© Та Ши, 2016

ISBN: 978-5-4474-9620-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказка о царе и Деве-горлице

Жил-был царь в своем царстве. Царь как царь, ничего особенного. И так бы жил он и дальше, но однажды влюбился, и, прямо скажем, не к добру. А дело было так.

Был у царя слуга. Слуга как слуга – подай-принеси, полным-полно таких при дворце царском, но был тот слуга еще и охотник, каких мало: дичь сама ему под ружье шла, потому ценили его в царском хозяйстве и берегли.

И вот, понимаете, где-то да как – то неведомо – усмотрел царский слуга да подстрелил дикую горлицу, но только не донес он ее до кухни царской, а унес к себе в дом. Кабы узнали царские соглядатаи, что утаил слуга от царя такую дичь диковинную, не сносить бы ему головы, а он удержал свою добычу в секрете. И обернулась горлица та в его дому девицей, да такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А все подумали, что привел он в дом молодую жену, и только. Спасло это царского слугу да ненадолго.

По законам того царства полагалось всем молодоженам немедленно к царю являться за царской распиской в законности женитьбы. Ну, и царский слуга, как положено, привел свою жену пред царски очи. Вот. С этого-то и начались все царевы неприятности.

Влюбился царь страстно, безумно и задумал он жену у слуги своего верного увести, чтобы самому на ней – да хоть бы и жениться. В конце концов, царь он или не царь?! Может себе позволить, если захочет. Так наш царь, царством владея, с самим собой не совладал. Повели его за собой худые мысли, стал царь подумывать, как бы и куда услать слугу своего, да подальше да наподольше, чтобы не был он ему помехой в его замысле.

Переоделся царь в простого человека и, как стемнело, вышел из дворца – погулять по царству, посмотреть да послушать, не подскажет ли ему кто, что да как…

Шел, шел и споткнулся о пьяницу. Хотел наподдать ему ногой, чтобы тот зря под ногами не валялся, да услышал:

– эээ… что-то больно ты на царя нашего похож… иии… похоже, худое удумал… эээ…

Испугался царь, схватил пьяницу за шиворот, встряхнул хорошенько, отвел в ближайший кабак, усадил за дальний стол, поставил перед ним стакан водки, велел пить да помалкивать. Собрался уж было уходить, а пьяница ему и говорит:

– эээ, зря ты, царь, думаешь, что пьяница в царстве твоем ни на что не годен, садись поближе, укажу твоим задумьям дорожку худую, нехоженную.

Царь присел за стол, приказал подать и себе стакан водки, а пьяница продолжает:

– эээ… знаю, в чем твоя беда… задумал ты у слуги своего жену увести, а как подступиться к ней иии… не знаешь… а я знаю, чего ты не знаешь… эээ…

– Ну, говори скорей! – Прикрикнул на него от нетерпения царь.

– эээ… ты вот думаешь, слуга твой верный женился на красавице, а ведь не так все было… на деле утаил он от тебя дичь невиданную, диковинную, какую на охоте царской добыл – прекрасную Деву-горлицу… и в свой дом ее принес вместо твоей царской кухни… иии… в его дому оборотилась она красавицей, а на твоей-то кухне… эээ… уж и не знаю… стало быть… надо тебе думать, как место слуги своего занять, если хочешь ты с ней жить…

– Хочу, только того и хочу, – прошептал царь.

Наутро призвал царь слугу своего верного-неверного и приказал ему, домой не заходя, отправляться в дальний путь – искать То-не-знаю-что и обратно без того не возвращаться.

Только вышел слуга из дворца, подошел к нему пьяница в царском обличье и приказал царским людям связать слугу под локотки, вывести из царства вон, дать ему пять каменных рублей и отправить его по речной дорожке без сапог, без лодки, искать То-не-знаю-что и назад не возвращаться.

А потом явился пьяница в царский дворец, оборотил царя в слугу, дал ему невидимый гребешок для Девы-горлицы, наказал воткнуть ей его в волосы, чтобы носила она его, не вынимая, и так вовеки не смогла бы проведать об их обмане.

Занял пьяница место царя, стал гулять-пировать да царством закусывать, царство шаром покатывать. А счастливый царь пришел в дом своего слуги, потихоньку воткнул гребешок в волосы Девы-горлицы, и стал с ней жить-поживать да обязанности своего слуги исполнять.

Вот прошел год, и два, и три. Пьяница царем во дворце пирует, царство шаром катает. Царь слугой с Девой-горлицей живет, царскую охоту справляет. А слуга царский все ищет То-не-знаю-что, да никто про то не знает.

Но как-то раз расчесывала волосы Дева-горлица и зацепилась гребешком своим за невидимый гребешок. Выпал из ее волос колдовской гребень, и в тот же миг проведала она про царский обман. Да только про обман-то и проведала, а всей горькой правды еще не узнала.

Закричала Дева-горлица:

– Глупый ты царь, неразумный! Как же так! Худое замыслил, законы мира нарушил, дал окрутить себя окольному человеку, пьянице, так что облик он твой пропил невозвратимо! Погляди теперь еще, что с царством твоим сделалось!

Поглядел царь – царство шаром катится, царь-пьяница под столом лежит, ни на что не похожий, а сам он в чужом обличье в чужом дому с чужой женой живет. Что же это? Как же это такое могло случиться с ним, с самим царем? Заплакал он, загоревал, пал на колени перед Девой-горлицей, стал прощения просить, во всем любовь свою несчастную да подлого пьяницу винить.

Хотела Дева-горлица улететь от царя прочь, да пожалела его и его царство, и сказала ему так:

– Если и вправду хочешь ты дело свое худое исправить, придется тебе самому пойти искать по белу свету То-не-знаю-что, чтобы слугу твоего, мужа моего законного, отыскать. Ну, а я с тобой, стало быть, отправлюсь…

Согласился с ней царь, помощи ее обрадовался, снарядился в путь-дорогу, отпихнул ногой пьяницу, сложил в суму свое шар-царство, а Дева-горлица полетела над ним, куда идти, ему подсказывая.

Долго ли, коротко ли шел царь по белу свету и летела над ним Дева-горлица, да только притомился он, и она притомилась, а где искать То-не-знаю-что да слугу царского по-прежнему им было неведомо.

– Придется нам все же к бабе-яге наведаться, – вздохнула Дева-горлица, – иного пути не вижу.

Согласился с ней царь.

Вот приходят они к яге-бабе. Входят в избу, а она им и говорит:

– Выйди вон, царь-негодяй, а с Девой-горлицей я уж потолкую.

Рассказала Дева-горлица бабе-яге все, что с ними случилось, и попросила помочь разыскать ее мужа, слугу царского, а царю-негодяю – помочь вернуть его облик и царство.

Баба-яга отвечает:

– Пьяница этот – древний змейский колдун. Много царств он погубил по худой воле царей, кои вдруг негодяями сделались. Колдовство его страшное оборотной силы не имеет: ни воротить, ни исправить его никому не под силу. Царство царя-негодяя навсегда покати-шаром и останется, а он при царстве своем, как царю положено, пусть остается.

А потом открыла ей баба-яга То, Не-знала-что Дева-горлица. Зарыдала та, забилась от горя. Взяла баба-яга ее потихоньку за крылышко и свернула ей шею…

Царь-негодяй все ждал Деву-горлицу возле избушки бабы-яги. Ждал-ждал, не дождался, набрался храбрости, снова вошел в избушку, видит – баба-яга птичье крылышко обгладывает.

Бросила баба-яга в царя-негодяя обглоданным крылом горлицы, ударило оно его в голову, полетел царь-негодяй из избы да с крыльца кубарем, ударился о сырую землю и оборотился жуком навозным. Шар-царство тут из сумы выпало, и покатил его жук потихоньку в густую траву.