказали плот в Тихий океан запульнем, значит, будет плот, докажем, не докажем, это фигня, главное же не теория, а плот. Плот, Карл! В Тихом океане. 4 месяца на минуточку болтаться вдоль течений. Болтаться, болтаться, и огромный шанс не выболтаться.
√ несмотря на это, у этих ребят потрясающее чувство юмора. Это просто 80lvl.
Ну, чесслово. Я читала Даррелла, много. Я читала Виктора Боярского, немного. Я читала Куваева (еще меньше). Теперь вот Хейердала. И у всех путешественников в книгах можно брать любой эпизод и просто заранее начинать смеяться. Можно даже не читая, посмеяться, они бы оценили.
√ Самые запомнившиеся эпизоды отпечатываются в памяти навечно.
Правда. У Даррела вот на всю жизнь запомнила, как он с Джеки в австралийской уборной подслушивали как некий их сосед стегал ванну. Или как некий птиц Кутберт, питпитпиткая, так и норовил улечься спать в ноги путешественникам, чем вызывал, мягко скажем, неудобства, такие как падение носом вниз перекувыркнувшись через Кутберта, либо пируэт на одной ноге вокруг своих осей три раза. При одних только воспоминаниях об этих эпизодах у меня улучшается настроение, и появляется улыбка. Нынче этих эпизодов прибыло от Хейердала.
Например, досрочное взятие на буксир и отплытие плота на несколько часов раньше времени одного Хейердала без команды (они спешно доделывали всякие важные дела вроде распития напоследок бутылочки пива), зато с попугаем, который очень вовремя выбрался из клетки и летал, голося немецкие ругательства.
Или летающую рыбу, которая выпрыгивала из воды и приземлялась практически в раскаленном масле сковороды кока плюс минус 15см. Коку удобно, че.
√ Самые драматичные эпизоды точно так же остаются в памяти. Их много, но я теперь никогда не забуду картинки в своей голове: 10-метровый плот и морда огромной акулы, выплывающая из волн и нависающая над плотом. В морду эти умники тычут гарпуном. Психи. Зацепись гарпун за мякоть, и летали бы они все вшестером с попугаем за раненой акулой по всему океану. Но нет, эти ребята еще и везучие. Надо бы прикоснуться к памятнику Хейердала, вдруг часть везучести на меня перейдет? Мне бы пригодилась. Если бы я замахнулась гарпуном на акулу (странно даже говорить такое, как будто это не самая часто у меня встречающаяся фантазия), меня бы намотало на гарпун уже через пару-тройку секунд на глазах ухмыляющейся акулы. Как-то так.
√ Эти ребята излучают просто мега-позитифф и хладнокровие. Пусть морда акулы висит в воздухе, пусть плот тащит на коралловые рифы, пусть Герман свалился туда, откуда не возвращаются, пусть они уже прочитали все на свете моряцкие молитвы, они все равно что сам оптимизм и бесстрастие, чертовы норвежские дядьки, как они это делают? Хм, надо все же прикоснуться к памятнику, вдруг позитив заразен?
√ Ничего не сказала, про цель экспедиции, сюжет и авторский стиль, сами прочитаете потому что. Уже же достали из широких штанин старый перевод? Новый коряжистый потому что, и подозрительно скалькирован с английского, лучше старый.