Конечно, не по уставу я поступил. Вы уж простите. Да только на войне женщина хоть и в шинели, и при погонах, а всё одно — женщина. И то, что вы, милые мои, в мужицкую, солдатскую работу на этой войне впряглись и тащите её, так за это не только что руки вам надо целовать, а по гроб жизни на руках носить, — и старшина Нелюбин окинул взглядом всех собравшихся в перевязочной — и медсестёр, и санитарок — и, поклонившись им всем, вышел в палату.