Глава 3. Старое серебро

– Ну вот и всё, пан Матиас. Хотел бы я попытаться уговорить тебя остаться с нами на больший срок, но не буду. Чувствую ведь, что ты хочешь поскорее покончить с делами и разобраться со своими проблемами, – тепло попрощался со своим другом хозяин усадьбы, после чего не забыл и о добрых пожеланиях. – Храни тебя Господь! И пусть на обратном пути у тебя снова появится возможность побывать здесь.

– Благодарю тебя, пан Адам. Ты не только хороший хозяин, но и верный друг, – ответил рыцарь чуть улыбнувшись, несмотря на сильно опухшую губу и крепко пожимая руку собеседника.

– До свидания, пан Зайяк. И да прибудет Бог с вами и всеми членами вашей семьи, – уважительно произнёс Ян, когда настала его очередь прощаться.

– До свидания, юноша. Желаю этого же и твоему семейству. А ещё,  пусть твоя рука никогда не дрогнет в момент исполнения благородного долга щитоносца.

На этом все и раскланялись друг с другом, после чего всадники оседлали верховых лошадей и размеренным шагом направились в сторону тракта, а затем и прямо по нему. При этом пан Хенек уже вовсю планировал продолжение пути по знакомым местам, ну а Яну только и оставалось созерцать округу, да считать изредка проезжавшие мимо возы.

Точнее, так было до долгого полуденного привала с умыслом устроенного на берегу реки, близь освежающей воды. Ведь не зря же рыцарь рассчитывал всё так, чтобы времени хватило не только на сам отдых, но и на достаточно серьёзную тренировку его щитоносца. Настолько серьёзную что в последствии у них обоих едва ли могли остаться силы на разбивку ночного лагеря.

Впрочем, отчасти именно поэтому спать сегодня планировалось не на голой земле, а в приличном трактире, единственным недостатком которого являлось то что он был выстроен с расчётом на дневной переход вовсе не от приютившей их усадьбы, из-за чего излишек имеющегося в их распоряжении времени становился даже немного избыточным.

Но в любом случае Ян должен был первым делом позаботиться о лошадях и еде, пока пан Хенек внимательно изучал окрестности и подбирал наилучшее место для будущей тренировки. Поэтому о чём-то кроме сиюминутных забот они поговорили только после плотного обеда.

– Я нашёл место где можно будет установить щит для того, чтобы ты мог хорошенько разогнать коня перед ударом, – начал пан Хенек. – На этот раз закреплю мишень так, будто ты должен будешь насадить на своё копьё какого-то нерасторопного пехотинца.

– Благодарю вас, пан. Я буду стараться изо всех сил, – сказал Ян, без особого энтузиазма восприняв необходимость вновь тренироваться параллельно с выполнением других работ и непростым переходом, но всё-таки не соврав о своих намерениях.

– Хм…

Рыцарь хотел было выразить недовольство тоном щитоносца, но потом решил что конкретно этого парня стоит начинать ругать за безответственный подход к делу не раньше, чем тот в действительности начнёт отлынивать от тренировки. Поэтому просто махнул рукой и достал кошель с выигранными вчера деньгами, намереваясь пересчитать их все для начала, а затем спрятать часть в потайных карманах.

Из-за этого перед двумя отдыхающими всадниками оказалась россыпь состоявшая как из совсем крошечных монет-чешуек, так и из увесистых полновесных грошей – монет, каждая из которых содержала в себе около трёх грамм чистого серебра.

– Это ведь та полусотня грошей, которую вам вчера обещали вернуть? – с сомнением спросил Ян, быстро заметив что монет было высыпано слишком много.

– Она самая! Только более не одинокая, а звенящая хором со своей новорожденной «сестрицей».

– Боюсь, я вас совсем не понимаю.

– На самом деле всё очень просто. Перед поединком мы с паном Зайяком заключили пари, момент разрешения которого ты вчера и сам прекрасно видел.

– Боже…

– Что? Теперь то что тебе непонятно?

– Ну, с тем откуда взялись деньги теперь ясно всё. Только… вы же рискнули теми самыми монетами, ради которых мы потеряли несколько дней и съехали с прямого пути? Почему?! – не скрывая удивления спросил Ян, пока ещё твёрдо помнивший, что пан Хенек рассчитывал на эти гроши как на страховку, которая должна была ещё долго кормить их в случае провального путешествия к графу.

– Бес попутал, – скривившись ответил рыцарь, сразу же догадавшийся о чём сейчас думает его щитоносец и столь сильно устыдившийся того насколько легко ненавистный азарт вновь овладел им, что начал вслух оправдывать себя перед Богом и заодно оказавшимся рядом человеком. – Но у меня вовсе не было злого умысла. Наоборот! Адам ведь сам предложил честный и благородный спор. Да ещё такой, в котором я мог положится на своё мастерство в обращении с мечом. Ну и… ты же сам видел что он был не в лучшей форме, так что у меня были отличные шансы выиграть. Не просто остаться при своём, но и чуть сократить лежащее на мне бремя. Да и всё равно я бы не дал нам помереть с голоду, выполнив рыцарский долг и позаботившись о людях в своём «копьё», ведь в моих кошелях и сейчас остаётся серебра на три дюжины грошей. Кроме того, у тебя ведь имеется и собственный «жирок» в виде дорожных денег, которые для тебя родные собрали. Кстати, раз уж я вспомнил о них, то расскажи как много ты истратил?

– А причём тут вообще мои, – начал было Ян, удивлённый такой резкой сменой темы посреди исповеди собеседника, но вспомнив с кем разговаривает осёкся и просто ответил. – В сумме не меньше целого гроша наберётся.

– Это же из сотни? – уточнил рыцарь и, предварительно дождавшись утвердительного кивка, нервно рассмеялся, а затем сквозь смех спросил. – Как?!

– Ну а что тут такого удивительного? Мы ведь нигде толком не останавливаемся, так что я только пару раз оставлял пожертвования в церквях, да покупал сладости в лавках.

– Боже! Было бы и в моей жизни всё так легко с деньгами! Так нет же, первое время удача обсыпает серебром и золотом, а потом… потом я оказываюсь здесь! С тобой в качестве щитоносца!

– Ну… как говорили священники в сельской церкви, одному только Богу судьба человека и ведома, и подвластна. Я могу какие-то слова перепутать, но, думается, именно так они и говорили.

– Кстати, довольно мудрые слова. Молодец что запомнил. Да и вообще хорошо что ты слушал проповеди, а не дурью в церкви маялся.

– Благодарю вас за похвалу, пан.

– И это ты тоже не зря делаешь Только заруби себе на носу, то что я тебя сейчас похвалил за какие-то знания, вовсе не означает что на тренировке можно будет той самой дурью маяться. Времени в обрез, а ты должен научиться делать всё так, чтобы не опозорить нас. Для начала хотя бы во дворе или на смотре. Ну а там уже и до сражений недалеко. А вот про них, про настоящие битвы, я тебе только одно скажу, не будешь на каждой тренировки из шкуры вон лезть, так враги её же с тебя сами спустят! Хотя, нет! Если подведёшь меня, но чудом не угробишь, тогда я сам тебя выпотрошу!

В ответ Ян только молча потёр рукой шею, после чего встал, поклонился господину и перенёс седло на боевого коня. Затем юноша принялся без спешки облачаться в доспехи, всю дорогу думая над тем что такое настоящее поле боя и пытаясь представить себе его.

Однако каждый раз, когда он пытался представить не легендарную битву прошлого, а ту в которой сам мог бы принять участие, то у него в голове всплывало лишь что-то вроде тренировочного боя с десятком участников. Обычно пеших. Да ещё и бьющихся на площадке, которая напоминала ещё этим утром виденную в поместье пана Зайяка.

Не помогало ему и то что оказавшись в седле он увидел перед собой не противника, а шест удерживающий старый негодный щит. И всё-таки, в тот самый момент, когда он взял в руку длинное рыцарское копьё, направил его наконечник на мишень, а затем разогнал коня для нанесения смертоносного удара, тогда у него получилось представить себя всадником готовым растоптать вражескую пехоту. Поэтому спустя пару секунд наконечник копья действительно встретился со щитом, ударяя по нему и легко срывая с шеста.

– Хорошо! Сегодня снова попал с первого раза! – крикнул ему на развороте пан Хенек, после чего приказал. – Ну а теперь снова возвращайся к началу!

Сказано – сделано! Поэтому Ян повторил атаку, а затем ещё и ещё раз. И делал так до тех пор, пока пан Хенек не был в достаточной степени удовлетворён первой частью тренировки. После чего уже можно было снять все металлические доспехи и приступить к отработке приёмов с мечом. В том числе и поучаствовать в тренировочном поединке с рыцарем.

Ну… гарантировано получить несколько раз палкой по любым неаккуратно выставленным частям тела, благо смягчая удары плотной стёганной одеждой или перчатками, а потом выбиться их сил в попытках контратаковать противника.

Но, главное, упав после тренировки на подстеленный кусок ткани, понять что на этот раз ты смог произвести чуть больше хороших ударов, а вот число пропущенных чудом получилось уменьшить.

Разве это не было поводом от всей души порадоваться происходящему? Для Яна, пожалуй, было. Особенно если учитывать недавнюю победу над совершенно незнакомым пехотинцем, которая лишний раз доказывала что всё происходящее не было напрасным.

Жаль лишь что за такие интенсивные тренировки, которые всегда приходилось совмещать с выполнением остальных обязанностей щитоносца, приходилось расплачиваться завистью даже к работающим на полях лошадям.

С другой стороны, последняя неделя пути промелькнула для Яна так, будто её и не было. Всегда нужно было что-то делать, чем-то заниматься, ну а если нет, то это значило только что ночь уже наступила и можно было с чистой совестью проваливаться в сон.

Поэтому то за всё время пути самым ярким впечатлением юноши так и осталось посещение усадьбы пана Зайяка. Впрочем, чего уж тут скрывать, для пана Хенека это тоже было так, пускай он куда чаще выспрашивал дорогу или объяснял причины своего путешествия по этой местности, да и просто отдыхал.

Однако если у рыцаря возможность снова увидеть принадлежавший графу Гогенбергу замок не вызывала каких-то бурных эмоций, в отличии от ждущей его в нём встречи, то Ян был поражён увиденным. И даже не столько внешним видом укреплений, всё-таки по дороге он видел немало городов и крепостей, но тем что вскоре должен был оказаться внутри и, возможно, лично увидеть хозяина всего этого великолепия.

И пусть отчасти величие и защищенность этого замка были обеспечены удачно подобранным местом, а именно массивной скалой послужившей надёжным основанием и источником материалов для строителей, но только внимание нескольких поколений панов владевших этим замком и переодически достраивающих его, позволили появится всему остальному. Впрочем, не меньшую роль тут сыграло наличие у хозяев денег и ценных товаров, которые они собирали с обширных владений, контролируемых переправ через реку, а также торговых путей, часть из которых уходила за юго-восточную границу королевских владений.

Лишь вместе всё перечисленное позволило организовать возведения здесь не только мощного и весьма старомодного донжона, но и трёх угрожающе нависающих над дорогой круглых башен, двух рядов изломанных стен и не слишком впечатляющего на вид барбакана, недавно построенного на подступах к подъёму ведущему на скалу.

– И как только у людей владеющих чем-то подобным вообще могут быть проблемы с деньгами?! Да и вообще с чем угодно! Кого им бояться, пока они живут в такой крепости?! Туда же никто и никогда не сможет взобраться без приглашения! – громко поведал всем о своих мыслях Ян, когда они с господином уже вот-вот должны были въехать в большое село, расположившееся вокруг замка.

– Ха! Ты просто ещё не представляешь чего может стоить содержание такого войска, которое сможет принести графу решительную победу, да ещё и прикрыв все владения. Ведь междоусобица между несколькими богатыми панами и близко не стоит рядом с разборками мелких дворян, которым зачастую и настоящего замка возле единственной подконтрольной деревни никогда выстроить не удавалось. Но вот по поводу последнего твоего утверждения и сам граф Гогенберг наверняка согласится. Как раз он теперь постоянно действует с опорой на свой родовой замок, где проживает с минимальным гарнизоном и личным отрядом рыцарей, которых использует для поддержания порядка в окрестностях. Именно отсюда он на протяжении всей зимы управлял своими деньгами и владениями, пытаясь собрать как можно больше сил для старшего сына, кстати, Дитриха Гогенберга, барона Бехине, пока тот приглядывал за оспариваемой границей. Но теперь, когда весна вступает в свои права, граф наверняка вновь самолично возглавит собранные силы. Только вот я не знаю кто возобновит активные боевые действия первым, этот лис со своими союзниками или их противники.

– Ух… как-то всё это сложно звучит. Да и я сам похоже сглупил, когда не разузнал в пути о противниках графа. Бога ради, расскажите с кем он вообще сцепился и ради чего всё это? Знаю что с каким-то своим родственником и всё началось из-за земли, но на этом всё.

– В пути на это и времени не стоило тратить, ведь от тебя требовалось сосредоточиться на работе и тренировках. Да и скажи на милость, какой тебе сейчас прок от этого знания?

Яну не хотелось говорить что им движет исключительно его извечная любознательность. То самое чувство из-за которого он бы обязательно расспросил своего господина обо всём касающемся цели их путешествия, конечно если бы не боялся даже заговорить с ним всю первую половину пути и не был чудовищно измотан впоследствии.

Впрочем, на сей раз именно любознательность пришла к нему на помощь, ведь он вспомнил и произнёс красиво звучащую фразу, которую вычитал едва его допустили к книгам из личной коллекции королевского чиновника, а точнее рихтаржа назначенного следить за соблюдением порядка в селе:

– Всегда нужно знать врагов и друзей своих, чтобы уметь вовремя различить их между собой!

– Кхм… да, такого ответа я не ожидал. Снова слова священников?

– Нет. Но зато так говорил один мудрый сенатор, ещё во времена до пришествия Первого Посланника.