– Уже нравится, – ответила девочка, поднимая голову и встречаясь взглядом с парнем, стоящим за спиной Найфэла. Она почувствовала странное жжение в области груди, а потом, всмотревшись в незнакомые глаза, Эвала увидела и душу, которой здесь быть не должно. Она могла только смотреть на этот образ, на этого воина-исполина, источающего морозную ауру, возвышающегося над всеми людьми.

– Это мой сын Амон, ваше высочество.

– Амон… – шепотом повторила девочка, пытаясь взять себя в руки. Ей казалось, что ее душа сейчас вырвется наружу от переизбытка еще непонятных самой Эваларин чувств. – П-почему ты здесь?.. – сорвался с ее губ вопрос, который задала сама душа.

Амон и Найфэл непонимающе переглянулись.

– Простите, ваше высочество, – улыбнулся наследник дома Риджу, – но где еще мне быть, кроме как здесь, встречать вас?

– Ты меня не видишь, – одними губами сказала принцесса. – Рада знакомству! – выдавила она, взяв себя в руки и снова обретя полный контроль над своим телом.

После такого странного знакомства гостей сопроводили в главный зал, где все могли разместиться и отдохнуть с дороги, пока император и главы Великих Домов Олимпа будут обсуждать дела.

Ивалиран не обратил внимания на Амона и на реакцию на него сестры. Он слышал об этом парне не так давно и знал, что тот изобретатель и мастер-оружейник, но как воин не был силен. Этого принцу было достаточно.

Прежде чем уйти с императором, Найфэл попросил сына показать Эвале и Ивали территорию трех домов. Ивалиран хотел отказаться, но, встретившись с матерью глазами, все-таки согласился.

– Что бы вы хотели увидеть сначала? – доброжелательно спросил Амон, обратившись к девочке, которая шла позади, продолжая его рассматривать.

– Я слышал, у вас тут есть озера с тварями, зараженными тьмой, это правда? – поинтересовался Ивали. Риджу кивнул. – Покажешь?

– Это не самое безопасное место для принцессы. И не думаю, что наши семьи это одобрят.

– Ну, нас же двое, в обиду не дадим твою невестушку. – Ивалиран подошел ближе к Амону, понижая голос до шепота. – Да и зачем портить и без того натянутые отношения между домами, отказывая наследнику престола в такой маленькой просьбе?

Эваларин не прислушивалась к их разговору, девочка не переставала разглядывать удивительные инженерные сооружения города, многоуровневую систему орошения зеленых насаждений вдоль домов, сложенных из каменных блоков. От вида с небольшой смотровой площадки дух захватывало. Город не рос вширь, но кольцами от малого к большему уходил вглубь. Только сейчас она поняла его устройство.

Криджу стоял в центре оазиса, который был слишком мал, чтобы вместить в себя всех желающих. Поэтому столица Ареса уходила на многие километры вглубь гигантскими кольцами-уровнями, и на каждом жили и работали люди. Огромное подземное озеро было поделено на четыре части, образуя в центре шумный водоворот, смысл которого девочке был пока не ясен.

Амон снова посмотрел на принцессу, затем на ее брата:

– …Зачем тебе это?

– Просто хочу посмотреть, – пожал принц плечами. – Утоли мое любопытство, будь другом.

– К воде не спустишься, там барьеры в любом случае. Ну, раз вам так охота замараться, то пойдемте.

– Эвала! – окликнул ее Ивалиран. – Идем! Уверен, тебе понравится, – бросил он через плечо, – полюбуешься на себе подобных. Хах!

Девочка ничего не ответила, а молча пошла следом. Амон чувствовал ее цепкий взгляд спиной, знал, что она смотрит на его душу. Ему даже казалось, что ладонью своей души она касается его. И от этих невидимых прикосновений становилось тепло, и странное чувство волнения поселялось в сердце.

Несколько минут они шли в тишине, а когда поднялись на подъемник, Ивалиран заметил боевую арену на противоположной стороне. Там как раз шел поединок двоих воинов.

– Тренировки? – спросил он у их проводника.

– Дуэль, – ответил Амон, – до первой крови.

– Что-то не поделили?

– Возможно, – равнодушно ответил Риджу.

– Хм-м, южане всё всегда решают кулаками, да? – ухмыльнулся Ивали.

– Дуэль позволяет выплеснуть плохие эмоции, а проступившие из свежей раны капли крови отрезвляют обоих, как и боль.

– Дикари… – фыркнул принц, продолжая наблюдать за боем, пока лифт вез их вниз.

Эваларин стояла на другом конце, спиной к остальным, всматриваясь в темные пятна на воде, что плескалась за защитной стеной. Амон только сейчас заметил, что она вооружена, и чем-то совсем не из арсенала хранителей.

Когда трое спустились на подъемнике на пять уровней вниз, шум воды стал значительно сильней, он заглушал голоса и все звуки с верхних ярусов. Не успев сойти с платформы, Эваларин вдруг увидела бабочек, сотканных из пыльцы, как те, что парили на древнем погосте в Эрдэле. Здесь вокруг было так много зелени, что в ней можно было утонуть, это были самые настоящие подземные джунгли. Именно здесь цвели кустарники, деревья, диковинные цветы, благоухая на всю округу, одурманивая разум. Дорога тут была одна, и вела она в широкий коридор, затянутый лианами и багровым плющом. Кое-где на стенах просматривались изображения и письмена. Сам коридор уводил туда, откуда веяло холодом. Оттуда же доносилась и какая-то странная, печальная песня.

– Что там дальше? – спросил принц.

– Храм, построенный еще праотцами. Семьсот десять лет назад его перестроили храмовники и закрыли некоторые из входов своими барьерами. А недавно и мы добавили свои, – ответил Амон, снимая с пояса цилиндр, похожий на купрум этах, но толще и позолоченный, да и символов было больше.

– А кто это поет там? – шепотом спросила Эвала.

– Поет? – удивился Риджу, поворачиваясь к гостье. – Я ничего не слышу.

– Не пугай человека раньше времени, сестренка, а то еще расстроишь союз домов.

Риджу посмотрел на девочку.

– Слышать песнь здесь не самая хорошая примета.

– Пф-ф, вы еще и в это верите?! Точно, дикари! – махнул рукой Ран, закатывая глаза. Не получив никакого ответа, он молча пошел вперед.

Амон подошел к девочке и чуть присел, чтобы быть одного с ней роста. Как-никак южане всегда отличались высокими воинами.

– Вы уверены, что ее слышите, ваше высочество? – спросил он настороженно. – О чем она, не расскажете?

– Женский голос… Она повторяет один и тот же куплет из раза в раз на каком-то странном языке, но почему-то я его понимаю. – Эваларин сложила руки на груди, закрывая глаза. – …Молитесь творцам, защищайте Источник, навечно и всегда даруют вам они процветание…

– Это молитва, что была в ходу еще во времена праотцев, – опустив глаза, ответил Амон.

– Что это значит для нас?

– Не уверен, что мне стоит об этом говорить.

– Говори, – холодно потребовала Эваларин.

– Наши предки верили, что, когда поется эта песнь, это знак от Источника, что он пересыхает. И я не знаю, верить этому или нет.

Вдруг Эвала сделала шаг к Амону и коснулась его плеча:

– А это тогда знак чего? – тихо спросила она, кивнув на бабочек, круживших вокруг них.

– Ты о чем? – Парень огляделся по сторонам, вставая. – Что-то увидела? – В его голосе не было насмешек, он безоговорочно ей верил, и каждое ее слово воспринималось им всерьез.

– О призраках… они тут повсюду…

– Прости, – покачал он головой, – не каждой душе дано их видеть. Хотя я слышал о них, это что-то вроде праха душ, который не может вернуться в поток жизни.

– Здесь слишком много невернувшихся душ, – покачала головой принцесса.

– Криджу потерял много людей в борьбе с темной субстанцией. Возможно, это они. Тогда это объясняет и песнь… Им просто некуда возвращаться. – Он осекся, задумавшись о чем-то. – Ладно, – взял он себя в руки, – пойдем, пока твой брат там не потерялся. – Девочка согласно кивнула и пошла следом. – Можно еще вопрос?

– Да, конечно.

– Почему ты так на меня смотришь? С моей душой что-то не так? – Он улыбнулся, когда заметил, как смутилась принцесса и как покраснели ее щеки.

– Нет, что ты! У тебя прекрасная душа… особенная… единственная в своем роде, – добавила уже душа голосом принцессы.

– Всегда считал, что это перводуша особенная и единственная в своем роде, – подмигнул ей Риджу.

– Ты ошибаешься, – покачала головой девочка, сама не понимая, откуда в ее голове берутся знания о душах. – Источник создает первую душу как воина, защитника, давая ей лишь самое необходимое, чтобы выстоять и пройти путь от рождения до его вод, силу сокрушить любого врага… Вторую же душу он создает иначе, – Эваларин медленно пошла вперед, ведя рукой по воздуху через стаи призрачных бабочек, – открывая ей свою любовь, отправляя ее делиться ею. Вторая душа – это отражение первой, и только она способна дать перводуше гармонию и счастье… когда все сражения будут позади.

– И все же ты не ответила на мой вопрос. Хотя эту историю я запомню. Навряд ли я вторая душа острова Хранителей. Я бы точно об этом знал.

Эвала посмотрела на него, и они вновь встретились глазами.

– Я и не говорила о Марсе.

– Что? – переспросил он.

– Ничего, – махнула она рукой, – придет время, и ты услышишь зов своей души. Пойдем, пока он не разрушил древний храм! – Принцесса сорвалась с места и побежала вперед, стараясь понять странные порывы своей души, проявляющей себя сегодня слишком много.

– Эй! – Амон побежал следом.

Через пять минут они добежали до конца коридора, отсюда на круглую площадку в центре вел парящий каменный мост. Внутри его камней были зеленые пульсирующие жилки, указывающие на то, что его питал Источник. Он же удерживал и большой остров в центре, на котором стоял забытый храм праотцев. Три ряда колонн, увенчанных куполообразной крышей, дышали древностью и мудростью, оставленной потомкам. Каждая была исписана, и на каждой был символ-ключ. Они скрывали знания, или силу, или наказание. В самом центре сходилось четыре потока воды, и все они текли к краям, обрушиваясь с этой высоты вниз. Один из потоков был черен как ночь. А над водным перекрестком парило каменное яйцо больших размеров, также исписанное символами. На другой стороне шел еще один мост, последнее препятствие на пути к Великими озерам.

– Ого! – воскликнула Эваларин, с восторгом глядя по сторонам. – А почему один поток черный?

– Это значит, что темная субстанция уже завладела первым из Великих озер.

– У нее есть имя… – прошептала девочка, сама не понимая откуда она его знает. – Акхэя лэ ра. Так ее зовут на просторах Вселенной.

Амон нахмурился, почувствовав отклик на это имя, словно его душа тоже знала его.

– Барьеры Храмовников надежно защищают Источник, ей к ним не пробраться, – зачем-то добавил Риджу. – Но мы поставили пару новых, когда возводили третью оборону…

– Ты его не видишь? – сменила резко тему принцесса, почувствовав что-то неладное. – Моего брата?

– Нет, но, судя по, – он поднял левую руку ладонью вверх и посмотрел на прибор, похожий на наручные часы, только при включении он отображал всю местность в голограмме, включая перемещение людей, – локатору, он пошел к барьерам.

– Идем!

– Их не вскрыть, – сказал Амон, но последовал за девочкой. – Если не знать как…

Эваларин подошла к центру и остановилась у яйца. Оно медленно поворачивалось вокруг своей оси, движимое невидимыми силами. И чем дольше принцесса смотрела на него, тем сильней ей хотелось к нему прикоснуться. Ей казалось, что внутри него бьется сердце. Она протянула к нему руку и осторожно коснулась пальцем.

– Оно теплое! – удивилась девочка.

– Знаю, – улыбнулся Амон, – внутри него камень из Источника, пока сердце этого храма бьется – барьеры будут стоять. Во всяком случае, те, что поставили Храмовники и праотцы.

– А ваши барьеры так же надежны?

– Нет, – мотнул Риджу головой, – к сожалению, нет. И мне предстоит их доработать.

– Кто может их открыть, у кого есть доступ? – Амон насторожился, это были странные вопросы для столь юной особы. Девочка присела и опустила руку в чистую воду, водила по ней. – Ну так кто? – подняла она на своего спутника глаза. Только сейчас сын Найфэла заметил мокрые черные следы, идущие от центра к мосту.

– Их ставили тридцать лет назад, когда все семьдесят семь домов Марса были в мире. Так что любой из глав или их наследников, – ответил Амон, посмотрев в сторону барьеров. – И именно это я и хочу изменить. – У него появилось дурное предчувствие. Он чувствовал опасность, но не понимал ее истоков.

Эваларин снова поднялась и коснулась каменного яйца, приложив к нему ладонь. Принцесса закрыла глаза, прислушиваясь к еще одному голосу – чьему-то шепоту. Затем перед внутренним взором вспыхнуло яркое пламя, наполненное образами. Вспышками стали мелькать картинки с Ивали, как он оступился и шагнул в темный поток и как коснулся яйца, и то обожгло его. Дальше она увидела, как его левый глаз из серого стал черным вместе с белком, словно что-то захватывало его разум и тело.

– Поздно, – наконец сказала девочка, выдержав долгую паузу, убрав руку. – Они уже вскрыты, и он идет дальше.

– Что?! – встревоженно спросил парень, не веря своим ушам. – Будь здесь! – крикнул он, не дожидаясь разъяснений, и помчался на другую сторону. Туда, куда ушел Ивалиран.

Эвала сделала шаг по направлению к мосту, чувствуя, что вновь не она управляет своим телом. Внутри себя она снова чувствовала невероятную силу, что уже проявляла себя ранее. Смешанная с гневом и жаждой уничтожить своего врага, сила эта росла, и присутствие врага лишь злило неизвестную душу. Принцесса шла по мосту, оставляя морозные следы, а далеко внизу, в воде, отражалась ее душа, сжимающая кулаки, готовясь к очередному сражению.

После моста шел короткий затемненный коридор, который через семь метров резко поворачивал направо и упирался в зал с четырьмя путями, каждый из которых был закрыт барьерами. Первый был погружен в кромешную тьму, и внутри пульсировали темные воды распространившейся акхэи. Ей потребуются еще десятки лет, прежде чем она прорвется через них. Подойдя ближе, Эвала увидела во втором тоннеле Амона, он пытался вскрыть третий барьер, за которым был наследник дома Ран. Два первых были разбиты.

– Ивалиран! Остановись! Возвращайся немедленно!

Принц не реагировал. Он молча разрушал барьер за барьером, всего лишь коснувшись их рукой, продвигаясь все глубже. На глазах они покрывались трещинами и, словно стекло, осыпались осколками на землю. Амону показалось, что он видит, как от верхней левой части тела Рана исходит какое-то темное свечение, будто пламя вырывалось из его плеча и руки. Впереди Ивали показалось второе из Великих озер, искрящееся чистотой, на дне которого скрывались барьеры, установленные Храмовниками, в которые сейчас бились темные воды акхэи вместе с теми тварями, что она успела породить за семьсот лет. Из-за стены, где плескались смертельные воды первого озера, то и дело доносились рычание и вой чудовищ, они пытались пробиться сквозь стены, царапая их длинными когтями, вгрызаясь в камни клыками. От этого земля под ногами содрогалась от ударов.

– Черт! – выругался Амон. – Почему я не могу пройти?! – Он вновь и вновь пытался вскрыть дверь, но она не откликалась. Она не откликалась на его прикосновения, панель управления, установленная техниками Криджу, не отвечала на запросы. Оставив попытки, парень стал пытаться пробить ее силой. Это вызвало лишь усмешку на лице Ивалирана, который уже дошел до барьера Храмовников. Этот так просто не сломать – нужно больше времени. Он коснулся его и почувствовал сильные удары тока, зеленое свечение двери сменилось на багровое. В центре нее появился забытый и запрещенный символ – восьмиконечная звезда, заключенная в пирамиду.

Поморщившись, Амон снял с пояса оружие – жезл наподобие купрум этах – и снова посмотрел на принца.

– У меня нет выбора, я не могу позволить тебе пройти дальше, – подумал он вслух, проводя пальцами сразу по трем символам. Секунда, и с двух сторон цилиндра появились утолщенные лезвия, на конце которых было по закрытому бутону стального цветка. Еще секунда, и смертоносные лепестки раскрылись, обнажая сердцевину, где пульсировал багровый кристалл, искрящийся пурпурными молниями.

Риджу сделал шаг назад и быстрым движением выпустил сразу пять огненных шаров в барьер. Два шара исчезли, едва коснувшись защитной стены. Три же прошли и на бешеной скорости врезались в тело Ивалирана, причиняя обжигающую боль и обездвиживая. Ран прошипел что-то невнятное и осел наземь, не убирая левой руки с барьера.

– Возвращайся, Ивали! – приказал Амон, готовясь к следующему выстрелу. – Иначе следующие пять убьют тебя!

Принц начал тихо смеяться, смех становился все громче и злее. Он медленно поднялся на ноги, смахнув с лица упавшую на глаза прядь волос.

– Ты только что напал на будущего императора, тварь… – процедил он сквозь зубы. – Неужели думаешь, это сойдет тебе с рук?..

– Я убью будущего императора, если он сейчас же не вернется на поверхность, – прошипел Амон, поднимая оружие и готовясь выпустить еще несколько шаров.

Ивалиран хищно усмехнулся, но тут же его взгляд изменился. Он увидел кого-то за спиной Риджу.

– Ты-ы! – крикнул он. – Какая удача… – Амон быстро обернулся и увидел приближающуюся Эваларин. – Наслаждайся поражением… – сказал ей брат.

Амон больше не собирался ждать. Южанин перекинул смертоносный цветок в другую руку и с разворота резко выпустил порцию из десяти шаров в Ивали.

– Нет! – только успела выкрикнуть Эвала, но было поздно.

Ран убрал левую руку с барьера и вытянул ее вперед, раскрывая ладонь. Три шара пришлись на его левую сторону, и все они моментально погасли. Семь же замерли в воздухе, вибрируя, испуская алый свет, оттенявший злую усмешку принца.

Амон с трудом верил своим глазам, но все равно готовился сделать очередной выстрел, когда Ивали сделал взмах рукой. Шары послушно развернулись и в следующее мгновение полетели в Риджу. Эваларин, просчитав эту атаку, с немыслимой скоростью бросилась на защиту южанина, желая закрыть его собой. Однако Амон предугадал ее движение и, вместо того чтобы позволить ей пожертвовать собой, опередил ее, резко притянув к себе, подставляя спину под шары и одновременно активируя дополнительные символы на своем оружии. Пурпурный щит накрыл их, и все семь шаров разбились о него в пыль. Встретившись с принцессой взглядом, он смог лишь улыбнуться ей:

– Ты слишком смелая… и я никогда не видел настолько отчаянных марсианок. – Девочка внимательно на него посмотрела, и он снова почувствовал, как скользит ее цепкий взгляд по его душе. – Не знаю, как твой брат это делает, но с ним явно что-то не так. – Он отпустил ее, но щит снимать не спешил.

Ивалиран недовольно поморщился, но предпочел вернуться к своему прежнему занятию.

– Это не он, – покачала головой девочка, – это делает акхэя, что внутри него. Она хочет пустить тьму в озера…

– Тьма добралась до перводуши? – не веря своим ушам, прошептал Амон.

– Не так, как ты думаешь. – Ее голос отдавал холодом, да от нее самой исходила морозная аура. Вдруг Риджу заметил это голубоватое свечение, идущее от нее, возвышающееся над ребенком. – Именно поэтому зазвучала песнь Источника и зашептал ветер Марса, – продолжала принцесса. – Она слишком близка к цели, и эта близость пробудила тьму в моем брате.

– Я не знаю, что он сделал, но дальше, похоже, пройти может лишь перводуша.