Отзывы на книгу «Ингмар Бергман. Жизнь, любовь и измены»

Как всем, наверное, уже известно, я грешной и тайной любовью влюблена в семейные романы. Интриги, измены, скрываемые беременности, подменыши и подкидыши - прекрасная возможность почувствовать себя сплетницей на скамеечке, одновременно оставаясь интеллигентным индивидуумом.

Так вот, за биографическим трудом Шёберга остаться интеллигентным индивидуумом очень сложно. Невозможно, по сути дела. Самый изощрённый писательский ум не выплеснет на бумагу той преисподней, в которой не без комфорта обитал и принимал гостей великий режиссёр земли Шведской. Когда он кино-то успевал снимать? Я бесповоротно сбилась уже на четвёртой супруге. "Итак, оставив Эльсу, от которой у него родились Лена, Эва и Ян, Ингмар женился на Эллен, произвёл на свет близнецов Анну и Матса, тут у него началась связь - связь у него началась, вы подумайте! сама вот так взяла и началась, нахалка! - с Гюн, от которой..." Из дома в дом, из постели в постель, и мама-пасторша всё головой качает. Мне читать-то было неловко, а каково было жить в такой обстановке?

1952 год. Развод с Эллен. Женитьба на Гюн. Начало связи с Харриет.

А с 8 до 10 — подвиг, надо понимать. Жён Бергмана следует уже воспринимать как некую особую общность, наподобие переживших катастрофу - лавину там или наводнение. И не приходится удивляться, что злобный зоил, смешивавший бергмановские картины с грязью, то и дело оказывается родственником очередного разгневанного бывшего супруга. Или настоящего. Богема-с. Они все перекрёстно опыляются.

Нота бене, жёны Бергмана ничего не имеют общего со старлетками, мидинетками и прочими профурсетками. Сильные, глубокие характеры, яркие индивидуальности. Гюн Грут, к примеру, была переводчица с балканских языков, открыла скандинавскому миру Андрича - и погибла в Югославии, причём в смерти её усматривают руку КГБ. А блестящая пианистка Кяби Ларетей, которую на протяжении всей книги называют почему-то Кэби Ларетай? Дочь премьер-министра Эстонии, эмигрировавшего от советских войск в 1940 году, именно она убедила Бергмана, до того времени симпатизировавшего СССР, что восторгаться, собственно, нечем... Об этой удивительной женщине Шёберг пишет достаточно подробно, но не открывает главной тайны: почему ей дали имя Käbi, означающее "шишка хвойного дерева"? И даже Ларетей, с её необыкновенным чутьём, писала накануне кесарева сечения в дневнике: Скоро меня повезут в операционную. Как хорошо, что у меня есть Имми. Теперь нас будет трое, но наше с Имми единство неразделимо, мы одно".

Не прошло и трёх лет, как Имми завёл новую подругу.

Сам Шёберг причины этого необыкновенного любвеобилия усматривает в эдиповом конфликте. Но к чему тревожить тень незрячего царя, когда всё гораздо более банально:

Бергман любил делать детей своим женщинам. Хотел видеть тех, с кем сотрудничал или занимался любовью, в пору расцвета, а женщина, забеременев, расцветает. Ему вообще хотелось, чтобы люди в его непосредственном артистическом и эмоциональном окружении полностью раскрывали свой потенциал. Хотелось видеть их в развитии. Но страсть уходила, когда обнаруживался ее логический результат – дети, пеленки, бессонные ночи, крик. Иными словами, обычные будни родителей младенцев. С этим он не справлялся.

Не он один, добавлю тут я.

Покойный наш военрук Мищенко любил задавать риторический вопрос: "Почему кот вылизывает себе под хвостом?" И сам же отвечал: "Потому что может". Пусть это сопоставление кощунственно, но ответ на вопрос, почему Ингмар Бергман был столь непорядочен в семейных делах, столь же прост. Потому что он мог себе позволить непорядочность.

Не он один, добавлю я снова.

Эрнст Ингмар Бергман – шведский режиссер театра и кино, сценарист и писатель. Сложно представить Ингмара Бергмана без черного берета и кожаной потертой курточки, точно так же как и Жак-Ив Кусто без его красной шапочки. Бергман – это брэнд Швеции, это икона, это божество. Невозможно быть режиссером в Швеции и не поддаться сравнению с Бергманом. Он задал слишком высокую планку в мире кино. Он создавал неординарные новаторские фильмы, поднимал ряд острых тем. Его фильмы не для всеобщего просмотра, это не массовый продукт. Он рисковал быть непонятым, но, тем не менее, он творил так, как чувствовал, не подстраиваясь ни под кого. Один норвежский режиссер когда-то сказал, что Ингмар Бергман смог бы экранизировать даже телефонный справочник Швеции.

Ингмар Бергман родился в семье пастора. Строгое воспитание, молитвы, ежевечерние «исповеди на диване». Слово, каким Ингмар может описать свое детство это «унижение». Отец унижал сына, и позже это отразилось в его фильмах. Вообще, идеи фильма (сценарии) Бергман черпал из личной жизни. Он фактически снимал фильмы о себе. Мать узнавала некоторые моменты из жизни семьи в кинокартинах сына и печалилась, что все это выставлено на всеобщее обозрение.

Ингмар Бергман был невероятно пунктуальным, любил чистоту в работе (не в быту), его привлекали строгие распорядки. В юности в тридцатых годах он, как и многие другие, разделял взгляды Гитлера. Он побывал в Германии и увидел все своими глазами. Позже, когда стали известны масштабы трагедии фашизма, Ингмар Бергман сознавался: «Внешний блеск ослепил меня. Я не видел мрака».

«Моя увлеченность женским полом – одна из великих движущих сил»

Ингмар Бергман был очень любвеобильным человеком. Он шесть раз был официально женат, имел очень много любовниц (иногда сразу несколько), имеет девятерых детей (среди них и известная писательница Лин Ульман), очень много внуков. Он любил женщин, но верность хранил только кино.

Творческое наследие режиссера очень велико, он создал много фильмов, получил множество наград. Он оставил много воспоминаний коллег, бывших жен, детей. Это все и включено в эту книгу вместе с фотографиями из семейного архива. Отрывки дневников матери, личных заметок и вытяжки из других книг о Бергмане, газетные статьи и кинокритику Тумас Шёберг объединил под обложкой этой книги. И у него это замечательно получилось. Читала с удовольствием.

На этот раз игра "Нон-фикшн" и личные предпочтения толкнули меня в объятия "великого и ужасного" Ингмара Бергмана, так что несколько дней кряду я жила его жизнью, пыталась осмыслить его человеческий образ и поневоле переживала с ним его эмоциональные и творческие проблемы. Короче, полный эффект присутствия благодаря качественной и интересной биографии Тумаса Шёберга был мне обеспечен. И все-таки опыт оказался тяжелым и выматывающим.

Очень сложно влезть в шкуру другого человека. С великими произведениями литературы это удается лучше, так как все мастерство автора работает на эту задачу. С биографиями - дело иное. Тут все равно присутствует некая отстраненность, и читатель в таких обстоятельствах является всего лишь сторонним наблюдателем.

Приблизиться к пониманию Бергмана, его человеческих поступков я так и не смогла. Я восхищаюсь его черно-белыми драмами ("Источник", "Как в зеркале", "Час волка"), что же касается позднего творчества мастера ("Сцены из супружеской жизни", "Фанни и Александр"), то к ним я полностью равнодушна. И все же примем за аксиому, что Бергман - гений. Являются ли гении в жизни людьми приятными? Нет, и не обязаны. А моральными? И вот тут наивный читатель во мне поднимает голову и смотрит на вас большими глазами идеалиста: как же можно утверждать великую силу добра в своем творчестве, в жизни творя зло? И можно ли простить мастеру подобную фальшь и неискренность?

Увы, не могу сказать, что я интересуюсь только творчеством великих художников (слова, звука или цвета), их прошлое для меня источник оценочных суждений, основополагающее полотно, помогающее вынести "окончательный приговор". Это выражение мне, впрочем, не очень нравится, попробую сказать по-другому: я определяю место волнующего меня художника в собственной иерархии ценностей, пытаясь объять взглядом все и ни от чего не отступая и не отрекаясь. Конечно, зачастую ощущаю себя сконфуженной, как в случае с Бергманом. Ибо в жизни он был далеко не ангел, а, скажем прямо, эгоист, каких свет не видывал. Пять жен (только официальных), девять детей, которых он бросал вскоре после их рождения, - кому захочется дать разбить свою жизнь подобному человеку, будь он хоть трижды гением?

Все эти сомнения подтачивают мое доброе отношение к великому шведу, впрочем, в наивном морализаторстве меня тоже не заподозришь. Мне кажется, с годами талант мастера неуклонно угасал, может, то и была расплата за непомерный эгоизм, ставший частью его самого. С другой стороны, снимая фильмы, он проживал какую-то иную жизнь, более настоящую, чем та, что скрывается за личными драмами. Увековечить любовь куда проще в художественном произведении, чем делами и помыслами в жизни. Все мы так или иначе терпим эту неудачу. И только приобщаясь к истинному искусству, мы получаем возможность узреть истинные "силу и славу" этих вещей.

Так что оставим Бергмана в покое. Его жизнь была, по сути, лишь приложением к красоте и тайнам искусства.

Сначала бесит, конечно, этот человек, потом его становится жалко. Тяжелая, чисто шведская болезнь непрекращающейся сансары страсти - поиски матери, защищенности, дома и вдохновения. Чрезвычайно энергозатратный круговорот: соблазнение, овладевание, зачатие, уход из семьи. Вообще говоря, это своего рода пытка - и к тому же каждый раз приходится убеждать и себя, и близких, что на этот раз всё получится. Незавидная участь.
Вот кто бесит всю книгу - так это автор и переводчик. Кошмарная несвязность текста, совершенно непростительная. Бергман по сравнению с ними просто зайчик, несмотря на все его свинство и тиранию. Но всё равно почитать советую: довольно познавательный опыт, несмотря на несостыковки и небрежность исполнения.