Друзьям

© Слава Герович, 2018

ISBN 978-5-4474-6463-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Что наша жизнь? Игра в слова…»

 
Что наша жизнь? Игра в слова…
В словах есть сила волшебства,
В словах есть много чепухи,
Есть и проклятья, и стихи…
 
 
И в тех придуманных словах
Мир отражен, как в зеркалах.
Ты ищещь правду, ищещь ложь —
Лишь отраженье ты найдешь…
 
 
Но если в мире тех зеркал
Ты вдруг кого-то отыскал,
Слова помогут протянуть
К другому сердцу хрупкий путь.
 
 
Ну, вот и вечер. Слов-зеркал
Уже погас дневной накал,
И как узнать у этой тьмы
То снилось нам иль снились мы?
 
 
Что наша жизнь? Игра в слова,
В намеки, ясные едва;
В словах есть сила волшебства,
Но как найти свои слова?…
 

Май 2013

«Звеня развязанными туфлями…»

 
Звеня развязанными туфлями,
По коридору бродит шум,
И теребит ручонкой пухлою
Забытый сон капризный ум.
 
 
И по ступенькам пыльных щелочек
Свет пробирается в купе,
Рассеиваясь в нем по полочкам
И проникая в грезы дев.
 
 
И голосок беспечный слышен
Той, что проснулась до утра.
Вот так прозрачно-переливчато
В сегодня перешло вчера.
 
 
И наступило незаметное,
И незаметное прошло.
Московский холод зло и ветрено
Грызет оконное стекло.
 

1980-е

«Ты знаешь, мы живем…»

 
Ты знаешь, мы живем
В дворцах из хрусталя,
Под солнечным дождем
Купается земля,
И от прозрачных стен
Рассыпан дикий свет,
И кажется, что тьмы
Нигде и тени нет!
 
 
И так сверкает дом,
Все хором говорят,
Что из одних окон
Построен он не зря.
И в каждом уголке
Вздымается заря,
Пока сияет свет,
Нет лучше хрусталя!
 
 
Лишь стоило лучам
Исчезнуть, и тогда
Наш дом мгновенно стал
Пещерою из льда.
 
 
Но солнце не ушло,
Оно пока что здесь,
В дворцах наших светло,
Хрусталь сияет весь.
И от прозрачных стен
Рассыпан дикий свет,
И кажется, что тьмы
Нигде и тени нет!
 

1980-е

«Это ворота рая …»

 
Это ворота рая —
Золото, неподвижность.
Это ворота ада —
Створка еле висит.
Это ворота сердца —
Кровь и смола разлиты.
А это твои ворота —
Над ними прибит мой щит.
 
 
И сам я стою у входа,
Припав на одно колено,
Забыв опьяненье боя
И чувствуя тяжесть ран,
И жду, когда мне навстречу
Выйдет владелица замка
И отберет мое сердце,
Свое мне оставив в дар.
 

1980-е

«Как сладко бродить по осеннему саду…»

 
Как сладко бродить по осеннему саду
И вволю послушать, как падает тень,
С колен собирать
Конфетти листопада
И туч шоколада
Капризно желать.
 
 
Как чудно скучать на осенние темы,
Сто раз отражаясь в разбитом пруду,
И встреч избегать,
И обманывать время,
Блаженно и немо
У края стоять.
 
 
И делать лишь то, чего делать не надо,
Из листьев зажечь прошлогодний костер,
Так сладко бродить
До конца листопада,
Пока двери ада
Забыли закрыть.
 

1980-е

«Ночь раскрылась цветком жасмина…»

 
Ночь раскрылась цветком жасмина,
И по холоду вплыла дрожь.
Жизнь сломалась посередине,
И концов уже не найдешь.
 
 
Только стены закрылись инеем,
И на окна навешен мрак,
Но пьянит аромат жасминовый,
Пробираясь на мой чердак.
 
 
На ресницах искрится бисер,
Заколочены ставни век…
Все на свете проходит быстро:
Черный свет, белый снег, фейерверк.
 

1980-е

«Ах, тень моя, мой вечный парашютик…»

 
Ах, тень моя, мой вечный парашютик,
В футляре бархатном виолончель,
Мой соглядатай, мой покорный узник,
Мой ореол из сумрачных лучей.
 
 
Ты остаешься с той, что я покинул,
И возвращаясь, все твердишь о ней.
Ты каждый раз теряешь половину,
И каждый раз становишься длинней.
 
 
Ах, тень моя, тебе не надоело
Всегда со мной, то бишь всегда одной?
Ах, тень моя, когда ты станешь белой,
Тогда ролями поменяемся с тобой.
 

1980-е

«Мы с тобою – античный миф…»

 
Мы с тобою – античный миф
Любви нашей – тысячи лет
Как и боли, ее сестре
Дух трагедии – наш мотив
 
 
Ты усни на моих руках
И увидишь заката след
В золотом старинном песке
В средиземноморских волнах
 
 
Ты усни на моих руках
Я тебя унесу на юг
В полнозвездную ночь Афин
В однозвездную ночь мою
 
 
Ты усни на моих руках
И холодный земной рассвет
Не напомнит, что это – миф
Не напомнит, что этого нет
 

1980-е

«Любовь устала…»

 
Любовь устала
Любовь прошла сто тысяч миль
Она устала
Она проплыла сто морей
Любовь устала
Она прождала сто ночей
И перестала
Ждать
Смотреть в окно
Плакать слезами внутрь
Любовь устала
Ей все говорили одно и то же
Она молчала
Рукою нежной прощать небрежно
Рукой небрежной прощаться нежно
Она устала
Она устала
 

1980-е

«Милая, закрой глаза…»

 
Милая, закрой глаза
И увидишь златые леса
Где рассыплет хрусталь-голоса
Виноградождевая роса
 
 
Милый, закрой глаза
И увидишь бумажный сад
Опадающих листьевяд
И голодный огонь оград.
 

1980-е

«Твой голос холоден и темен…»

 
Твой голос холоден и темен,
Слова – как острые углы,
А смысл теряется в проеме,
Осыпан точками золы.
 
 
И, опустив свою надежду
На бесконечных пауз дно,
Снимаю лишних слов одежду,
Чтобы найти – внутри – одно.
 

Апрель 1987

«О, сонное осеннее дыханье…»

 
О, сонное осеннее дыханье
Опаловой палой листвы!
Коль осень – пора расставанья,
То верно: уходите Вы.
 
 
Так солнце, прощаясь с Москвою,
Прольет тонких капелек душ
И влажною тучей-рукою
Закроется в зеркале луж.
 
 
И странные звезды ночные,
Покинув созвездья и сны,
В глаза устремятся больные
Оставленной богом страны.
 
 
Но осень тяжелым движеньем
Дождей задробила драже,
И Ваше в воде отраженье
Рассыпалось, видно, уже.
 

Сентябрь 1987

«Влево – вправо, вверх и вниз…»

 
Влево – вправо, вверх и вниз,
Здесь – уступка, там – каприз.
 
 
Мягкий шепот – жесткий тон,
Встречи – только телефон.
 
 
Море глаз – одни ресницы,
То свобода, то границы.
 
 
Все бы к черту послала —
Неотложные дела.
 
 
Маятник ловлю рукой,
Как поймаю – будет мой.
 

Сентябрь 1987

«Суетный рой черно-белых, блестящих и длинных желаний…»

 
Суетный рой черно-белых, блестящих и длинных желаний
Смутным кольцом окружает, просвета нигде не оставив
Мир мой сжимая к размерам, доступным лишь глазу
Наполовину прикрытому болью и горькой усмешкой
Слишком уж многого ждем мы, чтоб это случилось
Слишком мечты были сладки, чтоб осуществиться
Слишком уж сильно мы любим, чтоб нам отвечали
Слишком уж мало мы помним, чтобы что-то забыли
Чем больше смотрели мы, тем слепота подходила все ближе
Чем больше мы слушали, тем глухота ощущалась яснее
Чем больше страдали мы, тем мы бесчувственнее становились
И чем больше радость была, тем меньше мы верили в это
 

1980-е

«Мир – орган, а мы – звуки токкаты…»

 
Мир – орган, а мы – звуки токкаты
Покидаем с рождением твердь
Пометавшись под сводом палаты
Мы возносимся к небу – на смерть
 
 
Слишком редко сбывается случай
Что гармонией души сведет
Хоть мы ищем веселых созвучий
Получается грустный аккорд
 
 
Кто-то ниже звучит, кто-то – выше
Кто-то ближе, а кто – далеко
Но мы – звуки – друг друга не слышим
Каждый собственной жизнью влеком
 
 
Одиноки, в манере стаккато
Потеряемся скоро из глаз
Мир – орган, а мы – звуки токкаты
Бог играет. Кто слушает нас?
 

1980-е

«Вы – как бокал с изысканным вином…»

 
Вы – как бокал с изысканным вином
Сверкающи, душисты и игривы
Утонченны, божественно красивы
В Вас опьянение мечты воплощено
 
 
Вы – через край, не удержать в руках
Ни взглядов, словно проблесков хрустальных
Ни слов, как обертонов музыкальных —
Ни разгадать, ни рассказать в стихах
 
 
Весь мир пленится и пьянится Вами
Вы – как бокал с изысканным вином
Я не мечтаю ни о чем ином
Как только раз дотронуться губами
 

Январь 1990

«Вы мне нравитесь безумно…»

 
Вы мне нравитесь безумно
Но я Вас не полюблю
Хладно сердце страстью юной
Не коснусь, не опалю
 
 
Я не стану Ваши взгляды
Озабоченно искать
Петь не буду серенады
На колено припадать
 
 
Не скажу Вам слов любезных
Утоплю тоску в вине
Ведь признанья бесполезны
Не ответите Вы мне
 

Март 1990

«Разговорчивы и легки…»

 
Разговорчивы и легки,
Опекаемы сонным Фебом,
Мы идем вдоль звонкой реки,
Под пронзенным горами небом.
 
 
Но проходит и час, и три,
И напрасно мы ищем брода,
Эту реку не перейти —
То пределы земной свободы.
 
 
Прав был темный грек Гераклит:
В эту хладную реку жизни
Во второй раз нельзя войти,
Потому что в первый не выйдешь.
 

Август 1990

«Нет, время не делимо на мгновенья…»

 
Нет, время не делимо на мгновенья
Мы пребываем в вечности иль вне
Как тонкой стрункой угасает пенье
В великой и бессмертной тишине
 
 
А море вечности от века недвижимо
Лишь изредка случайный человек
В него входя и обретая имя
Порывом волн выносится на брег
 
 
И отделяя времени беззвучье
От ясного звучания души
Я не скажу о том, что меня мучит
И голос моря слов не заглушит
 

Декабрь 1990

«В такт капает вода из крана. Ты молчишь…»

 
В такт капает вода из крана. Ты молчишь
А я гоняю тишину словами
И наши взгляды ходят между нами —
Коснулись, отшатнулись, разошлись.
 
 
Мы потеряли столько времени за миг
А скоро потеряем расстоянье
И будем как герои двух сказаний
Жить на страницах-странах разных книг
 
 
Все сущее – воспоминание души
Учил Платон. Любовь, наверно, тоже
Быть в настоящем ничего не может
Так ты забыть хотя бы не спеши
 
 
Остры и нежны, как верхушки сосен
Твои миндалевые горькие глаза
И мы одних и тех же слов не произносим
И падает вода из крана, как слеза
 

Июнь 1991