Цитаты из книги «Галстук для моли»

– В любой новой стране, если хочешь качественно и недорого перекусить, ищи, где питаются местные. Вот как здесь.

– Замолчи. – Снова взмах правой руки, на этот раз еще раздраженнее и резче. – Я обращаюсь к высшим силам. Мы все-таки совсем рядом с Иерусалимом! Здесь, говорят, прямая линия с Богом проведена. Если меня и теперь не услышат, то все…

– У нее был вид хуже, чем у меня. Волосы дыбом, глаза бешеные, сарафан в моей крови… Врач сказал, что будет видеть мою супругу в кошмарах.

– Сколько можно меня испытывать?! – Он чуть откинул голову назад, сжал кулаки. – Я и не испытываю, – пробормотала, вспомнив, что нужно защищаться. – Замолчи. – Снова взмах правой руки, на этот раз еще раздраженнее и резче. – Я обращаюсь к высшим силам. Мы все-таки совсем рядом с Иерусалимом! Здесь, говорят, прямая линия с Богом проведена. Если меня и теперь не услышат, то все…

в нем точно спит маленький, но очень концентрированный еврей, который просыпается при слове «деньги». На этом этапе мы съехали с темы возврата

– Вот это! – радостно потрясла я подвеской и, услышав цену, уже хотела лезть за кошельком, но мою руку перехватила прохладная ладонь Малкина и предупреждающе сжала. А после… – За эту ерунду такую сумму? Глаза продавца за прилавком воодушевленно засверкали, но он демонстративно обиделся и заявил: – Где вы видели ерунду? Это лучший товар на этом рынке. Авторская работа, уникальная техника литья! – Подвальная, – фыркнул начальник, ловко сцапав украшение буквально из-под пальцев продавца. – ООО «Три китайца». В следующие минут пятнадцать сии замечательные джентльмены активно обменивались своими честными мнениями о безделушке, вспоминали мам, бабушек и сестер-инвалидов на содержании. В итоге они сошлись на сумме в половину меньшей от озвученной, но мою попытку вновь залезть в кошелек пресекли. Александр Сергеевич вытащил бумажник и расстался с деньгами с таким видом, словно это последние. Араб-продавец с каждой секундой смотрел на него все с большим уважением.

сожалея о том, что с утра решительно отвергла валерьянку, заменив ее мощной порцией кофеина. Теперь организм был нереально бодр и до отвращения труслив.

Пятнадцатым пунктом, между ванной и зеркалом в полный рост, были разноцветные презервативы на серебряном блюде. Нет, остальные пункты вроде бы не так возмущали, но этот пятнадцатый… И я бы решила, что Макс так пошутил, но Малкин отметил пункт, как и все остальные, галочкой, а это значит, что условия озвучены и приняты».

От подобных мыслей к ночи в квартире снова пахло валерьянкой, в руках как-то оказалось ведро мороженого, а стрессоустойчивость во мне загибалась в муках.

Я живо представила, как шеф ставит посреди комнаты стульчик, заставляет меня встать на него, сам садится, подобно деду Морозу, на край кровати и повелительно выдает: – Ну, рассказывай стишок, девочка Ульяна. Когда же я ничего даже не вякну, тяжело вздохнет, засунет свой нос в тетрадку сам, а после принесет мыло, веревку (благо о стульчике позаботился заранее) и повесит меня на люстре.