Шерил Сэндберг — автор книги Lean In, переведенной на русский несколько лет назад. Она — топ-менеджер Facebook, мать двоих детей. И вдруг её жизнь разваливается, потому что внезапно умирает её муж.
Адам Грант, автор книги Originals, тоже переведенной на русский, помог Шерил написать это руководство по работе с гореванием, предоставив свои выписки из психологических исследований и поддерживая автора всю дорогу. Но книга выглядит написанной от первого лица — от Шерил.
Книга достаточно короткая и простая. Но местами очень и очень ценная, потому что сталкивает читателя с тем, о чем не принято говорить. О том, как жить дальше, когда куска жизни больше нет. Как говорить об этом с другими, как находить в себе силы, как позволять себе горевать, что отвечать детям, как справляться с работой — вот об этом. Шерил, безусловно, привилегирована: хорошая работа, достаточно ресурсов, много друзей и знакомых, в том числе Марк и Присцилла Цукерберг. Но горе есть горе, и эмоции у всех одинаковы.
Раньше я определяла дружбу по тому, что могла предложить: совет по работе, эмоциональную поддержку, свое мнение относительно старых (Дэйв бы добавил «дурацких») сериалов, которые стоит посмотреть. Но все это изменилось, и мне стала нужна помощь, много помощи. Я не просто чувствовала себя обузой… я действительно была обузой. Я узнала, что дружба — это не только то, что ты можешь дать, это и то, что ты можешь принять.
Однако, как, к сожалению, известно всем пережившим трагедию, есть друзья, которые делают не то, на что вы надеетесь. Типичный пример — люди, которые решают, что их миссия состоит в информировании скорбящего о том, что он должен делать и — что еще хуже — что он должен чувствовать. Я знаю женщину, которая решила пойти на работу в первый же день после смерти мужа, потому что ей невыносимо было оставаться дома. Она до сих пор чувствует неодобрение коллег, которые сказали ей тогда: «Мы думали, ты будешь не в том состоянии, чтобы прийти сегодня». Вы можете думать, но вы не знаете.
У скорби нет единого для всех графика; все мы скорбим по-своему и в свое время. «Три месяца прошло. Когда ты собираешься оставить это в прошлом?» — спросила одна женщина подругу, у которой был выкидыш. Мне спустя год после смерти Дэйва сказали: «Пора уже перестать скорбеть». Серьезно? Ладно, я просто уберу свою неудобную скорбь в какой-нибудь ящик. Говорить горюющему человеку «Ты такая подавленная и злая. С тобой трудно находиться рядом» — это, вероятно, тоже не самые уместные слова. Но это было сказано мне прямо в лицо и лишь укрепило мой самый большой страх — что это правда.
Есть два типа эмоциональных реакций на чужую боль: эмпатия, которая мотивирует помогать, и тревога, которая заставляет избегать ее источника. Писатель Аллен Рукер наблюдал обе эти реакции после того, как внезапно оказался парализован в результате редкого заболевания. «Одни друзья каждый день заходили с сэндвичами, коллекцией фильмов Хичкока или просто с добрым словом, а другие, как это ни странно, вообще не показывались, — писал он. — Так я впервые узнал, что мое состояние может порождать страх в ком-то, кроме меня». У некоторых людей его физический паралич вызвал паралич эмоциональный.