Глава 2

Жасмин вышла из автобуса, достала из сумки трость и пошла к одному из частных домов города Кель. Этот маленький небольшой городок расположился на другом от Страсбурга берегу реки Рейн. Два города были настолько связаны с друг другом, что несмотря на то, что они принадлежали разным государствам, люди считали Страсбург и Кель одним городом. Трамваи и обычные городские автобусы связывали два города. На машинах были французские и немецкие номера. По обе стороны реки слышны немецкие и французские разговоры. Практически объединенный город стал двуязычным.

Отличался Кель от Страсбурга, тем, что здесь расположились множество игровых заведений. В Германии казино легальный и не сложный бизнес, так, что французы частые гости таких мест.

Выходило, что Жасмин жила в Германии, а работала во Франции. Она была командирована и прикреплена к специальному отделу по правам человека с ограниченными возможностями. Ее профиль – глухие и слепые люди. Как специалист по связи с общественностью и рекламы, она должна была участвовать в разработке вспомогательных маркеров и сигналов в городских условиях для облегчения ориентации слепых в пространстве.

Обычные нормальные люди не замечают ее работы, а если и видят, то не совсем понимают ее значение.

Например, почему в общественных местах края лестницы маркированы желтым цветом. Для слабовидящего человека монотонная лестница выглядит как ровный подъем. Они не могут различить края лесенок.

Или другой пример, желтого цвета перила около лестницы, ведущей, скажем, в подземный переход. Нормальных людей раздражает неподходящий и негармонично выбранный цвет. Но дело не в красоте, а в практичности. Просто, так лучше перила попадут в поле зрение почти слепого человека.

Обычный прохожий пройдет по каменным плитам, из которых сделаны улицы, и не ощутит ногами различные шероховатости на них. Такие бугорки и выступы на этих квадратных плитках несут определенную информацию для слепого человека.

Жасмин участвовала в разработках новых концепций современного европейского города, населенного пункта, где нет ограничений и препятствий для инвалидов. Это целая научная дисциплина. Она была выпускницей школы для слепых Нюрнберга, в последующем получила специальность по пиару. Девушка хорошо разбиралась в компьютерном дизайне и рекламы, также владела языками.

Командировка продолжалась уже два месяца. Осталось столько же. За это короткое время она так и не нашла приятелей, возможно, так и не подружится ни с кем. На нее обращают внимания мужчины, лишь когда она снимает свои большие широкие очки. Но в таком случаи она уже сама не видит пристальных мужских глаз. Многие знакомые женщины говорили ей, что она привлекательна внешне. Сама она не понимала, по какой причине. У нее обычное продолговатое лицо, карие глаза, чуточку широкие брови, темно-русые волосы, нос с едва заметной горбинкой. Она не обладала типичной северно-европейской внешностью.

Вечерами Жасмин сидела в своей маленькой комнатке под крышей трехэтажного частного дома и занималась любимым занятием: читала книги на разных языках. Книги эти не были детективами или триллерами. Жасмин читала темы, в которых чувствовала дефицит. Она нуждалась в том, что ищут в ее возрасте девушки: знакомства с молодыми людьми и любовь.

Так она боролась со скукой: задерживалась на работе и читала про любовь. Жасмин боялась своего будущего, видя, как одиноко живут ее учителя с такими же проблемами здоровья. Она была согласна почти на все, лишь бы испытать телесные ощущения любви. Но проблема была в том, что знакомиться с молодыми людьми она не умела. Да и потом, когда познакомится и дело так далеко пойдет, что надо делать? Как вести себя дальше? Она, уже думая об этом, начинала смущаться и стыдиться от самой себя. Девушка не хотела быть монашкой без монастыря.

Она считала дни, когда обратно поедет в Нюрнберг. Осталось несколько лишь дней. Жасмин хотела снова вернуться в школу для слепых, но уже в качестве педагога.

Неожиданно зазвенел ее телефон. Она взяла трубку и увидела, что есть пропущенные звонки от одного и того же номера. Жасмин сначала смутилась. Обычно она выключает звук на работе и потом перезванивает во время пауз или после работы. Но на этот раз звонки поступили уже к вечеру, и она забыла после выхода из здания вновь включить телефон.

Она позвонила теперь сама:

– Добрый вечер, Клаудия. Извините, что пропустила звонок.

– Здравствуй, ты моя красавица. Ничего, ничего. Главное, что сейчас мы можем поговорить. Правда?

– Да конечно, говорите, я Вас слушаю.

Клаудия было уже за пятьдесят лет, и она когда-то была воспитателем Жасмин в интернате для слепых. Временами она просила об небольших услугах Жасмин, в основном помочь по работе с детьми или по консультациям других детских заведений, где учатся дети с ограниченными возможностями.

– Дорогая, я знаю, где ты сейчас и зачем. Но знаю также, что скоро ты домой поедешь. Ты могла бы мне оказать одну услугу?

– Да, я в понедельник буду уже в Нюрнберге. Что мне надо сделать?

– Жасмин, надо проверить одно детское учреждение на маркеры для плохо зрячих детей. Это детский садик. Там детишки с психическими и неврологическими отклонениями. Здесь не далеко, под Нюрнбергом. Мы оплатим тебе дни и транспорт. Впрочем, как всегда.

– Хорошо, Клаудия. Это понятно. А надолго?

Жасмин уже искала работу по своему профилю. И все усилия были направлены на поиск места для специалиста по мультимедиа.

– Я в курсе, Жасмин, что ты ищешь по специальности работу. Но у меня для тебя есть сюрприз.

– Сюрприз? – удивилась девушка.

– Точно. Но расскажу, как ты приедешь. Только просьба: можешь прийти в школу в воскресенье? С понедельника я в отпуске. Мы с супругом вылетаем.

– Хорошо, я согласна. В пятницу у нас укороченный день. Так что сразу же после работы я собираюсь на поезде приехать в Нюрнберг.

– Отлично, девочка моя. Давай, как приедешь, позвони, и мы договоримся точно, во сколько в моем кабинете мы встретимся.

Они распрощались. Жасмин выключила телефон и задумалась. «После завтра пятница. Снова в дорогу. А я уже так привыкла к месту. Давно уже не писала».

Она достала из тумбочки толстую, но маленькую тетрадь. И положила на кровать. В очках при освещении она видела достаточно хорошо: могла четко видеть предметы в полуметре от себя. Чуть дальше различала и распознавала предметы и людей, но, не в деталях. То есть, если знакомый человек вдруг покрасил волосы или одел очки, или макияж другой, то она уже не узнала его.

Жасмин приняла душ и легла в постель. Открыла свою записную книжку. Последняя запись сделана аж месяц назад. В этот день ей есть о чем писать. «Сегодня я увидела то, что многие зрячие люди могут не заметить. Одна девушка, вполне приличная на вид, меня помогла в темноте добраться до автобусной остановки. За одну минуту она превратилась в девушку, торгующую телом. На этой остановке были и другие люди, Но, весь ужас был в том, что они не заметили или, что еще хуже, не обратили внимания на это. Они привыкли к тому, что молодая красивая женщина вынуждена зарабатывать хлеб таким образом? Мало вериться, что не видят, что твориться вокруг. В лучшем случае они подумают, что ей, этой грешнице, самой нравится, чем она занимается. И это в тот день, с которого начинается история равноправия женщин. Нет, не верю. До сих пор мы подчиняемся мужским правилам. Как одеваться, как вести себя, кому молиться. Лишь бы мужчинам удобно было. Здесь я видела много пар мусульманских. Лучше бы я этого не замечала. Муж красиво одет легко и просто, по сезону, с красивой прической. А рядом жена, вся укутанная в темные вещи. Наверное, ей даже жарко, не говоря уже об удобстве. И мы в наши дни в Европе считаемся равными с мужчинами? У этих парней в машине я заметила полумесяц висящий. На заднем сидении детские вещи. Наверняка, они женаты. И жены ждут их дома, не подозревая о планах своих супругов. Это такая форма равенства. И причем тут религия и культура, если она мучает и унижает женщину?! Перед этой проституткой остановилась красивая белая машина. Боже, я всегда мечтала, что за мной приедет принц на белом коне. Наверняка, об этом мечтают все женщины на Земле. Но, Боже, что за принцы теперь? Они могут на своих белых конях лишь покупать и потом унижать женщину. На другое они способны? «Да» – скажешь ты Господь, но где они? Или я и многие девушки недостойны их?! Все же пусть все мы будем достойны принцов на белых конях. Нет, не важно, на чем. Главное, чтобы были принцами. Ведь каждый парень способен им быть, если захочет, конечно».

Жасмин сняла очки и, вытерев слезинку от щеки, погасила лампу. Она всегда засыпала почти ровно в десять часов вечера.

Глава 3

В десять часов ночи только начиналась настоящая жизнь Максимилиана Лемана. Имеются в виду выходные, отпуска и особые дни. Особыми считаются дни, когда у Макса настроение есть для «ночного отдыха» независимо от того, что завтра ему на работу. Он не мог привыкнуть к дисциплине рабочей недели. Говорят, когда-то он придерживался порядку. Но потом, после того как разошелся с подругой, с которой многие связывали его будущее, он слетел с катушек. «Ночной отдых» для Макса означал напиться в ночном клубе и проснуться с новой девушкой. Не важно какой, главное, чтоб давала, с первого же дня знакомства. Да, важно еще, чтобы потом не досаждала. Просто, Макс жаждал новой свежей крови. Все должно блестеть и сверкать перед его глазами. Новый день должен был дарить ему все новые ощущения. А что для этого требовалось: здоровье и деньги – у него было с избытком.

Максимилиан Леман был из знатного и богатого баварского рода. к тому же наследник шикарного состояния. Он не был гендиректором компании, которая в том числе принадлежала его семье, но был практически в руководстве. Гендиректор и другие его заместители – наемные работники из нейтральных сред, то есть не из семьи и даже не друзья семьи. Им было наплевать на Макса и его происхождение. Они выполняли свою работу и получали за это классную зарплату. Акционеры решали их судьбу. А они всегда защищали управляющих, так как компания успешно закрепилась в Европе и продвигалась за рубежом. Эта мультимедийная компания занималась пиаром и рекламой в сфере издания рекламных брошюр, буклетов, стендов городских и других визуальных средств продвижения продукта.

Клиентами компании, где менеджером среднего звена являлся Макс, были такие концерны, как Бош, Сименс, автопроизводители и так далее. Образование парень получал в Мюнхене и Лондоне.

И теперь тридцатилетний Дон Жуан сжигал свою жизнь в пламени страсти, секса, алкоголя… Клубная жизнь засосала его до такой степени, что он завелся с широким кругом знакомых из той же среды. Все эти бездельники любили в основном себя, иногда то, что покупали. Например, проститутку. Однако все было мимолетно. Они забывали, что было вчера и думали, что ждет впереди. Они гнались за новыми ощущениями. В единственное, во что Максимилиан еще полностью не застрял, это наркотики. Кокаин он мог себе позволить финансово, но ему не нравилось его часто употреблять, особенно после того, как он с интоксикацией попал в больницу. Он слишком любил себя, чтоб вновь рисковать жизнью. Его страсть – музыка и женщины. Алкоголь больше употреблял вынужденно, так сказать за компанию. Одним словом, он был типичным представителем молодежи определенного класса, которую объединяла одна черта – нарциссизм. Они не замечали много чего вокруг себя. Видели то, что им было приятно смотреть. Современные проблемы европейского общества обходили с удовольствием. Такие как Макс с легкостью тратили деньги на свое удовольствия. Удовольствие водить роскошные машины, удовольствие вести беседу с красивыми женщинами, удовольствие проводить время в дорогих клубах…

Его компания приятелей выбирала все новые и новые клубы. Лишь бы не было скучно. На этот раз они остановились в пятизвездочном отеле лазурного берега Франции. В Ницце и Каннах можно найти клубы, так сказать, с изюминкой. Основная изюминка была в том, что там собирались такие же богатые и испорченные нарциссы. Однако не только богатые клиенты заходили сюда. Было много проходимцев. Они выдавали себя богатыми, но, на самом деле, были жуликами и аферистами. Любили играть в карты, спорить, обещать. Преследовали две цели – бесплатно отдохнуть с полным эскортом или заработать. Макс почти их всех знал в лицо, так как сам уже пострадал от их рук. Но, что поделать, чистого криминала в их действиях нет. Как говорят юристы, сами виноваты, добровольно соглашаясь, чтоб вас раскручивали.

Макс проснулся 9 марта рано утром из-за зазвонившего телефона. Так бы он спал дальше в объятиях дам легкого поведения. Все в номере было разбросано. Один из его друзей храпел один на диване. Другой – с девушкой на кровати смежной комнаты.

Он раздраженно взял трубку.

– Алло. Здравствуйте, господин Ланге. Что-то случилось? Я же в отпуске.

– Да. Я в курсе. Вы нам нужны на работе послезавтра в восемь утра.

– Погодите ка минутку.

Макс перевалился через девушку на кровати и голышом побежал по комнате до своей сумки, откуда вытащил бумажный органайзер с обложкой из крокодиловой кожи и посмотрел на календарь с записями карандашом.

– Господин Ланге, сегодня пятница, а послезавтра будет суббота. Мы по субботам тоже, оказывается, работаем?

– Оказывается, да. Но иногда, когда клиент важный и других дней у него нет, – спокойным, но язвительным голосом ответил генеральный директор медиа-холдинга.

– Ок. Я постараюсь.

– Постарайтесь очень хорошо. Я Вас прошу, господин Леман, – прозвучал настойчивый голос шефа.

– До встречи, господин Ланге.

Макс выключил телефон. Он был неувольняемым лицом в своей компании, но не хотелось подводить родителей и других акционеров.

Швейцарские золотые часы Макса показывали восемь часов утра. «Черт! Это мне надо сейчас уже выезжать. А голова от похмелья раскалывается. Как же быть? Этих мудаков разбудить – значит, время потерять. Если проснутся, то я точно застряну еще до завтра». Он залпом выпил сто грамм водки со льдом, привел себя быстро порядок и покинул в гостиницу. Вскоре он выехал из подземной автопарковки отеля и направился на выезд из города Ницца.

Его маршрут пролегал через Страсбург в Германию. Там еще четыре-пять часиков – и к ночи он будет в Нюрнберге. Главное, потом отоспаться и в субботу нарисоваться в зале для переговоров.

Макс гнал свой белый Порше Панамера без ограничений. Штрафы за повышение скорости его интересовали в последнюю очередь. Обычно если он за рулем, значит, куда-то спешит. Отец как-то решил его подколоть, сказав: «Если кто-то едет на дорогой машине и не спеша, даже медленно, значит, за рулем настоящий, сам себя сделавший богач. А если кто и спешит на такой тачке, то собирается разбогатеть сам». Но Макс пропустил это мимо ушей. Он слушал в основном себя, иногда друзей, если предложат хорошую идею времяпровождения.

Что еще интересным находил наш герой: как только он вспоминал своих друзей, они ему тут же звонили. Вот и в этот раз то же самое – его телефон автоматически переключился на громкоговоритель в машине:

– Макс ты где? Мы в номер заказали завтрак.

– Без меня, ребята. Я на пути домой.

– Ты, что Макс? Мы же еще на неделю собирались зависнуть здесь.

Макс недовольно покрутил головой.

– Слушай, Эрик. Это тебе вообще дел никаких нет. Не забывай, у меня есть и работа, так, что дальше без меня.

– Скучно будет без тебя, Макс.

– Повеселитесь с девчонками. Они классные попались.

– Ладно. Позвони, как сможешь.