Вольхина Светлана

Дежавю

На улице дождь-холодный, моросящий. Крупные капли стекают по давно немытому окну и стучат о карниз. У соседей который день воет собака, тоскуя по хозяину. А мне обсолютно ничего не хочется делать, всё надоело до чёртиков. А ведь ещё не очень старая, всего-то 49,а уже ничего не хочется и ничто не радует.

Я сижу безвылазно дома, стараясь понять, что же всё-таки со мной происходит. Всё казалось мне очень странным, туманно-рассеянным, пустым и до боли знакомым. Последнее время меня всё чаще посещало-некое дежавю. Мне казалось, что то что происходило в данное время уже было, когда не помню, но точно было.

И вот стою я перед лампой и озадаченно соображаю, что же всё-таки нужно сделать, чтобы выйти из этого состояния- полной отрешённости и нежелания воспринимать мир, таким какой он есть, принимать себя не понимая.

Выход должен быть, я знаю должен и я обязательно его найду, чего бы это мне не стоило.

Татьяна Павлова

С чего начинается Родина?..

Я думаю, немногие задаются вопросом – Что есть любовь к Родине? Простому обывателю и некогда, да и незачем. Либо ответ звучит просто – мы тут живём, это наша страна….

Все мы с вами были школьниками. Надеюсь, приходилось рассуждать на заданную тему. И не только дети рассуждают. Ведь учитель первый помощник в написании рассуждений. Не исключение и я.

А еще я задаю себе другой вопрос: – Почему людей тянет к родным местам?

Знаете, не нахожу однозначного ответа. Сейчас стало модным проводить дни деревни, города, района, куда съезжаются земляки. Сама я родом из деревни Ягрыш, поселения Востровское. И не исключение из правил. Была однажды на встрече.

 
Мой дом..
 
 
Забытая деревня- Любимый рай моей души!
Мой дом- моя ты песня. В забытой мной твоей глуши!
Словно не было этой разлуки. В ширину 30 с небольшим!
Вот сидят земляки на припёке, Словно рядом и я с ними!
 
 
Это я так себя успокаивала, настраивала на нужный ритм встречи. Но что поделаешь, не колыхнулось сердечко.
 
 
34 года меня разделяет с той девчушкой, покинувшей отчий дом.
 
 
За речными изгибами Севера
Есть родимое с детства пятно.
То деревня моя, то завалинка
Чёрно-белое в детстве кино.
Ты бескрайнее неба величие,
И размашиста слава полей.
Улыбнусь я тебе для приличия.
А в душе бурлит апогей!
Моя родина Вологодчина
Край великих и умных людей
Речка Сученьга, речка Сухона
Красота вековых тополей!..
 

При встрече с малой родиной не колыхнулось сердечко, как говорится – не щемит. Хоть память выхватывает из детства некоторые эпизоды, и стихи пишу в помощь…

Детство.

Как ты далеко от меня! Сейчас, с высоты лет, видится всё иначе. Горькие моменты кажутся смешными, невозможные такими реальными! Многие знают моё имя. самое распространённое. Итак, она звалась Татьяна)). Так и козу мою звали… да-да, Татьяна. Представьте ситуацию: Гуляю я однажды на улице у дома, девчушка лет пяти… гуляет и Танюшка из рода козьего. Проходит явно немало времени, так как мама начала меня искать. Кричит: " Татьяна, пора домой!». Ну, как водится, я засуетилась: прибрала игрушки, закрыла папой сделанный шалашик, топаю деловито к дому. Топает и Танюха, коза которая. Она, к слову сказать, воспитанная козочка была. Но бодливая, зараза, до ужаса. Могла и маму огреть! И так это мы топаем, пока дорожки наши не пересеклись. а тут, как говорится, картина маслом! У обеих глаза -на лоб!, пар из ноздрей- кто – кого! и пыль из под копыт! – кто быстрей?!. Понятное дело добежала то я..последней, да ещё и получила и рогом, и крепким словцом. Так мне ещё и удирать пришлось от Танюхи нашей! Ах, детство, как же ты далеко!!

Смешно, неправда ли?

Думаю, вопрос ведь не стоит о моём бессердечии. И дело тут вовсе не в родной деревеньке. Более тридцати лет я проживаю в деревне Вострое. Тут родился мой муж, потом наши дети и здесь проживает моя мама. Я убеждена в одном – где мама, там и отчий дом! Вот когда возвращаюсь из командировки, будь то Вологда, да даже Нюксеница, при виде знакомых мест, охватывает трепет, а сердечко так и выпрыгивает!

 
Родное.
 
 
А уже июль на дворе-
Середина лазурного лета.
Кто на отдых спешит на юга,
Кто в заморские страны подался.
Мне милей своего уголка
Нет на свете роднее места!
А какие у нас луга!
Неба ширь и реки прохлада!
И в заморские страны пока
Ехать нам никуда не надо!
Это к нам пусть спешат отдохнуть,
Те, кто наши просторы любит.
Речку, озеро, чудный пляж,
Яркий свет и Безумные Слуды!
 

А из чего вырастает любовь к родному краю? Думаю, ещё с детства маленький человек впитывает её материнскими песнями, бабушкиными добрыми сказками, а потом в школьной жизни, с экскурсий по родным местам, с чтения стихов, рассказов о крае, а потом и рождается гордость за свою Родину. А наш Вологодский край богат разносторонне. И когда говоришь о нём – щемит сердечко и ком у горла, не правда ли? И всё же

С чего начинается Родина?

Марат Валеев

Весеннее обострение

Весна пришла, солнышко засияло, растопило сугробы. Весело чирикающие воробьи стали купаться в лужах. А тут и почки распустились. У начинающего пенсионера Сергея Львовича. Заодно и печень о себе напомнила, застарелая язва когти выпустила. Сергей Львович терпел, терпел и все же позвонил своему участковому врачу.

Она, немолодая уже, пришла в сырых ботах, сердитая и тяжело дышащая. Послушала Сергея Львовича и равнодушно сказала:

– У вас весеннее обострение. Не смертельно, но я бы посоветовала сходить на прием к терапевту. Прямо завтра и идите.

И Сергей Львович прямо завтра и пошел. Отстоял очередь в регистратуре, получил талончик и сел на жесткую лавку под дверью кабинета терапевта. На табличке значилось, что прием ведет врач второй категории Мошкина Н. Е. «Новенькая какая-то», – отметил про себя Сергей Львович.

Попасть к этой самой Н.Е. также хотели еще несколько человек. Сергей Львович терпеливо дожидался своей очереди, с досадой прислушиваясь к тому, что у него происходит во взбунтовавшемся организме. А было все то же: почки, печень ныли, в висках бухало.

«Боже мой, а ведь еще всего лет двадцать назад у меня по весне было только сердцебиение. И лишь при виде хорошеньких девушек. Особенно в мини-юбках, – с тоской подумал Сергей Львович. – А теперь что? Финита-ля-комедия?»

Наконец пригласили его. Сергей Львович тяжело поднялся и прошел в кабинет. За столом что-то быстро-быстро писала врач, Мошкина Н. Е. Она тоже была уже немолодой. Но такая аккуратненькая, такая приятная на лицо и с такой статной осанкой, которая угадывалась в ней, даже сидящей, что Сергей Львович тут же принял боевую стойку. А когда Мошкина Н. Е. оторвалась от бумаг и подняла на него совсем еще молодые, ярко-синие глаза, сердце у Сергея Львовича дрогнуло и забилось учащенно.

Врач была похожа на неприступную красавицу Ниночку Ершову, в которую в свое время была влюблена вся мальчишеская половина их класса. И еще добрая половина пацанов из параллельного. Но больше всех влюбленным в Ниночку был Сережка Бурцев.

Однако, как это часто бывает, выбор Ниночки Ершовой пал совсем не на него, и вообще ни на кого из их школы. Жениха Ниночке подыскали ее родители – сыночка какого-то большого начальника. Она вышла замуж за того придурка и затем уехала с ним из их маленького городка в областной центр, где, говорили, выучилась на врача.

Сергей же страдал недолго и скоро влюбился в другую девочку, свою однокурсницу. На ней он и женился, когда они уже заканчивали строительный техникум. Потом развелся, еще раз женился, неожиданно овдовел и больше уже не испытывал судьбу, а предпочел жить один.

Год назад Сергей Львович, дослужившись до начальника СМУ, ушел на пенсию и подрабатывал вахтером в стенах родного техникума. Конечно, женщины в этой его холостой жизни все еще присутствовали, но все реже и реже. Либидо Сергея Львовича вполне закономерно стало ослабевать под грузом прожитых лет и настырно подступающих хворей. А тут, при виде моложавой врачихи, так похожей на Ниночку Ершову, это самое либидо встрепенулось и как никогда живо напомнило о себе.

– На что жалуетесь? – спросила Сергея Львовича Мошкина Н. Е. все еще мелодичным голосом. И кровь бросилась в лицо Сергея Львовича: это был ее голос, Ниночки Ершовой!

– Нина… Нина Егоровна, ты что, не узнаешь меня? – севшим от волнения голосом спросил он, вспомнив даже имя ее отца.

– А кто вы? – с любопытством спросила Нина Егоровна, внимательно вглядываясь в лицо Сергея Львовича. – Погодите, погодите… Это ты, Андрей? Нет? Значит, Игорешка? Тоже нет. Ну, тогда это ты, Мишаня!

– Это я, Сережка Бурцев! – печально сказал Сергей Львович.

– Боже мой, Сережка! – Нина Егоровна прижала ухоженные руки к накрахмаленному белоснежному халату. – Ну да, Сережка! Какой ты стал солидный. Я бы сказала, импозантный! То-то я тебя не узнала. Ну, что ты, как ты? Болеешь, что ли?

– Да что ты, Нина! Я присяду? Просто… Просто я случайно узнал, что ты вернулась в наш городок и работаешь в больнице, – соврал Сергей Львович. – Дай, думаю, навещу, проверю: узнаешь ли, вспомнишь ли. Как семья, как муж?

– Да я уже лет пятнадцать как одна. Не спрашивай, почему. Увы, уже пенсионерка. Два года как вернулась в наш городок. Но дома не сидится, а в больнице как раз врачей не хватает. Вот и работаю еще. Давай я тебя все же послушаю. Весна же, пора обострений. Вон как у тебя лицо пылает. Давление, наверное, подскочило. Давай померю.

– Да я и так знаю, Ниночка, что оно у меня скакнуло. А еще у меня сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Какое счастье, что я тебя увидел! А помнишь, что я тебе написал в записке в шестом классе? А в восьмом – портрет твой нарисовал. Правда, он тебе почему-то не понравился…

– А как я в девятом от тебя бегала? – подхватила оживившаяся и тоже вся раскрасневшаяся Нина Егоровна. – Как же ты мне тогда надоел, Бурцев, со своими ухаживаниями! Да и сейчас, вижу, смотришь на меня такими же глазами… Ну, что ты на меня так смотришь, Сережка? Я ведь уже старуха!

Нина Егоровна вздохнула и опустила глаза.

(Окончание)

– Кто? Ты?! – почти закричал Сергей Львович. – Да ты как была для меня самой красивой девчонкой не только нашей школы, но и всего нашего городка, всей планеты, так ею осталась!

– Это правда? – Нина Егоровна вновь подняла на Сергея Львовича свои лучистые синие глаза. – Врешь ведь, Сережка… Ну, ладно, раз ты у меня здоровый, выйди в коридор, и подожди, я уже заканчиваю прием. Посидим где-нибудь, поговорим.

– Можно – у меня дома, Ниночка? Я тут недалеко живу, тоже, кстати, один. Нам никто мешать не будет. И у меня такой гуляш есть, сам вчера приготовил!

– А приставать не будешь, как в десятом классе? – лукаво спросила Нина Егоровна, кокетливо поправляя выбившийся из-под белой шапочки локон.

– Да ну, что ты, как можно! – неуверенно сказал, выходя из кабинета, Сергей Львович.

А уже в коридоре, прислушавшись к своим почкам, печени и прочим органам, решил: еще как можно! И даже нужно. Уж сейчас-то он своего счастья не упустит. Ну а случись чего – личный врач вот он, под боком!