Цитаты из книги «Финансист. Титан. Стоик»

Беда с этими пенсильванцами, – жаловался он уже вскоре после переезда. – Никогда не платят наличными, норовят всучить вексель. В ту пору кредит Пенсильвании, а следовательно, и Филадельфии, несмотря на богатство штата, стоил очень низко.

В своих суждениях о женщинах Каупервуд руководствовался больше чувством, чем разумом.

Для того чтобы познать отречение, требуемое Бхакти, не нужно ничего убивать в себе, оно приходит так же естественно, как естественно рядом с сильным светом постепенно тускнеет более слабый, пока не померкнет совсем, так и любовь к удовольствиям чувственным и духовным тускнеет и меркнет в свете любви к Всевышнему.

Должно быть, пытаясь охватить мыслью необъятный мир, человек забывает о своем ограниченном «я», – люди нервные при этом забывают о собственных бедах и, следовательно, выздоравливают.

в них самих сокрыты духовные силы, постигнув которые они сумеют вполне исцелиться от всех своих горестей.

Йоги, достигшие спокойствия духа, дисциплинируя свой разум, ощущают его присутствие в своем сознании. Те же, кто не обладает спокойствием и проницательностью, никогда не постигнут его, даже если и приложат к тому все усилия.

Все эти проблемы давят на ваш мозг, Фрэнк, – внушительно сказал он. – А мозг – это мыслящий, созидающий и управляющий орган, который может причинить вам не меньше физических страданий, чем любой тяжкий недуг; к числу таких недугов относятся, кстати, и тревоги, а я думаю, что именно этим вы сейчас и страдаете. Моя задача – заставить вас признать это. Поверьте, ваша жизнь должна быть для вас дороже десятка подземных дорог. Если вы по-прежнему будете ставить дела превыше всего, любой шарлатан будет прав, уверяя, что в вашем возрасте от этого можно умереть. Итак, моя задача – заставить вас забыть о метрополитене и по-настоящему отдохнуть.

Не стоит задумываться. Надо принимать вещи такими, как они есть, и пользоваться ими с наибольшей для себя выгодой. В конце концов, жизнь была к нему гораздо щедрее, чем ко многим другим, не следует быть неблагодарным! И он благодарен.

И Каупервуд вдруг почувствовал, что эти люди получают от жизни больше, чем он, – столько здесь чистой, безыскусственной красоты, нехитрого уюта, столько простоты и прелести в нравах и обычаях; а у него этого нет, ни у него, ни у тысячи ему подобных, тех, кто посвятил себя погоне за деньгами, ненасытному стяжательству.

ею владела странная, необъяснимая тоска по нему.