Глава 1

Любому моряку военного, рыболовецкого или пассажирского флота, не говоря уже об обывателе, путешествующем на круизном теплоходе, могло показаться, что он стал очевидцем необъяснимого. На поверхности моря распласталась громада какого-то невероятного, невиданного доселе глубоководного чудовища.

Представитель неизученной морской фауны неподвижно расположился на поверхности, покачиваясь в такт небольшим волнам, и признаков жизни не подавал.

Будь неподалеку чьи-либо любопытные глаза, они наверняка захотели бы разобраться в ситуации, чем-то очень напоминающей сюжет книги знаменитого французского писателя-фантаста Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой». И если бы стороннему наблюдателю удалось подобраться к чудовищу поближе и рассмотреть его как следует, то он точно вспомнил бы великого француза и отдал дань его таланту и прозорливости.

В повести Жюля Верна, как помнится, английская эскадра гонялась за гигантским чудовищем-нарвалом, которое регулярно нападало и топило британские корабли, перевозившие в Индию войска и военные грузы. А злобный монстр оказался верхом инженерной мысли капитана Немо – подводной лодкой «Наутилус».

Глубоководное чудище, мерно покачивающееся на волнах Карибского моря, тоже было творением рук человеческих – сверхсекретной российской субмариной «Макаров». Кроме того что вымышленный «Наутилус» и реальный «Макаров» были верхом конструкторского гения, их роднило и еще одно обстоятельство: и та, и другая субмарина предпочитала никому не показываться на глаза, скрывать свои базы и не афишировать принадлежность к своей стране. Впрочем, на этом схожесть заканчивалась.

Если «Наутилус» капитана Немо принимали за гигантского, даже, наверное, сверхгигантского нарвала, в чреве которого без труда умещались библиотека, многочисленный экипаж, научная лаборатория капитана, музей экспонатов подводного мира и прочие чудеса, навеянные фантазиями Жюля Верна, то на российском «Макарове» был взят на учет и функционально использовался каждый сантиметр полезной площади.

По сути, подводная лодка «Макаров» не являлась боевой ударной единицей российского Военно-морского флота. Она не несла на борту мощных ядерных зарядов и систем доставки, способных поразить любую точку мира и уничтожить одним залпом добрую четверть человечества. По сравнению с «Макаровым» атомные ракетоносцы – краса и гордость российского подводного флота – выглядели настоящими гигантами.

И все же, несмотря на миниатюрные размеры, малочисленный экипаж и отсутствие мощного вооружения, «Макаров», благодаря своим техническим и конструкторским особенностям, был, пожалуй, самой востребованной и боеспособной единицей ВМФ России.

Мини-субмарину скорее можно было бы отнести к классу лодок-шпионов: небольшой размер, очень высокая подвижность и маневренность, а обшитый титановыми пластинами корпус позволял плавать на самых удаленных от поверхности моря расстояниях, что делало ее неуязвимой для любых глубинных бомб. Запас хода практически неограничен, если, конечно, время от времени всплывать для подзарядки аккумуляторов. Совершенно бесшумная, в каталитической установке было абсолютно исключено присутствие каких бы то ни было движущихся деталей. А отражающая способность высокотехнологичного покрытия сверхпрочных титановых пластин делала субмарину абсолютно невидимой для любых радарных средств обнаружения. Более того, ее не смог бы засечь ни один гидроакустик в мире. Вообще-то шум винтов – слабость любого подводного или надводного корабля. Опытные гидроакустики могут по этому шуму сказать вам, что это за корабль, его водоизмещение, расстояние до него и даже – кто капитан, если дело касается вероятного противника. «Макаров» же не оставлял под водой абсолютно никаких «следов» и мог абсолютно незамеченным гулять в любых морях и широтах Мирового океана, безнаказанно заходя чуть ли не в святая святых – военно-морские базы англичан, американцев, немцев, французов и прочих морских держав, куда срочно надо было заглянуть по заданию Родины.

Конечно, в разумных пределах. Ибо противолодочные сети, подводные мины и прочие ловушки еще никто не отменял, и каждая база, являясь мало-мальски секретным объектом, с лихвой окружала себя самыми разнообразными подводными сюрпризами. И тут уж держи ухо востро…

Тем не менее разведывательные задачи перед «Макаровым» командованием флота время от времени ставились. И не только разведывательные. Конечно, для ведения прямых боевых действий мини-субмарина была абсолютно не приспособлена, но, как и у своего книжного прототипа – «Наутилуса», на борту «Макарова» тоже имелось кое-какое оружие. И хоть по своей мощности оно не шло ни в какое сравнение с оснащением грозных гигантов-атомоходов, способных одним ядерным плевком стереть с лица земли добрый кусок территории, скажем, Соединенных Штатов Америки, но и тех хитроумных видов оружия, которыми была оснащена мини-субмарина, ей вполне хватало, чтобы эффективно обороняться и незаметно нападать.

Главной достопримечательностью «Макарова» кроме носового орудия и нескольких небольших торпед была мощнейшая система радиоэлектронных помех. С помощью выдвижной телескопической антенны мини-субмарина могла создать направленное силовое электромагнитное поле, которое было способно вывести из строя всю судовую, береговую и любую другую электронику, все системы жизнеобеспечения на расстоянии нескольких десятков морских миль. То есть эта небольшая подводная лодка, пользуясь своей почти абсолютной невидимостью, могла незамеченной подкрасться к любому кораблю или береговому объекту и одним своим невидимым и неслышным залпом полностью вывести из строя все, что хоть как-то связано с потреблением электроэнергии. После такой атаки отрубалось любое оборудование, глохли даже автомобильные двигатели – аккумулятор не давал искры…

Любой атакованный корабль, оставшись без руля, был фактически обречен: на таком судне останавливались турбины, гасло электричество, оставляя экипаж в кромешной темноте, выходили из строя радиоприборы, приборы навигации, управления и вся электроника, которой под завязку напичкано любое современное судно. Даже самый грозный военный корабль после такой атаки становился не опаснее консервной банки.

Так что ноу-хау российской мини-субмарины зачастую было куда эффективнее торпед, мин и всего остального смертоносного арсенала, которым обладало любое современное военное судно.

Кроме того, это оборудование позволяло вести и радиоэлектронный шпионаж, и даже прослушивать разговоры, которые ведутся шепотом на расстоянии нескольких морских миль от субмарины.

В общем, Мировой океан бороздил еще тот подарочек, за которым, как и за «Наутилусом» Жюля Верна, постоянно охотились корабли многих иностранных флотов.

Понятное дело, что такой субмарине, как «Макаров», сам бог велел корсарить. Правда, даже самые удачливые и известные в истории человечества пираты рано или поздно оказывались на рее. Но и к такому исходу событий на «Макарове» были готовы. В случае захвата субмарины никто не смог бы доказать ее государственную принадлежность. На субмарине – ни единой российской маркировки, ни одного российского продукта, вся документация – исключительно на английском языке. В случае даже малейшей угрозы захвата подлодка должна быть уничтожена вместе с экипажем. Правда, члены команды об этом не знали, за исключением командира. И даже если кому-то чудом удалось бы спастись, ни Министерство обороны России, ни Балтийский флот не стали бы защищать или вызволять моряков. От них просто отказались бы. Мол, я не я, и хата не моя.

Кстати, для такого непредвиденного, но возможного происшествия по определенному принципу подбирался и экипаж. В состав команды секретной субмарины входили или детдомовцы, или те, у кого нет никого из родных и близких. Делалось это для того, чтобы в случае гибели моряков никто из родственников их не хватился.

Но о гибели говорить еще рано, так что пока «Макаров» лениво покачивался на волнах. Спустя некоторое время из носовой части субмарины поднялось небольшое носовое орудие, совершило несколько резких хаотичных движений, поводя стволом из одной стороны в другую, затем на секунду замерло, произвело несколько коротких выстрелов и снова спряталось под палубу. А еще через несколько секунд с поверхности моря исчезла и сама лодка, которая стремительно погрузилась в пучину.

– Всему экипажу, кроме вахтенных, собраться в кают-компании, – оторвавшись от перископа, сурово произнес командир и первым направился в небольшое помещение, где с трудом могли разместиться все члены экипажа.

Командир субмарины, капитан второго ранга Илья Валентинович Макаров, больше известный в штабе Балтийского флота под прозвищем Морской Волк, осмотрел собравшихся офицеров и угрюмо сообщил:

– Стрельбы прошли успешно. Поздравляю, – капитан второго ранга недовольно хмыкнул, – обе учебные цели поражены. Мы в очередной раз победили. Только я считаю, что грош цена такой победе! – Он громыхнул кулаком по пластиковой переборке и сурово уставился на притихших офицеров.

– Илья Валентинович, – негромко произнес за спиной командира старший помощник, пытаясь защитить команду и предотвратить очередной служебный разнос, – вы же сами сказали, что в норматив экипаж полностью уложился…

– Сказал, – не оборачиваясь, буркнул командир, – и не шепчи ты мне на ухо, как красной девице. Мы тут не одни, если ты заметил, а от экипажа у меня секретов нет. Иди, сядь. – Макаров кивнул старпому на свободную баночку. – Сказал, и повторю, – продолжал Морской Волк тем же недовольным тоном, – в норматив команда уложилась. Только этого, товарищи офицеры, мало. Я требовал и буду от вас требовать перекрывать все нормативы в два, а то и в три раза. – Командир обвел подчиненных суровым взглядом и продолжал: – Если кто забыл, то могу напомнить историю легендарной исторической личности Великой Отечественной, а именно советского героя-подводника Маринеско. Тот тоже каждую свободную минуту гонял экипаж своей лодки, потому что знал, что от скорости и слаженности его экипажа зависит их жизнь. Жизнь каждого члена команды, – командир на секунду замолчал, распрямился, сунул руки в карманы брюк и продолжил уже более мягко: – Не знаю, как вас там учили в ваших училищах военной истории, но Маринеско всегда выходил победителем из любых передряг. А кто довольствовался нормативами, неизвестно с какого потолка писанными, их подводные лодки часто на базу не возвращались. – Илья Валентинович снова посмотрел на членов экипажа, пытаясь заглянуть в глаза каждому офицеру, достучаться до сердца каждого. – Понимаю, – продолжил капитан второго ранга, – что многие из вас, наверное, думают: «Вот, мол, придирается командир. Мол, сейчас не эпоха морских охотников и северных конвоев. Уложились офицеры в норму – зачем усложнять? Для того эти нормы и существуют». Думаете так? – Морской Волк сделал небольшую паузу, ожидая ответа, но команда благоразумно помалкивала. – Надеюсь, что нет, – озвучил свое предположение командир. – Надеюсь, товарищи офицеры, что никто из вас не забыл, на какой субмарине нам выпала честь служить. А если кто-то насмотрелся телевизора и решил, что сейчас не война, то им я хочу посоветовать вспомнить хотя бы об операции двухмесячной давности и раз и навсегда уяснить себе, что в текущей политической и международной ситуации мы самая боеспособная единица Российского военно-морского флота.

Думаю, что все вы, как и я, хотите жить. Никто не знает, куда нас завтра могут отправить и что нас может ждать. Между прочим, – командир смягчил тон чуть ли не до отеческого, – я тут посмотрел кое-какие записи. Так вот эта тревога была единственной учебной за последние десять месяцев. Все остальные – боевые. Так-то… Все, собрание закончено, – подвел черту Морской Волк, – разойтись.

– Не круто ты с ними? – К командиру подошел старший помощник, капитан третьего ранга Николай Давыдович Пивоваров, кивая в сторону последнего выходящего из кают-компании офицера.

– Не круто, – коротко ответил командир и сделал глубокий вдох.

– Никак, случилось чего, Илья Валентинович? – встревожился старпом, видя озабоченность Морского Волка.

– Только что получен приказ срочно свернуть наше участие в учениях и прямиком на всех парах дуть на базу, – озвучил недавнюю шифровку командир. – Так что, думаю, намеченный отпуск отменяется.

– Похоже на то, – кивнул старпом, хорошо понимающий, что обычно следует за директивами такого рода.