© Наталья Терентьева, 2018

ISBN 978-5-4474-8914-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

– Ты надолго уезжаешь?

– Нет. Я скоро вернусь.

– Не уезжай, пожалуйста, ведь ты только приехал.

– Так надо. Какую куклу ты хочешь, чтобы я тебе привез?

– Красивую с длинными голубыми волосами.

– Как Мальвина?

– Да!

– Ну и задачу ты мне задала. Где же я тебе такую достану?

– Не надо мне никаких кукол. Возвращайся скорее.

* * *

– Тебе этот дом ничего не напоминает? – Олег вопросительно посмотрел на Ивана.

– Наверное, многие девочки мечтают о домике для куклы.

– А вот и хозяйка кукольного домика.

Максим бесшумно вошел в комнату и направился к Олегу.

– Привет Максим.

– Привет Олег.

– Ее убили 2—3 часа тому назад.

– Что-то мне ее лицо кажется знакомым.

– Не знал, что ты интересуешься косметикой.

– У Насти на столе видел журнал с ее фотографией. В прошлом месяце ее лицо красовалась на обложке глянцевого журнала.

– Случайно не на этом?

– Да.

– Только это не она.

– В смысле?

– Убитая девушка просто на нее похожа.

– Почему ты решил, что это не она? Для съемки с ней поработали профессионалы, сделали макияж, а здесь она в домашней обстановке.

– Посмотри, у девушки на фотографии родинка, а у этой нет. Я думаю, что убитая девушка вообще не пользовалась косметикой.

– А ты эксперт в этой области. Установим ее личность, тогда все встанет на свои места.

– Вот ее паспорт.

– Лидия Ивановна Ивашева. Здесь смотрю, неплохо погуляли. Гора немытой посуды, несмотря на то что у нее есть посудомоечная машина.

– Ей просто не до этого было.

– Да… Кто-то ненавидел ее так сильно что убил.

Максим увидел фотоальбом на столе и открыл его,

– В этом альбоме не хватает нескольких фотографий.

– Не думал, что сейчас еще печатают фотографии.

– Видно она любила фотографироваться.

– И она немало путешествовала.

– Она работала стюардессой. Вот она в униформе.

– Я же говорил тебе, что она не девушка с обложки, а ты сомневался.

– Теперь не сомневаюсь – и Максим закрыл альбом.

* * *

Вика отложила бумаги в сторону и вздохнула: «Опять прервали чтение на самом интересном». Она встала из-за стола и нехотя пошла в комнату Олеси. – Олесь, с тобой поговорить хотят.

– Кто еще? Не видишь, я занята. У меня сегодня тяжелый день. Сходи и скажи, что меня нет на месте.

– Не могу. Я уже сказала что ты здесь.

– Вик, но кто тебя просил? Надо было сначала спросить у меня прежде чем отвечать. Ладно зови, уделю им пару минут.

– Ты, даже не спросила, кто тебя спрашивает.

– И кто?

– Из полиции.

– Странно. Что им от меня надо?

– Вот и я хотела бы это знать.

– Ты очень любопытная. Что ты ходишь все вынюхиваешь и высматриваешь? Иди, занимайся своим делом и не суй свой нос не в свое дело.

– Фу, как грубо.

– Кто бы говорил. Сама за собой никогда ничего не замечаешь.

Вика вернулась на свое рабочее место. «Какой у нее дурной характер. Ничего из себя не представляет, а гонора то», – подумала Вика и продолжила чтение детективного романа.

Олеся закрыла комнату на ключ и пошла на встречу с Максимом. Увидев Максима, она неодобрительно посмотрела на него и сказала, – Это Вы меня ждете?

– Да.

Максим достал удостоверение и представился, – Майор Алексеев.

– Чем вызван Ваш интерес к моей особе?

– Да вот увидел Ваше фото на обложке журнала и решил лично познакомиться. А если серьезно, я пришел с Вами поговорить о Лиде Ивашевой.

– А что случилось?

– Ее убили вчера ночью. Когда Вы видели ее в последний раз?

– Вчера вечером. Я ушла от нее раньше всех. Она была жива и это могут подтвердить десять человек.

– У нее был молодой человек?

– Я не знаю. Я не была ее близкой подругой. Мы не виделись десять лет.

– А с кем она дружила в школе?

– С куклами.

– Если она так любила кукол, зачем она втыкала в них булавки?

– У каждого свои тараканы в голове. Вот у меня есть знакомая, так у нее вся стена истыкана булавками. Я уже за свою жизнь столько странностей видела, что меня уже трудно чем-то удивить. Может она так вымещала наружу свою боль. Я же говорю, у нее не было подруг, чтобы выговориться и выплакаться, а в подушку плакать неинтересно. Хочется элементарного сочувствия и внимания, а куклы для нее были, как живые. Она даже с ними разговаривала и советовалась. Вы только не подумайте, этим она вред никому не приносила.

– Да… А откуда Вы это все знаете, если не виделись десять лет?

– В школе мы дружили, а потом наши пути разошлись.

– Но за это время она могла измениться.

– Такие не меняются.

– Не очень-то Вы ее любили.

– Я ее не убивала. У Вас будут еще вопросы? У меня день расписан по минутам и мне надо идти, работать.

– Спасибо, что уделили мне время. Если еще появятся вопросы, я с Вами свяжусь.

– Обращайтесь, чем смогу, тем помогу.

Максим посмотрел на часы и подумал: «Да время потратил много, а толку мало». Он быстро доехал до отделения и вошел в кабинет. – Иван, привет. Вот посмотри, Олеся мне написала фамилии всех, кто присутствовал на вечеринке. Каждого придется проверять. Любой из них мог отравить ее.

– Ты не думал, что яд мог предназначаться не для нее, а она выпила из чужого бокала?

– Тоже вариант. Я это не исключаю.

– Пока мы будем выяснять может произойти еще одно убийство.

– Знаешь, мы не сможем его предотвратить, не зная мотива. Мне ее куклы понатыканные иголками навевают неприятные мысли.

– Может она их использовала, как подушечку для иголок.

– Очень смешно.

– А по-моему, очень рационально. Мы всегда причиняем боль тем кого любим. А ты мне сам рассказал о ее большой неразделенной любви к куклам.

– Если бы она не работала стюардессой, то я решил бы что она состояла на учете в психоневрологической клинике.

– Психбольницы сейчас переполнены и на всех мест не хватает. Она просто не буйная была, вот и гуляла на свободе.

– Выясни все о ее родителях и близких родственниках.

– Обижаешь, уже все сделал.

– И что удалось узнать?

– Отец Лиды погиб в авиакатастрофе, когда Лиде было десять лет. Ее воспитывала бабушка, которая умерла три года тому назад.

– А мать?

– Мать живет в другом городе. Я выяснил что она ушла из семьи, когда Лиде было два года. Она вышла вторично замуж и у нее двое взрослых детей. Сын Глеб и дочь Яна. Я ей звонил несколько раз, но она не берет трубку.

– Она за это время виделась с дочерью?

– Соседи сказали, что Лида сама ездила к матери.

– Интересно, кому достанутся ее царские хоромы? Это может быть мотивом.

– Но не матери уж точно.

– Надо выяснить составляла ли она завещание.

– Мать в последнее время из города не выезжала. Я это проверил, а вот Глеб живет в Москве. Соседи Лиды видели, как к дому подъезжала машина и из нее выходил мужчина. Никто толком описать его не может. Он приезжал всегда поздно вечером.

– Выясни есть ли у кого-нибудь из нашего списка такая машина. Зазвонил телефон.

– Вань, что-то у меня нехорошее предчувствие.

– У меня тоже.

Максим взял трубку. Иван наблюдал, как быстро меняется выражение лица Максима. Он выдержал паузу и спросил:

– Плохие новости?

– Да, этого стоило ожидать. Убили Вадима Воронкова. Поехали, на месте разберемся.

Максим и Иван вошли в квартиру Вадима. Они увидели, заплаканную женщину, которая капала лекарство в стакан. Ее исхудавшая рука дрожала и она раскачивалась, как маятник в унисон с каплями. Они падали на стол, на котором уже образовалась небольшая лужица. Она стряхнула ее трясущейся рукой и испугано посмотрела на Максима. Она сжалась в комок и Максиму показалось, что она уменьшилась в размерах сразу вдвое.

– Здравствуйте. Вы обнаружили тело? – спросил он.

– Да… – еле слышно сказала она и зарыдала.

– А кем Вы ему приходитесь?

– Я его жена. Приехала от матери сегодня, а тут такое.

– Вы ничего не трогали?

– Нет.

– А это Ваша кукла?

– Впервые вижу. Что это может обозначать?

– Я бы тоже хотел это знать. Максим обратился за помощью к Ивану, – Ты что думаешь, по этому поводу?

– Паяц – комический персонаж итальянского народного театра. Похоже, эту куклу привезли из Италии. Может над нами хотели посмеяться?

– Скорее всего над Вадимом. Только это смех сквозь слезы. Это месть. Только за что? Обрати внимание кукла с булавкой, как из коллекции Лиды.

– Ты думаешь, куклу у нее взяли?

– Все может быть.

– Еще паяц в переносном значении обозначает того кто ломаясь, кривляясь ведет себя как шут, как клоун.

– Ты думаешь, что человек, который его убил отожествляет себя шутом?

– Или им является. Человек, который смеется.

– Это ты вспомнил Гюго?

– Сейчас объясню. Главному герою Гуинплену удалось сохранить детское сознание, в течение всей жизни. Вот и убийца не просто так оставляет куклы на месте преступления.

– Только убийца в отличие от Гуинплена не романтик.

– Он по своему противостоит окружающему косному миру.

– То есть нам надо искать преступника, которого недолюбили в детстве.

– Может быть… Мне надо подумать.

– Нам надо поспешить с выводами. Вдруг он на этом не остановится.

– Если он маньяк, то да.