"Есть две вещи, которые вы должны узнать обо мне немедленно. Первая - я красива, вторая - вчера я убила человека по имени Джеральд Фокс. Обе - чистые случайности. Мои родители далеко не красавцы: отец похож на теннисный мяч, такой же лысый и круглый, а мать напоминает хлебный нож - тонкая, угловатая, острая на язык. Я их никогда не любила, подозреваю, они меня тоже недолюбливают. Да и Джеральда Фокса я ни любила, ни ненавидела до такой степени, чтобы убить его". Так начинается книга Сью Таунсенд "Ковентри восстанавливается", написанная в год, когда я впервые надела белый фартук и отправилась грызть гранит науки. Разумеется, про Сью я тогда не догадывалась, как не догадывалась про то, что сколько-то лет спустя ее Адриан Моул станет моим кумиром, а ее книги - лучшим чтением на случай паршивого настроения. "Ковентри восстанавливается" во многом похожа на моуловскую серию - это жесткая сатира на современное английское общество. Если раньше читать книги Таунсенд было просто смешно, то теперь я пугаю соседей, притаившихся за тонкими, в один кирпич, стенами вонючих викторианских домов, гомерическим хохотом. Итого, мне потребовалось каких-то два года без нескольких месяцев, чтоб ощутить прелести английской жизни на себе и переоценить, о, в лучшую сторону!, наблюдательность писательницы.
Главную героиню зовут Ковентри, отсюда в ее жизни возникает масса проблем. Неудивительно, представляете, если б вашим родтелям приспичило вас назвать Тулой или Рязанью? То-то же! Обученная искать со школы разные "подводные течения" и "говорящие", имена я тут же отыскала их и здесь. Ковентри - город, который был разбомблен во время Второй Мирововй, то есть восстанавливать его действительно пришлось. Кроме того, если англичане в качестве наказания перестали с вами разговаривать, идиоматика подкидывает опять многострадальный топоним - to send to Coventry. Короче, героиня обречена, и так уж ясно.
Убив Фокса, Ковентри несется через весь город, залезает в первый попавшийся поезд, который довозит ее до Лондона и там сливается с толпой. А далее ей встречаются разные люди - от городских бомжей и мусорщиков до ведущих политиков и странных академиков. В общем, любой Диккенс таким типажам обзавидуется. Через все повествование - узнаваемые английские причуды, которые самим англичанам кажутся вещами, совершенно нормальными.
При всей фасадной веселости, которая заставляет смеяться над каждой страницей, подтескт у книги грустный, так что хоть меняй хохот на рев. Смех сквозь слезы, который нас учили искать в произведениях русских классиков, актуален и для неклассиков английских. Это отчужденность, непонимание внутри семьи и среди друзей, грязь и мерзость, в которых барахтаются высшие руководящие чины, которые вещают из телевизионной коробки что-то про благополучие и спокойную старость. Это просто жизнь, в которой мало что меняется, разве что у входа "Хэрродс" теперь стоят олюди в форме и гоняют деклассированных элементов взашеи.
*Рецензия написана в "английский" период. Перевод цитаты - мой.