И о составе вещей говорить с пониманием дела,

И рассуждать, наконец, о собственных первоначалах.

Лукреций Кар «О природе вещей»

– …есть и иные авторы, но все они подобны названным. Слушай, я читаю: «Возьми по части сладкой соли, горькой соли, соли каменной, индийской, поташа и соли мочи. Прибавь к ним хорошего нашатыря, облей водой и дистиллируй. Поистине, выходит острая вода, которая сразу же расщепляет камень». – Стефан Трефуль поднял голову и, глядя в полумрак перед собой, сказал: – Я не проверял рецепта, но думаю, что он верен. То, что артист производил сам, можно легко отличить по ясности письма. Но даже у честного адепта внешняя цель – делание золота – оттесняет цель высокую – познание истины. Нетерпение рождает ошибку, и тогда является камень, красный, белый или же иной, от ртути, урины или тартара, и, по словам адепта, совершает превращение неблагородного в прекраснейшее. «Возьми на фунт свинца унцию тонкого серебра и положи туда белого камня, и свинец превратится в серебро, коего количество будет, смотря по доброте камня». Этот рецепт я повторил и получил металл белый и твёрдый, коим можно обмануть незнающего. Испытание же крепкой водой показывает прежний свинец с малой долей серебра. Не зная натуры, мастер принял мечту за истину. Всякое алхимическое сочинение страдает тем же смешением. Отсюда заключаю: всё изложенное здесь – ложно!

Стефан ударил ладонью по груде книг и манускриптов, отчего поднялся столб пыли, а одна из свечей погасла.

– Сильный тезис, – признал Мельхиор Ратинус.

Из узкогорлого кувшина, стоящего в неостывшей золе очага, он налил в кружку горячего вина с пряностями, попробовал и, как это делал всегда, добавил сахара, процитировав одну из бесчисленных «Диетик»: «А сахару много есть не повелеваем, но в скорбности…» – и лишь затем закончил начатую ранее фразу:

– Чем же ты собираешься заменить столь решительно отвергаемое тобой знание?

Был вечер четверга. Вот уже много лет кряду еженедельно по четвергам профессор и доктор канонического права Мельхиор Ратинус приходил в гости к своему коллеге и приятелю Стефану Трефулю и проводил вечер, беседуя о тайнах естества и неторопливо прихлёбывая из серебряной кружки