Цитаты из книги «Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница (сборник)»

У меня не было друзей, потому что я не умею дружить.

Пит вздыхает. – Ну, вообще-то, есть одна девушка… Я люблю ее, сколько себя помню. Только… я уверен, до Жатвы она даже не знала о моем существовании. Из толпы доносятся возгласы понимания и сочувствия. Безответная любовь – ах, как трогательно!

Мама приносит ромашковый чай с успокоительным сиропом. У меня начинают слипаться веки. Пит вызывается проводить до постели. Наваливаюсь на его плечо, беспомощно клюю носом – и вдруг оказываюсь у него на руках. Пит несет меня в спальню, опускает на кровать, кутает в одеяло и прощается, но я ловлю его ладонь и прошу остаться. Успокоительный сироп обладает побочным эффектом: он развязывает язык не хуже бутылки белого. А мне не хочется, чтобы Пит исчезал. Пусть лучше снова спит рядом, отгоняя ночные кошмары. Но я не могу попросить об этом – даже сама не могу сказать почему.

– Бедненький Финник. Ты, наверное, первый раз в жизни стал непохож на красавца? – Да уж. Непривычное ощущение. Ну ты же как-то всю жизнь терпела.

Один, с обгрызенными ногтями, представляется Кастором и говорит, что другого зовут Поллукс.

Койн – главная в этом дистрикте.

Плутарх Хевенсби, главный распорядитель Голодных игр и предводитель мятежников в Капитолии

Пусть колют мне в вены все, что им заблагорассудится, – этого мало, чтобы поддерживать на плаву человека, утратившего волю к жизни.

Сидер – да, Рубака – ни за что.

Имя нашего нового безгласого – Дарий.