Дизайнер обложки Игорь Владимирович Петропавловский

© Сергей Дубянский, 2017

© Игорь Владимирович Петропавловский, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-9209-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Захлопнув дверцу маршрутки, Марина остановилась. Ветер, похоже, ждал этого момента, и, шутки ради, выдохнул ей в лицо изрядную порцию холода. Марина закашлялась; мгновенно вернулась дрожь, которую полчаса назад она еле смогла унять, устроившись на самом заднем сиденье и незаметно прижавшись к даме в роскошной натуральной шубе – от меха исходило живительное тепло. Сапоги, лишь условно называемые «зимними», не грели, поэтому шаги получались неуклюжими, а пальцы ног ныли, будто сдавленные тисками; колени же и вовсе потеряли чувствительность. Марина подумала, что если в них сейчас втыкать иголки, то кровь не появится, так как давно замерзла и превратилась в багровую кашицу.

Громада дома, в котором они с Оксанкой снимали квартиру, возвышалась совсем рядом, в каких-нибудь пятидесяти метрах. Марина собралась с духом и побежала, низко наклонив голову. Из глаз выкатились две слезинки, которые она смахнула заиндевевшей перчаткой, и пока не подступили следующие, успела юркнуть в подъезд. Поднялась туда, где с советских времен висели почтовые ящики, и стянув перчатки, блаженно опустила руки на батарею, показавшуюся ей огненной. Прижавшись к ней еще и коленками, она решила, что может простоять тут вечность, наблюдая через окно, как люди, подняв воротники и нахлобучив шапки, еще только спешат к спасительному теплу.

Однако очень скоро Марина поняла, что в подъезде не так уж и комфортно. Сделав над собой усилие, она оторвалась от батареи, быстро взбежала на четвертый этаж. Открыла дверь и изнутри вывалилась волна сухого теплого воздуха – настолько сухого, что в первый момент Марина даже не смогла глубоко вздохнуть. Правда, это выглядело такой мелочью, по сравнению с тем, что можно было раздеться, а дрожь, продолжавшая сотрясать тело, сделалась вдруг приятной – вроде, мороз постепенно уходил из нее.

Кухня светилась загадочным голубым светом. Это означало, что Оксана предусмотрительно зажгла все четыре конфорки. В ванной шумела вода и в щель под дверью пробивалась тонкая полоска света. Марина представила, как тоже залезет в горячую ванну и будет лежать там долго-долго, пока последняя «мурашка» не покинет тело, а кожа не сделается розовой и бархатистой. Пока же она сбросила одежду, пропитанную холодом, облачившись в огромный пушистый свитер, и, самое главное, мечту всего дня – шерстяные носки.

…Все-таки вовремя мать передала пуховое одеяло! — подумала она радостно, – а Оксанка пусть и дальше выпендривается со своим верблюжьим пледом – может, там, где их делают, нет таких морозов или топят там лучше… Поставив чайник, Марина уселась у плиты и достала сигарету. Теперь она чувствовала себя настолько уютно, что даже ванна перестала быть вожделенной.

Шум воды прекратился и что-то звякнуло о стеклянную полку. Всяких баночек у Оксаны было такое множество, что поначалу Марина никак не могла их запомнить и прежде чем взять что-то, обязательно читала инструкцию. Смешное было время!.. Впрочем, Марина до сих пор считала, что крема должны делиться на три категории – как написано на этикетках: «для рук», «для тела» и «для ног», а остальное, либо от избытка денег, либо для форса.

По большому счету, и того, и другого у Оксаны хватало. Она имела обеспеченных родителей и приехала учиться сюда, потому что их, местный университет, якобы, «полный отстой». Марина, правда, подозревала, что дело в другом – скорее всего, ей надоело бдительное родительское око и захотелось веселой самостоятельности. Хотя это ведь не важно – главное, что они встретились и еще тогда (бог знает, когда!..) решили снять одну квартиру на двоих.

Щелкнула задвижка и из-за двери высунулась мокрая Оксанкина голова.

– Кайф!.. – произнесла она вместо приветствия, – ты будешь?

– Не, я потом.

Голова исчезла, и через минуту ласково зажужжал фен.

Марина выросла в так называемом ПГТ – поселке городского типа, и первые месяцы абсолютно не ориентировалась в прелестях городской жизни, но Оксана никогда не демонстрировала своего превосходства, хотя там было, что демонстрировать. Похоже, ей даже нравилось чувствовать себя эдакой заботливой покровительницей, а в благодарность, Марина перестала нагружать ее хозяйственными проблемами, к которым та была совершенно не приспособлена.

Вообще, по прошествии трех лет, прожитых вместе, перемещаясь по разным квартирам, они так сдружились, что с трудом представляли, как расстанутся после окончания учебы. По крайней мере, к старшей сестре Марина относилась с меньшей теплотой, чем к подруге.

– Я – всё, – Оксана выплыла из ванной в длинном халате, такая медлительно томная…

– Оденься. Это после ванны кажется, что тут жарко, – затушив сигарету, Марина выключила чайник, из которого валил пар, пушистый, как кошачий хвост.

– Не ломай кайф, – Оксана сморщила носик, – дай побыть нормальной женщиной, а не российской, которая кладет шпалы в оранжевом жилете.

– Я ж о себе забочусь, глупая, а не о тебе. За лекарствами-то кому придется бегать? – Марина встала, чтоб налить чаю, но Оксана схватила ее сзади, чуть оторвав от пола.

– Как я люблю тебя, Мари! Ты у меня заботливая, прям, как моя бабушка!..

– Силенок-то не хватает, – засмеялась Марина.

Оксана была высокой, но худой, скорее, напоминая подростка. Такие девочки сейчас в моде, поэтому кавалеры у нее возникали в таких количествах, и менялись с такой скоростью, что Марина не успевала привыкать к ним и их автомобилям (подходя к подъезду, она вечно путалась, кто гостит у них на этот раз). Зато потом, оставаясь одни, они подолгу смеялись, рассматривая красивые подарки, и вместе решали, стоит ли Оксане продолжать знакомство.

Марина не считала себя вправе оценивать жизненные принципы подруги – возвращаясь из дома после выходных и обнаружив, например, пустую пачку от презервативов, она просто выбрасывала ее, не говоря ни слова. А еще она не обижалась, когда Оксана без предупреждения не приходила ночевать – это означало, что на очередной тусовке ей встретился «мужчина ее мечты». Правда, мечта рассеивалась вместе с мужчиной в течение нескольких недель…

У самой Марины все происходило по-другому. Нельзя сказать, чтоб она являлась однолюбом, как мать, но в ее характере присутствовала определенная основательность, выражавшаяся формулой – все должно произойти, только если всерьез и надолго. Поэтому, начав встречаться с кем-то, она долго анализировала отношения; представляла, какими они будут лет через двадцать, и, в конечном итоге, либо сама разочаровывалась в перспективах, либо партнеру надоедало ждать реальных действий, и он просто уходил. Последнее случалось гораздо чаще, и тогда наваливалась хандра, нашептывавшая по ночам, что она дура и неудачница, а впереди у нее простирается лишь черная необитаемая пустыня.

В такие дни, требовавшие душевной реабилитации, на выручку приходила все та же Оксана, утаскивавшая ее в бар, где совмещала потягивание коктейлей с воспитательными беседами, типа «все мужчины подлецы и их можно только использовать». При такой постановке вопроса незаметно оказывалось, что жизнь продолжается, и вовсе не обязательно страдать и, в конце концов, умереть старой девой. Тогда Марина клялась самыми страшными клятвами, что если произойдет чудо и ей вновь суждено влюбится, то не будет никаких далеко идущих планов – она станет просто радоваться жизни, заглядывая в ее самые потаенные уголки!.. Правда, в «уголках» всё, как правило, сводилось к тому, чего она, в силу воспитания, никак не решалась себе позволить, но именно от нее требовали.

– Есть мы будем? – спросила Оксана, – а то я чипсы купила.

– Вообще-то я к весне худеть собираюсь…

– О, блин! Старая пластинка! Это я слышу каждый год, – Оксана расхохоталась, – Мари, зачем? Посмотри, какая у тебя аппетитная задница. Все машины на улице останавливаются.

– Но может же быть у меня голубая мечта?

– Глупая у тебя мечта, – Оксана разорвала пачку так, что чипсы посыпались на стол, – каждый должен использовать то, что ему дано. Рост у тебя нормальный. Талия… ну, не осиная… Зато какие волосы! Если б у меня были такие, я б сроду не стриглась!..

– Я и не собираюсь стричься. Я хочу убрать чуть-чуть здесь и здесь…

– Ладно, мечтательница ты наша, – Оксана аппетитно захрустела чипсами, – у тебя завтра на вечер какие планы?

– Никаких. Реферат собиралась писать, а что? Есть тема? – Марина хитро прищурила глаз. Она любила, когда Оксана брала ее на «бесперспективные» свидания, где предполагалось только посидеть, вкусно поесть и выпить чего-нибудь такого, что сами они никогда не купят.

– Понимаешь, я тут с кентом познакомилась. Завтра собираемся в кабак, а потом даже не знаю, куда. Ну, чтоб, типа, пообщаться…

– Он что, женат?

– Говорит, что нет, – Оксана пожала плечами, – денег, куча. Участок купил, но дом начнет строить только весной, а пока живет с предками. Мужику тридцать лет!..

– Не, Оксан, было б лето, я понимаю, а в такой мороз по улицам шляться? Я пас. В кино не хочу; на кафешку денег нет.

– Я ж просто спросила, – Оксана демонстративно вздохнула, и обе замолчали, ища каждая свой выход из положения.

Марина подумала об Антоне, с которым встречалась уже целый год, но он вряд ли предложил бы что-нибудь подходящее. С ним надо все планировать наперед – он же такой правильный!.. Вечерами сидит за компьютером, помогая отцу в бизнесе.

Возможно, серьезный подход к жизни объединял их гораздо больше, чем чувства, о которых они страстно шептались, в холод прячась по подъездам, а летом выползая на залитые солнцем скамейки. Марина старалась не задумываться об этом – ее вполне устраивало, что ниточка тянется и тянется, и пока не рвется.

– Слушай! – глаза Оксаны азартно заблестели.

Марина хорошо знала этот блеск и эти интонации. В такие моменты Оксана могла остановить машину и запросто крикнуть незнакомым парням: – Все клёво! Поехали кататься!..

И, как ни странно, до сих пор все ее выходки заканчивались благополучно.

– А чего б не открыть вторую комнату? Тогда никому никуда не надо уходить. И на будущее – ты, например, можешь смотреть телевизор, а я заниматься или наоборот. Как идея?

Принципиальных возражений идея встретить и не могла, но привычка все делать по правилам заставила Марину задуматься. Дело в том, что хозяева сдавали лишь одну комнату, а вторую перед отъездом опечатали, стащив туда все наиболее ценное. Правда, ключ, на всякий случай, оставили – он висел на гвоздике, давно притягивая хищные Оксанкины взгляды.

– Нигерия – это ж не твоя деревуха, – продолжала она, – оттуда спонтанно не прикатишь, а официально торчать им там еще год. Мы ж ничего с их добром не сделаем.

– А как мы ее обратно запечатаем? Они ж бумажку повесили с подписью.

– Ты видела ту подпись? – Оксана вскочила, готовая немедленно продемонстрировать контрольную ленточку, – «А» с хвостиком. Мы что, такую фигню не нарисуем?..

– А вдруг там секрет какой? Ну, знаешь, как в детективах – волосок под бумажкой….

– Нет там никакого волоска!.. Нашла шпионов! – видя, что Марина почти сдалась, Оксана отступила, давая ей время самой принять верное решение, – ладно, – она скомкала опустевший пакет из-под чипсов, – до завтра время у нас есть. Ты учить что-нибудь собираешься, а то кино начинается. Может, поглядим?

Они переместились в комнату. Плюхнувшись на диван, Марина включила телевизор, но смотрела, в основном, на Оксану, сбросившую халат и оставшуюся в одних трусиках, похожих на два тоненьких белых шнурочка.

…Какая все-таки у нее фигура!.. Я, может, и «аппетитная», но она-то красивая!..

По экрану заметались тени и гнусавый голос произнес:

– Стивен Кинг представляет…

– Опять кошмарики, – залезая в постель, Оксана скривила губы, – ненавижу!..

– Боишься, что ли?

– Скажешь тоже!.. Неинтересно. Весь фильм гоняются за каким-нибудь «исчадием ада», но все равно ведь знаешь, что «наши» победят. Рассуди сама – как монстры могут победить, если их на свете не бывает?

– Но все равно это лучше, чем сериалы. Там, вот, точно заранее знаешь, чем кончится – кому надо, сойдутся; кому надо, разведутся, а все плохие перевоспитаются.

– Зато там по-человечески! А здесь?.. Ни с того, ни с сего вылезло чудище, пожрало прилично народа и убралось обратно…

– А прикинь!.. – Марина резко повернулась на бок, – открываем мы завтра ту комнату, а там… – она сделала страшное лицо, – фигня, в которую демонов заточили сто лет назад, а?

– Да ну тебя!..

– А что? Хозяева все время по «недоразвитым» странам мотаются. Привезли в качестве сувенира, а демоны только и ждут, кто б их на волю выпустил. В кино так часто бывает.

– Я сама видела – там, кроме мебели, книжек и посуды ничего нет.

– А вдруг не видела? Вдруг она такая малюсенькая штучка – лежит себе где-нибудь в вазочке… Вазочки ж там есть? – Марина рассмеялась, видя, как изменилось Оксанино лицо, – шучу я. Ты, прям, как ребенок. Тебе, точно, только сериалы смотреть.

За разговорами начало фильма они пропустили и поэтому не смогли понять, от кого так стремительно удирает население небольшого американского городка.

– Может, выключим? – предложила Оксана, – мне завтра к первой паре. Семинар опять же.

Марина щелкнула пультом. Стало темно и тихо, только оранжевая луна висела над окном в ясном морозном воздухе.

– Полнолу-уние… У-у… – зловеще прошептала Марина, вытягиваясь под теплым одеялом.

– Да кончай ты! Давай спать, – Оксана отвернулась к стене, и кровать при этом скрипнула.

Объясняя Марине свое отношение к «ужастикам», Оксана говорила чистую правду, но, видимо, человеческий мозг устроен слишком несовершенно. Какая б абсурдная информация не попадала в него, он начинает ее анализировать и нельзя ему приказать: – Стоп! Типа, об этом думать не надо, потому что это чушь и глупость; его можно только попытаться отвлечь чем-то более приятным.

Оксана закрыла глаза, поджала ноги и, вроде, пригревшись; представила красивую черную машину, на которой сегодня подъезжал Максим.

…Все-таки странный он. Иметь столько бабок и не иметь своего угла… Когда он там построит свой бассейн и зимний сад?.. Купил бы пока хату – ее ж потом продать можно, и еще наварить на этом. Ни фига люди не понимают!.. В одной комнате мы б с ним жили, в другой – Мари… Она у нас будет этой… не градоначальницей… не губернатором… домоуправительницей, короче… Кстати, квартиру можно будет ей потом и оставить… Нет, а как я без нее?.. Мы ее и туда с собой возьмем. И заживем!.. А то все норовят командовать бедными девушками – то я разрешаю, а это не разрешаю; почему ты так на него посмотрела?.. А, вот, захотелось, и посмотрела… – в преддверии сна Оксана глубоко вздохнула, – может, это судьба… Он богатый и добрый, а я буду… – перед глазами возникли переливающиеся шары и в свете прожекторов кружилась полуобнаженная красавица в кругу восторженно-изумленных поклонников, – Максиму будет приятно… Мужики всегда млеют, если их жены круче всех…

Это стало последней мыслью, а следующая появилась резко, когда прозвенел будильник.

Марина тоже проснулась от этого противного звука, но вставать не хотелось, тем более, в этом не было никакой необходимости. Занятия у нее начинались со второй пары, и приоткрыв глаз, она наблюдала, как сонная Оксана вылезла из постели и поплелась в ванную. Зашумела вода, потом вспыхнул свет на кухне. Марина перевела взгляд на темное окно, покрытое седым узором, которого не было вчера.

…Интересно, что это значит? Потеплело там или еще больше похолодало? Мы ж когда-то проходили по физике… – она снова закрыла глаза, потому что можно было еще целый час нежиться в тепле и ни о чем не думать.