Кумская сивилла стара. Аполлон подарил ей долголетие, но не дал вечной молодости – и она сморщилась, высушилась. Ноги её крепко стоят на земле, а под пергаментной кожей звенят жилы, но годы, бесчисленные годы сливают воедино мелькнувшие перед ней лица и события.
- Стар Иерусалим, стар еврейский народ. Неразрывна его судьба сквозь тысячелетия, замкнут его круг и другие народы как неразумные дети рядом. С веками накапливается усталость и крепнет уверенность, что всё повторится и нет нового на свете.
Чернила, которыми брызгали газетные перья, впитались в людские души, и вскоре вся страна начала плеваться теми же словами.
«Вечный мир»
Когда этот старый народ пишет, то описывает не частность, но общее правило.
Писали еврейские писатели в начала XX века о соплеменнике – одиноком человечке, всюду гонимом и чужом.
И остальные народы нашли себя в этом человечке, и каждый стал как он - когда сотрясался миропорядок в войнах и бедствиях.
Сейчас пишут еврейские авторы о найденной Земле Обетованной, о достигнутом доме, но пустота в душе древнего народа, обращен он назад лицом. Внимают молодые народы, ищут предсказаний своей судьбы. Пробьется ли свежий стебель, возгорится ли новый огонь среди пыльных светильников – этого не знаю и я, Кумская сивилла, старая как корни земли.
Вдохновенно юна Дельфийская сивилла, широко распахнуты её глаза, стремительны движения и умеет она одной фразой схватить многое.
- Буду говорить вам о горьком знании. Оно как сочащаяся слезами и гноем книга, что хранится у прокаженных и утешает их в муках.
Буду говорить вам об умирании. Становишься прозрачным для других, проходишь незамеченным мимо и всё больше говоришь со своими мертвецами – пока сама память о них и о тебе не развеется дымом.
Буду говорить вам об искусстве. Об огромной рыбе с молитвенным тфилином на голове и нарисованным лицом Фишла Карпа.
Загадочны пути людей искусства – из-за того, что трепещет в них дух, исчезает их собственная личность, и они оказываются в его власти и поступают так, как велит им дух…
«Под знаком рыб»
Отвернулась от настоящего Персидская сивилла, придвинув к близоруким глазам книгу. Витает она в чужих смыслах и словах, не поймет посторонний её речей.
- Веками живёт знание, веками мудрецы толкуют друг друга, тысячи тысяч страниц исписаны и еще больше продуманы. Что ищите вы, странники, в моих речах?
Ну так я расскажу вам о целой буханке и человеке, оставшемся голодным в Субботу, но что поймете вы без знания древних законов?
Я поведаю вам о рыбине с молитвенным тфилином на голове, а тфилина для руки нет… Что поймете вы кроме красивой фразы?
Я расскажу о пустой комнате в осенние праздники Суккот, но то для вас останется лишь звуком.
Стыдно смотреть на непонятное как на диковину, но попытайтесь проникнуть сквозь толщу веков, сквозь паутину символов – да поможет вам в этом Дельфийская сивилла, Поэзия.