© Таня Беринг & Ольга Тенева, текст, 2014

© А.Б. Орешина, иллюстрации, макет, внешнее оформление, 2014

© Издательство «БерИнгА», 2014

* * *

Часть I
Странные события

Волшебный лес

Майя ликовала: наконец произошло то, о чём она мечтала в эти летние месяцы. Папа разбудил её рано утром и, задорно подмигнув, сказал:

– Дочурка, вставай! Мы едем дышать горным воздухом. Вершины Пирина^[1] три дня – наши!

Звонкий визг Майи, наверное, разбудил всех соседей.

Оказывается, мама и папа давно подготовились к путешествию, а дочке сообщили об этом в последний момент. Сюрприз удался на славу! Быстро позавтракав и забросив рюкзаки в джип, семья Тодоровых отправилась в путь.

Несколько часов они ехали по трассе, вдоль которой тянулись бесконечные поля и виноградники, и от скуки Майя начала клевать носом, досыпая утренние часы. Когда папа свернул по указателю на город Банско, картина за окном автомобиля стала меняться. Закручиваясь штопором, чёрная лента дороги уходила всё выше и выше в горы, и за каждым поворотом Майю ждал сюрприз. До этого она и представить себе не могла, как красивы горные луга и стремительны горные речушки. Как высоки бывают деревья в горах. Какие удивительные причудливые формы может принимать камень. Радуясь и восхищаясь природой, Майя в то же время с удивлением прислушивалась к своему организму. Уши у неё заложило, голова стала тяжёлой, в животе возникло неприятное ощущение. Майя поспешила сунуть себе в рот леденец и откинулась на подголовник.

– Тебя укачало? – папа с беспокойством смотрел на дочь в зеркало заднего вида.

– Чуть-чуть.

– Так лучше? – люк на крыше джипа пополз в сторону, и внутрь машины ворвались вихри свежего воздуха.

– Дыши глубже, – мама высыпала яблоки в сумку и протянула Майе целлофановый пакет. – На всякий случай.

– Это всё серпантин, – сказал папа. – Потерпи немного.

– Сер-пан-тин. Красивое слово.

– «Серпенс» в переводе с латыни означает «змея». Помнишь, у Гофмана в сказке «Золотой горшок» принцессу-змейку звали Серпентина.

– Дорога, похожая на ползущую змею. Здорово! – оценила Майя.

Автомобиль выехал на ровную дорогу и весело помчался вперёд. Майя никогда не была в этом районе Болгарии и с любопытством рассматривала маленькие предгорные деревушки с высокими шпилями минаретов^[2]. Удивлялась огромному количеству улей на горных склонах. Радовалась многоцветию. От её цепкого взгляда не ускользнули и колючие заросли ежевики, и…

– О, Боже! Неужели это лиса?

– Где? – воскликнули в один голос мама и папа.

– Вон там, на краю обрыва.

– Точно. Лиса. Так близко у дороги! Просто, поразительно, – удивился папа.

– И не говори! – подхватила мама. – Хорошо, что в наше время ещё встречаются живые лисицы, а не только лисьи шубы! Честно сказать, я бы вообще запретила натуральный мех!

– А как же воротник? – с подвохом спросил папа.

– Какой воротник?

– Из чернобурки. На твоём зимнем пальто.

– Ну что у тебя за привычка такая! – стукнула кулачком по торпеде джипа мама. – Всё взял и испортил!

– Ты же знаешь: я за справедливость!

– Ха! Кто бы говорил!

И мама стала доказывать папе, что она в сто раз объективнее его.

«До чего же эти взрослые смешные!» – подумала Майя, и мир за окном вновь поглотил её внимание.

Щурясь от ярких солнечных лучей, девочка с интересом всматривалась в морщинистые лица старушек, торгующих на обочинах баночками с ягодами и мёдом. Они были совсем другие, не такие, как городские бабушки. Их головы укрывали тёмные цветастые платки, под широкими белыми фартуками прятались длинные чёрные юбки, а ноги, обутые в самые настоящие цырвули^[3], грели тёплые шерстяные носки.

Навстречу их джипу всё чаще стали попадаться телеги, цыганские брички, старые скрипучие арбы. Майя видела их впервые и сорвалась с места. Она встала во весь рост и через открытый люк в крыше машины махала всем, кто попадался им на пути. Больше всего повезло мальчику. Надвинув картуз на глаза, он пас на лужайке девять коз! Успела посчитать. Майя отправила ему воздушный поцелуй!

Мама и папа заразились от дочери безудержным весельем и тоже вели себя как малые дети. Они шутили, смеялись, пели песни, кидали друг в друга фантики от конфет, и вдруг раз – словно из-под земли перед ними вырос величественный, голубой Пирин! На его вершинах, несмотря на лето, до сих пор лежал снег.

– Боже мой! – воскликнула мама. – Рядом с таким великаном человеку должно быть стыдно называть себя царём природы!

Папа закричал:

– Девочки, наша любимая песня!

Он включил радио громче, и все вместе они стали подпевать популярной певице.

«Сегодня – самый счастливый день в моей жизни», – решила Майя.

* * *

До хижи «Вихрен»^[4] Тодоровы добрались после обеда. Менеджер выдал им ключи от домика и пригласил на ужин. Пока родители парковали машину и разгружали вещи, Майе позволили побегать по дорожкам, а потом родители подхватили дочь за руки и отправились в лес на пикник.

О, это был Волшебный лес! Он пах грибами, сырой землёй, ягодами и хвоей. Где-то в чаще щебетали птички, сквозь листву пробивались лучики солнца и терялись в траве. Кривая, вытоптанная неизвестно кем тропинка, вилась вокруг деревьев и убегала вглубь леса.

Мама первой заметила живописную полянку.

– Давайте остановимся здесь? Тут так красиво! Правда, Майя?

– Мамочка, папочка, я вас жутко обожаю! – запрыгала Майя от радости.

Папа и мама рассмеялись. Папа достал из сумки большой клетчатый плед и расстелил его на траве. Мама выложила из корзины жареного цыплёнка, овощи, хлеб, брынзу, разлила по стаканчикам апельсиновый сок. Семья дружно принялась за еду, но вскоре родители увлеклись беседой о политике, от которой получали явное удовольствие.

«Вот всегда так! – подумала Майя, глядя на них. – Неужели взрослым не надоедает говорить об одном и том же? Президент, законы, демократия. Мне десять лет и то я знаю, что это ску-ко-тень!»

Девочка вытерла руки о полотенце и потихоньку сползла с пледа. Её внимание привлёк громадный круглый камень. С одной стороны он был гладкий и холодный, с другой стороны – тёплый, укутанный бархатистым мхом.

– Майя, далеко не уходи! – услышала она мамин голос и кивнула в ответ.

Возле удивительного камня бежал прозрачный ручей, а в траве из-под резных листьев выглядывала земляника! Да как много! У Майи аж в глазах зарябило! Девочка упала на коленки и стала срывать душистые красные ягодки. Набрав полную горсть, она уже хотела положить их в рот, но от изумления выронила в траву. Ещё бы! Ведь всего в каком-то метре от Майи на земле сидела САМАЯ НАСТОЯЩАЯ БЕЛКА И НИСКОЛЬКО НЕ БОЯЛАСЬ!

Коричневый зверёк забавно шевелил маленьким носиком, принюхиваясь к гостье леса, и не спускал с Майи чёрных, как черешня, глаз.

– Иди сюда, белочка, – прошептала Майя и протянула к ней руку.

Белка осталась неподвижной. Не дрогнула она, и когда девочка встала с колен. Но стоило Майе сделать два шага по направлению к зверюшке, как та мигом отпрыгнула назад и забралась на нижнюю ветку липы. На безопасном расстоянии она снова сложила передние лапки и с любопытством уставилась на Майю.

– Не бойся меня, я тебя не обижу! – уговаривала Майя белку, осторожно ступая по траве.

Белка, вот хитрюга, только этого и ждала: Майин шаг – белкин прыжок, Майин шаг – белкин прыжок, и всё дальше и дальше в лес. Желая погладить пушистого зверька, Майя забыла обо всем на свете и ничего не замечала! И что деревья вокруг становились всё выше и выше, и что голоса родителей давно перестали быть слышны, и что птицы не поют. Вековой лес обступил её со всех сторон, а Майя всё бежала и бежала, и – ХРУСТЬ! – наступила на сухую ветку.

– Ой, где это я? – вздрогнула девочка и словно очнулась ото сна.

Она поискала глазами белку, но её и след простыл. Не видно было и тропинок, по которым люди смело гуляют в лесу.

– Похоже, я заблудилась, – сказала Майя вслух, и её сердце ускоренно застучало, однако плакать и паниковать она не стала.

Задрав голову, девочка смотрела на вершины деревьев, на солнце, да что толку – ориентироваться в лесу она не умела.

– Спокойствие, только спокойствие! До темноты далеко, – уговаривала себя Майя, – есть время найти дорогу, и мама с папой наверняка меня ищут.

И тут совсем близко она услышала серебристый смех.

– Здесь есть люди! У них наверняка найдётся мобильный! Ну а если нет – попрошу, чтобы они отвели меня к хижи!

Майя побежала на звук, и деревья, точно по волшебству, расступались перед ней. Девочка очутилась на полянке, и увидела трёх молодых женщин. Как вы думаете, что они делали? А вот и не угадали! Они танцевали! В тёплых лучах заходящего солнца, взявшись за руки, женщины кружились и пели. Их свободные белые туники развевались по ветру. Из-под подолов, в такт песне, то и дело появлялись тонкие босые ступни. Мониста на изящных шеях танцовщиц нежно звенели. Длинные золотистые волосы рассыпались по гибким спинам и спускались до самых пят. На голове у каждой танцовщицы лежал венок из лесных фиалок.

Майя сразу узнала их, ведь дома у неё было много книг с болгарскими сказками и легендами.

– Самодивы! Какие красивые!

В самом деле, это были самодивы – лесные девы. Кому-то это может показаться невероятным, но красавицы легко оторвались от земли и парили в воздухе! Они задорно смеялись, закидывая назад головы, пели на непонятном Майе языке, и вдруг резко остановились. Словно по команде самодивы обернулись и посмотрели на Майю, а она и сама не поняла, как так получилось, что подошла к ним почти вплотную. Девочка смущенно улыбнулась красавицам, и тогда одна из них хлопнула в ладоши. Перед глазами Майи мгновенно вспыхнул яркий свет, дыхание перехватило, и она провалилась в темноту.

* * *

Когда Майя открыла глаза, то сразу увидела маму и папу с бледными лицами.

– Что с вами? Что случилось? – испугалась Майя.

– Очнулась! Слава Богу! – выдохнула мама и бросилась целовать Майю в щёки и в нос, а папа гладил дочку по голове и тоже славил Бога.

Майя хлопала ресницами и никак не могла взять в толк, почему она в постели. Воспоминания о событиях в лесу возвращались к ней медленнее, чем мёд стекает по ложке.

– А где самодивы? – спросила Майя родителей, и они снова расстроились.

Мама громко всхлипнула и порывисто обняла дочку, а папа стал рассказывать Майе, что она зашла слишком глубоко в лес и заблудилась. Родители искали её три часа, и когда нашли – их ужасу не было предела. Майя лежала на траве и не шевелилась. Папа и мама осторожно перенесли её в хижу и вызвали врача.

– Солнечный удар и переутомление! – немедля объявил доктор.

Он посоветовал уложить девочку в постель и покормить сладким, когда она придет в себя.

– Значит, всё, что я видела в лесу было сном? – удивилась Майя. – Ну тогда я с удовольствием готова получить ещё один такой солнечный удар! – весело сказала она и откусила большой кусок от шоколадного кекса.

– Вот глупенькая, – пробормотал папа с упрёком, – мы чуть не поседели! Разве можно так говорить?

– Шучу! – засмеялась Майя и сделала большой глоток шоколадного коктейля.

– Не много ли шоколада? – поинтересовался папа, улыбаясь в усы.

– Неа. Мне сейчас нужны эдафины! – погладила себя по животику Майя.

– Может быть, эндорфины^[5]! – поправила её мама.

– Ну да. Они самые. Эдафины!

* * *

Оставшиеся два дня семья Тодоровых наслаждалась отдыхом. Они купались в горной речке, собирали грибы и ягоды, лазали по скалам. Слушали стрекот кузнечиков. Собирали целебные травы. А потом произошло то, что обычно и бывает в таких случаях: пришла пора собираться домой.

– Как же не хочется уезжать, – произнесла вслух за всех мама, нехотя укладывая вещи в сумку. – Почему всё хорошее так быстро заканчивается?

– Ну прежде всего потому, что всё хорошее опасно для жизни! – объяснил папа.

– Никогда бы не подумала!

– Да-да! Наш мозг, – папа постучал пальцем себе по лбу, – не позволяет долго радоваться и получать удовольствие, ведь в эйфории мы становимся беззащитными.

– Зато ныть и переживать он позволяет сколько хочешь!