Сложное это дело – рецензии на Манна писать. А на Манна, рассказывающего о библейских событиях, и того сложнее. Ну да попробуем, как умеем.
Как можно догадаться по названию, тетралогия рассказывает об Иосифе и его истории, старой как… Ну, не как мир, хотя дело и излагается в Бытии, но по крайней мере как Библия, с чем Манн, к слову, поспорит, наглядно показав, как могли развиваться события на самом деле. Но не будем забегать вперед.
Иосиф, сын Иакова, красавец, умница и любимец отца, проживает счастливое и беззаботное детство, чем выводит из себя своих братьев, и своим наивным и зачастую невольным высокомерием доигрывается до того, что братья решают от него избавиться, и с успехом это делают. Так Иосиф попадает в Египет, где в будущем ему будет отведена роль спасителя (и тем самым, нудят библейские комментаторы, Иосиф этот является законченным прообразом Христа, прообразнее просто некуда). Но история с братьями не завершена, раз уж это повествование не только об Иосифе, но и братьях его; последних терзают муки страха и даже совести, и впереди у них не только откровенные разговоры о свершенном злодеянии, но и пророческие благословения Иакова.
Все это Томас Манн изложил последовательно, начав аж с жития Иакова, за что ему, в общем, спасибо, потому что именно с этого я и начну перечислять похвалы в адрес автора. Мне очень понравилось, как была представлена кража благословения у Исава – немало авторов споткнулось на этом моменте, несколько смущены они, понимаете, неблаговидным таким поступком избранника Бога, а Манн так это все прописал, что любо-дорого смотреть, и винить Иакова в голову как-то не приходит. Понравилось и то, что эта линия тянулась до самого конца тетралогии, делая ее не только изложением библейского сюжета, но настоящим романом, где во всем есть взаимосвязь и ее не надо искать, она находится сама; где в душах персонажей можно рыться сколько угодно и с помощью автора всегда понимать, какое событие в прошлом повлияло на исход будущего. Чтобы возникло такое впечатление после прочтения Библии, надо обложиться целой кучей трактатов, и именно в такой обстановке Манн, судя по всему, творил сие.
Однако не только трактаты шли в ход, и это тоже плюс. Сюда затесалось множество мифов и теорий, попыток докопаться до первоначала. Здесь и шумерская мифология, и египетская, и иудейская, и мелкая языческая, господствовавшая в окрестностях, и все это понамешано в этакий первичный бульон, из которого затем, по мнению Манна и не только, на свет появилось христианство. Хотя порой его слова слишком уж смелы. Так, плач по Таммузу, который умер и воскрес через три дня, выглядит откровенным вбросом. С непорочным зачатием та же история.
Зато персонажи! Взять хотя бы Иосифа, центральное лицо истории. Наивный мальчик, голова у которого несколько вскружена, с незакрывающимся ртом и неудержимым самомнением, затем расчетливый – как бы его ни оправдывал Манн – мужчина. Как живой! Моя цитата месяца:
Бог был велик, священ и безответствен, но Иосиф был гадина.
Да и об остальных персонажах есть что сказать. Они замечательны, хотя частенько спорны.
Теперь хотелось бы обратить внимание на сам текст. Я считаю, что мне очень повезло, потому что я взялась за эту книгу буквально сразу после того, как выползла из дебрей библейской географии, если это можно так назвать, иначе шквал нечитабельных названий просто свалил бы меня с ног. Но так оказалось вполне терпимо, хотя не отпустить словечко по этому поводу я не могу. Манну мало остановиться на каком-нибудь варианте, нет, он перечислит все наименования места, которые узнал в своих изысканиях. И варианты имен перечислит все. Вроде как кажется, что это подражание библейскому тексту, но если и так, то Манн малость переборщил. Сюда же, кстати – он очень, ну очень большое и въедливое внимание уделяет соотношению времени и географии с тем, что сказано в Писании. Мне это показалось совершенно лишним. Такое впечатление, будто не роман Манн писал, а научную диссертацию, которую ему потом предстоит защищать перед толпой ученых. Если и хотелось объяснить такие моменты, можно было сделать это попроще, не так многословно и доказательно.
И отсюда мы плавно скатываемся к минусам. Мало того, что текст перенасыщен названиями, именами и мифологическим коктейлем, так еще и такими словечками, что просто ах! «Инвестигации» было иностранное, вавилонское слово» - как вам? А «мой респект перед тобой», высказанный Потифаром? Это далеко не все, персонажи романов то и дело сбиваются с библейских речей на современный юридический, и юмором это выглядит далеко не всегда. Проблемы перевода? Не знаю.
Как не знаю и того, действительно ли в оригинале творится такая чертовщина с именами. «Исаак» на иврите будет звучать как «Ицхак». Автор назвал эту вариацию, и читатель ему благодарен за расширение кругозора. Но. Вот сидит Исаак, и вот к нему подходит тот-то, и Ицхак говорит… Мешанина в вариациях этих режет глаз. Тут Потифар, через абзац – Петепра. К слову, такого варианта я еще не слышала, в основном попадалось Петепре.
К сожалению, в этом свете приходится упомянуть и «Пролог в высших сферах». Это любопытнейшая вещь, предшествующая последней книге, и говорит она о мыслях несколько строптивых ангелов, которые еще и немножко антисемиты (!), и падшим злом там называется некий Семаил. Формы такой мне слышать не приходилось, и то ли я чего-то не знаю, то ли это нарочито извращено, то ли опять же переводчик, который, как мне подозревается, кое-где с именами точно накосячил. И еще меня терзают смутные сомнения насчет обращения Иосифа к братьям… «Ребята»? Что, в самом деле? «Ребята, это ж я»? А что не «пацаны» тогда?
Но вернемся к автору. И мой последний камешек в его сторону – это совершенно зря втиснутый, по-моему, рассказ о Фамари. Понимаю, хотелось держаться библейского текста, но мне это вкрапление показалось лишним, отвлекающим и в принципе ненужным. В Библии оно уместно только потому, что это ж Библия, там куча таких обрывов.
На этом, пожалуй, закончу. Тетралогия эта заставила меня сказать немало, и это хорошо. Манн немного утомителен в своих перечислениях и отвлечениях, но всегда интересен, глубок и остроумен, и я отдельно благодарна ему за то, что он оживил библейскую историю – получилось у него это здорово, несмотря на некоторые не недостатки даже, а шероховатости, за которые зацепился мой глаз.
Но ну его, этот глаз. Читайте!