Вот что забавно в Довлатове.
Если его читать много и подряд, с удивлением замечаешь повторения.
Я, конечно, понимаю, откуда они взялись.
Довлатов писал, его не печатали, он писал дальше, и, видно думал: ладно, но этот кусок из того моего текста - он прекрасен. Вдруг новую вещь напечатают, а этого куска там не будет? Нехорошо.
А вот теперь его напечатали всего - и фразы, сюжеты, абзацы написанные слово в слово не могут не бросаться в глаза.
Но он все равно прекрасен, этот человек, который из фарсового никому не нужного съезда способен выцепить щемящую историю первой любви, ошибочной, может, и не любви вовсе - но первой, и оттого неподсудной.