Я просто женщина земная.

Я дочь, я мать и я жена.

И эта истина простая

Как воздух для меня важна.

Я, как и все, бываю разной

(На свете идеальных нет)

И нахожу, порой не сразу,

На жизненный вопрос ответ.

Я знаю: солнце светит людям,

Нам, одинаково для всех.

И, коль недобрым словом судим,

Господь увидит этот грех.

Каким бы ни был в жизни опыт,

Я за него благодарю.

Сотру с души чужую копоть

И снова светлый день творю.

Если женщина в счастье одета

Если женщина в счастье одета,

И улыбкой украшен наряд,

Значит сердце мужчиной согрето,

И не требует он наград.

Значит, прошлое он понимает,

Принимает её как есть,

Значит, будущему доверяет,

И такому мужчине – честь!

Если женщина в счастье одета

И украшен мечтой наряд,

Значит сердце мужчиной согрето,

Значит он – настоящий клад!

Когда Бог Женщину творил

Когда Бог Женщину творил,

Взял свежесть утренней зари,

Тепло от солнечного света,

Всю лёгкость летнего рассвета,

Строптивость горного ручья,

Прозрачность капельки дождя,

Загадочность звезды далёкой

И чувственность реки глубокой,

Всё буйство красок от природы,

Непредсказуемость погоды,

Терпения добавил, страсти…

И создал Женщину… На счастье!

Не торопите женщину у зеркала!

Не торопите женщину у зеркала!

Пред ним она и час пусть простоит.

Она пред ним ни крутится, ни вертится,

Она же настроение творит!

Ведь от того, как женщина понравится

Сама себе у зеркала сейчас,

Зависит настроенье ежедневное

И у неё, поверьте, и у вас.

Не торопите женщину у зеркала!

Пред ним она и час пусть простоит.

Она пред ним ни крутится, ни вертится,

Она же настроение творит!

Не испортить красоту годами

Не испортить красоту годами,

Даже если спорят зеркала.

Оноре Бальзаковская дама

Прелесть в мир особую несла.

Даже если паспорт не согласен

С вашим состоянием души,

Возраст не диагноз, не опасен,

И страницы жизни хороши.

Помните, Коко Шанель сказала,

Что глупа та женщина вполне,

Если к сорока годам не стала

Краше, привлекательней вдвойне.

Пусть не станем мы уже моложе,

С выдержкой приятней вкус вина,

И минута каждая дороже,

И к лицу с годами седина.

Бомжиха

На паперти пристроилась бомжиха.

С остатками от прелести былой

И со следами тягостного лиха,

Но не слилась с невзрачною толпой.

Её бомжи прозвали здесь «Графиня» -

Спина прямая, отрешённый взгляд,

И о себе ни с кем не говорила,

И не пила со всеми суррогат.

Она была особенной какой-то –

За подаяньем не тянула рук,

Монетки прихожан брала достойно,

Благодарила взглядом, полным мук.

Кончался день, доход свой небогатый

Она сдавала местной рекетне

И шла к себе, в бомжатник тесноватый,

Чтобы вернуться в прошлое во сне.

И там уже, на дне своей печали,

В сиротском, хрупком, тихом забытьи

Заснеженная память возвращала

Сгоревшие счастливейшие дни.

Тогда был муж и сыновья-близняшки.

Их дом стоял на берегу реки.

Всё лето приносили ей ромашки

Любимые и дружные сынки.

Но время шло, сынишки подрастали,

И как-то незаметно день настал,

Когда их вместе в армию забрали

В воюющий тогда Афганистан.

Не описать родительского горя

И не представить в самом страшном сне,

Когда один погиб на поле боя,

Второй попал в неравной схватке в плен.

Для выкупа продали всё, что было,

Но в дом беда приходит не одна –

Отца болезнь смертельная свалила,

Когда узнал, что сын казнён вчера…

После инфаркта, на больничной койке,

Едва дышала женщина от слёз.

Не помогали капельниц иголки -

Давленья столбик только выше рос.

Через полгода вышла из больницы.

Куда идти? Ни дома, ни родни.

И где несчастной можно приютиться

С такой душевной раною в груди?

Она сидела в парке на скамейке,

Невыносимо память сердце жгла.

Вдруг рядышком присел сынок Андрейка,

Совсем ещё мальчишка, как тогда…

Но почему-то он сказал ей: «Тётя,

Наверное, Вам негде ночевать?

Я знаю место, покажу, пойдёмте.

Там, в уголке Вы сможете поспать».

«Я умерла, и ты, Андрей, мне снишься?

Но так реально, будто наяву,

И так похож на моего сынишку,

Вот только эта родинка на лбу…»

«А как же Вы моё узнали имя?

Ещё я не успел его сказать.»

«На сердце столько лет его носила», -

Ответила, слезу стирая, мать.

Пришли в подвал, а там народу много.

Кто водку пьёт, кто спит давно уже.

«Кого ты нам привёл?» – спросили строго

Из кучки разгулявшихся бомжей.

«Да вот, привёл из парка эту тётю,

Ей тоже было негде ночевать».

«На паперть завтра вместе с ней пойдёте,

Чтобы харчи с ночлежкой оправдать!»

«В обиду Вас не дам!»– шепнул Андрейка,

Когда они устроились в углу,

Укрылись чьей-то старой телогрейкой,

Оставленной на каменном полу.

Озябли окна старого подвала,

И эта ночь взята была в кредит,

Но две судьбы сиротских боль сближала

От ссадин, от потерь и от обид.

Тянулись дни, свисали с крыши ночи.

Слоями память жгла до немоты…

«Спасибо, что нашёл меня, сыночек!

Я счастлива, что есть на свете ты!

Теперь у жизни новое начало.

Вот постоим на паперти чуток,

Вернём, что за ночлежку задолжала,

Уедем с чистой совестью, сынок!»

Моя семья – моя святыня!

Моя семья – моя святыня!

Она мне перешла в наследство.

Моя незыблемая сила,

Теплом пронизанная с детства.

В ней доброты на всех хватало,

Любви, терпения, заботы.

И я с младенчества впитала

Традиций праведные ноты.

Тобой, семья, гордиться смею,

На весь подаренный мне век,

За то, что выстлала аллею

К ступени высшей – Человек!

Бабочкою сяду на твою ладонь

Бабочкою сяду на твою ладонь,

Ты меня легонько, очень нежно тронь.

Если не обидишь, буду жить с тобою,

Душу отогрею искренней любовью.

Я тебе доверю, только не гордись,

Всё, во что я верю, и мечту, и жизнь.

Живёт и царствует весна!

И вновь в саду танцует осень,

Поёт о чём-то о своём.

Давай с тобой её попросим,

Чтоб к нам не заходила в дом.

С листвой опавшей хороводы

Она пусть водит у окна,

А в доме нашем год за годом

Живёт и царствует весна!

Надо верить!

Ты с израненной душою

Постучался в дверь мою.

Что ж, и я тебе открою

Душу рваную свою.

Понимаешь, так бывает:

Любим мы – не любят нас.

И надежды тихо тают,

Может быть, в последний раз.

Но не стоит огорчаться,

Надо верить вновь и вновь:

В дверь однажды постучатся

Жизнь и слёзы, и Любовь!

Подкаблучник

«Подкаблучник – недостойно!» –

Заявил однажды друг.

Я ему сказал спокойно,

Что смотря какой каблук.

Если он во всём прекрасен

И, к тому же, с огоньком,

Я тогда вполне согласен

Быть под этим каблуком!

… и я ушла

… и я ушла,

Закрыв плотнее двери,

Где долго понапрасну душу жгла,

Где в сумраке изломанные тени

Не ведают ни боли, ни тепла…

… и я ушла,

Собрав осколки веры

И сиротливо глядя в темноту,

Туда, где хрупким сердцем можно мерить

Забытую о нежности мечту…

Запорошен пеплом снежным

Запорошен пеплом снежным

Рой оцепеневших дней…

Ты пришёл с улыбкой нежной

И букетом орхидей.

Отпустил морозный вечер

Путы цепкие свои…

На столе стояли свечи,

Как свидетели любви.

Сизой дымкой растворилась

Череда студёных дней.

Мы в одном дыханьи слились

С ароматом орхидей.

«В твоих стихах моё дыханье веет…» А.А. Ахматова

Звенящей струйкой нежного рассвета

В твоих стихах моё дыханье веет.

И на ковре осеннего паркета

Твоя душа моё сиротство греет.

Из лепестков остывшего букета

Старается мозаику сложить…

И ливнями Божественного света

Пропитывает снова мою жизнь!

«Лишь голос твой поёт в моих стихах…» А.А. Ахматова

Лишь голос твой поёт в моих стихах…

Когда вуаль осеннего тумана

Отшельник ветер носит на руках,

Венчаюсь снова с Музою румяной,

Лишь голос твой поёт в моих стихах.

Такой родной, до боли в сердце милый,

Как поцелуй невинный на губах,

Как аромат подводных белых лилий…

Лишь голос твой поёт в моих стихах.

Когда хрустальный луч рассвета

Когда хрустальный луч рассвета

Скользнёт в открытое окошко

И, проливая море света,

Погладит детские ладошки,

Когда букет подводных лилий

Ты вновь несёшь с улыбкой нежной,

Я чувствую себя счастливой,

Такой безоблачно-безбрежной!

Под саксофон дождя хоть как-то жить…

Коль спит душа и сердце отболело,

Тоской обвенчан рой прошедших дней.

Заснеженная память неумело

Вальсирует с бессонницей по ней.

Осколочки мечты сложить пытаясь,

Остывший праздник снова оживить

И, тени счастья тихо улыбаясь,

Под саксофон дождя хоть как-то жить…

Распорото сердце вчерашней обидой

Распорото сердце вчерашней обидой,

Чернеет и хмурится день.

Ни словом единым себя я не выдам.

Любовь превращается в тень…

Вчера мы с тобой обвиняли друг друга,

Не думая, что наперёд

Бессонная ночь, как немая подруга,

Две разных подушки несёт.

Но ты подошёл, прикоснулся губами:

« Прости, я не прав, виноват…

Забудем обиды случившейся драмы

И встретим, как прежде, закат».

Растаяла ссора, и чувства забились,

Пульсируя в такт двух сердец.

Закат был прекрасен! Победа искрилась.

Войне был объявлен конец.

Мест свободных со мною нет

Ты как выстрел, как эхо из прошлого.

Сколько отнято было сил…

Всё, что было к ногам твоим брошено,

Почему ты тогда не ценил?

Ты прошёлся по травам некошеным,

Незабудки оборван цвет…

И теперь ты мой гость непрошеный,

Мест свободных со мною нет.

Одинокая женщина в белом

Одинокая женщина в белом

Вдоль по улице шла, не спеша.

Где-то скрипка «Элегию» пела,

И погода была хороша.

Одинокая женщина в белом…

А вокруг бушевала весна,

Ароматом черёмухи смело

Проливалась до самого дна!

Одинокая женщина в белом,

Улыбаясь, по улице шла,

И в руках её роза алела –

Память встречи приятной несла.

Одинокая женщина в белом…

Сколько жизни в ней! Сколько тепла!

Всех прохожих улыбкою грела

И дарила частичку добра.