Владимир Ост

«Молодость – это когда живешь в ожидании себя, настоящего, особенного. И только потом понимаешь, что не стоило долго ждать, не стоило сомневаться. Ты уже был таким. Всегда»

С творчеством автора, Сергея Нагаева, была знакома и до прочтения «Владимира Оста». Роман Сергей Нагаев - Прямо сейчас оставил после себя ворох ярких впечатлений, поразив удивительным сплавом безудержной фантазии и беспощадного реализма. Потому и насчет этой книги ни капельки не сомневалась.

Юмор отлично скрасил мрачноватость некоторых сцен, образов, деталей и картин девяностых (именно в это время, кстати, и происходят события в романе Сергея Нагаева): к новому, капиталистическому укладу жизни не все оказались готовы.

В романе действительно присутствует множество узнаваемых деталей из того, уже далекого времени, но текст ими не перегружен: это все же лирическая история о молодости, дружбе, профессиональном становлении, а не документальная хроника. Потому, наверное, так увлекательно читается роман и в наши дни – любовь, мечты, искусство не могут быть к чему-то привязаны, они вне времени.

Роман «Владимир Ост» стал для меня переплетением трех равнозначных пластов-смыслов-сюжетов, трех объемных частей рассказываемой автором в книге истории.

Во-первых, это своего рода производственный роман – жанр, отчасти забытый в современной русской литературе или же просто нелюбимый авторами (но однозначно любимый мною). Где бы я еще столько всего интересного узнала об изнанке работы риэлторского агентства?

Вторым подобным пластом в романе стали взаимоотношения главного героя – Владимира Осташкова, молодого художника, специалиста по продаже недвижимости и грузчика – с друзьями, женщинами, родными и коллегами по службе. Открытый, чуть наивный, добропорядочный парень (по сюжету книги ему двадцать три года) вечно влипает в разного рода неприятности – забавные и не очень (много будет любопытных эпизодов подобных взаимодействий с сотрудниками правоохранительных органов). Женщины не видят в нем опору и защитника, начальство сомневается в его исполнительности, только с друзьями и везет – Вася и Гриша станут его вечными напарниками по приключениям, которых в романе, к слову, тоже в избытке.

И третий, пожалуй, самый красивый пласт книги – духовные, философские раздумья юного (ведь что такое двадцать с небольшим лет в потоке Вечности?) Володи о смерти, смысле жизни, сути подлинной любви. Возможно, из-за своей чересчур тонкой художественной натуры он обращается к ним столь рано (по моим, разумеется, меркам). Размышления о смерти наталкивают его к весьма любопытным мыслям о начале второй, параллельной жизни…

Роман получился добрым, трогательным, милым (видимо, под стать его главному герою:) Покорило и то, на какой жизнеутверждающей ноте заканчивается книга: и вправду, чего грустить – в двадцать-то лет?

Жизненный, атмосферный, многогранный роман об ушедшей эпохе, о молодости, о смысле жизни и о приключениях в большом городе. На дворе 90-ые. Молодой художник Владимир вынужден подрабатывать риелтором – ведь на искусстве много не заработаешь. Здесь, в офисе недвижимости, он знакомится не только с подводным миром махинаций с имуществом, но и находит друзей и даже любовь.

Роман, основанный на реальных событиях, неторопливо и обстоятельно, рассказывает о жизни в 90-ых, о поиске своего места в мире, о дружбе и, конечно, о любви. Главный герой, 23-ех летний художник из Москвы, после череды неудач в профессиональном поприще, решает обзавестись хоть какой-то работой, которая будет приносить реальный доход. По долгу службы он знакомится с ещё двумя молодыми москвичами и у них завязывается дружба, которая их и приведет к череде удивительных и, одновременно, смешных приключений. Владимир, то погружаясь в свое прошлое, то анализируя свое настоящее, то размышляя над словами знакомых, бесконечно мечется между искусством и деньгами, ищет себя в жестоком мире 90-ых. Он рассуждает о скоропостижности смерти, о том, как надо и не надо прожить свою жизнь. Эти размышления и наблюдения в конечном итоге делают его, молодого, неуверенного в себе и своих силах мямлю, сталкивающегося с трудностями в темные времена, тем, кто наконец смог увидеть свой путь, свое предназначение.

Хоть роман и написан про уже ушедшую эпоху, все же сюжет и основная идея до сих пор актуальны. Любовь, дружба и молодость – основные локомотивы всего происходящего. Автор, мастерски погружая читателя в антураж Москвы середины 90-ых, показывает истинные реалии тех дней, не впадаю в присущую времени чернуху. Ещё выделю интересные зарисовки города – ощущение, как будто бродишь по улицам вместе с героями книги. Слог – яркий и насыщенный. Персонажи – отлично прописаны, с яркими характерами и вообще создаётся впечатление, что они и твои знакомые тоже – ведь в них, как мне кажется, каждый читатель углядит себя и своих знакомых. Главный герой – со своими проблемами, скитаниями и рассуждениями, с одной стороны кажется очень незрелым, с другой – невероятно близким и родным, ведь каждый рано или поздно задумывался о таких вещах, как смысл и быстротечность жизни, о том, как смешно выглядят людские страсти по космическим меркам, почему мы живём не так как хотели бы в действительности, что лучше – работа, которая нравится или та, что приносит деньги. Роман очень живой, реалистичный и душевный. Приключения и развитие персонажей дают не только пищу для ума, но и возможность взглянуть на свою жизнь со стороны.

— так можно было бы назвать этот роман, если бы Сергея Нагаева не опередили сначала российский классик Михаил Лермонтов со своим Печориным, а затем уже советско-российский классик Владимир Маканин со своим «Андеграундом» (который имеет вторую половину названия «или Герой нашего времени»). Причём Маканин опередил Нагаева фактически дважды, потому что описывает в своём романе те же самые пресловутые девяностые годы (не те «Девяностые годы», о которых писала австралийка Причард, а наши, отечественные, доморощенные), о которых пишет нам и Сергей Нагаев.

Так и вижу, как любой человек, читающий этот отзыв на прочитанный роман, в этом месте поморщится и скажет/подумает «Фу, опять эта девяностая грязь!» и будет… совсем неправ. Ну ладно, не совсем неправ, но наполовину неправ точно. Потому что целью романа Нагаева, как мне показалось, было всё-таки не описание всего того оголтело-бесшабашно-беспредельно-запредельного, что происходило-свершалось-творилось-делалось в нашей терпеливой державе на исходе столетия/тысячелетия. А была несколько иная соль.

У мэтра и одного из отцов-основателей советской авторской песни Михаила Анчарова есть замечательная «Песня про органиста, который в концерте Аллы Соленковой заполнял паузы, пока певица отдыхала» (да-да, именно таково полное название этой песни), вся суть и соль которой сводится к простой истине — делай то дело, которое ты по настоящему любишь и умеешь творить, максимально хорошо, и тогда совершенно неважно, какого ты роста на самом деле, потому что с высоты своего мастерства ты непременно будешь выше всех и все будут «с потрясёнными лицами снизу вверх глядеть на тебя» (в кавычках почти цитата из песни).

Главный герой романа Владимир Осташов — не очень удачливый художник. Да и вообще — и как человека и как мужчину его тоже не назовёшь везунчиком. Картины не продаются, а кушать хочется всегда. И вообще — просто надо жить, а лучше жить сыто и богато. А если ты в принципе ничего такого особенного делать не умеешь — если ни руки ни под что не заточены, и ни мыслишки дорогостоящие в голове не крутятся? В общем, прихотливая судьба и его величество случай занесли нашего художника от слова «худо» (что на самом деле вовсе не рекомендует его как никудышного живописца) совсем в неожиданные веси — ибо риэлтор звучит гордо. А если не гордо, то всё равно какое-то манящее шуршание бумажек с гордыми профилями слышится в этом слове.

А дальше пошло-поехало — ненарочная удача первой сделки и некоторое дальнейшее снисходительное покровительство фортуны дают нашему герою возможность почувствовать себя если не ловцом удачи и повелителем судьбы, то и не потеряшкой в жизненных обстоятельствах. Вроде как что-то там маячит впереди. А тут ещё и нешуточный служебный роман вроде как намечается. Да к тому же и не роман ради очередного физиологического приключения разряда «суер—выер», а возможно что-то этакое всамделишно-жизненное, а то и судьбоносное.

А между тем старые и новые знакомства и знакомые-друзья-приятели преподносят то неожиданность, то сюрприз, то нежданчик. И опять жизнь вроде как бьёт ключом (только успевай голову прикрывать от таких ударов) с винными парами.

И куда что подевалось с его художническим даром и талантом (талантом? точно?)! А потом, как зачастую бывает и в реальной жизни и потому встречается и в романах, происходит нечто такое, что с ног на голову переворачивает всю суматошную жизнь Владимира, и пусть не вдруг, но открывает ему истинную картину и его жизни, и того, чем и как он живёт.

А ведь если ты художник, пусть даже ростом с валенок (это к Анчарову за уточнениями, не ко мне), то не берись быть кем-то другим (так же, как если ты органист, то и будь органистом). Не изменяй себе в надежде, что стерпится-слюбится!

PS А песенку Анчарова послушайте. Или хотя бы прочитайте как стихотворение. Оно того стоит…

Спасибо автору за возможность посмотреть на мир ещё и из такого ракурса!