Некто Гитлер: Политика преступления

Себастьян Хафнер - журналист, историк и немецкий антифашист - написал познавательную книгу, которая может быть интересна широкому кругу читателей.
О серьёзности работы говорит тот факт, что многие предложенные в ней тезисы подтверждают современные исследования того периода. Вместе с тем, некоторые теории автора дискуссионны.

Автор акцентирует, как непросто отделить деяния Гитлера от его вездесущей репутации и как важно это сделать, чтобы постараться дать адекватную оценку правлению кровавого диктатора XX века.
Гитлер, по Хафнеру, обладал неплохо развитым политическим инстинктом, но никогда не был государственным деятелем. В нём сочетались политик-«программатик» и политик-прагматик. Первый в большинстве случаев задавливал второго. Инстинкт серийного убийцы толкал Гитлера к совершению роковых ошибок, которые в конце концов привели Германию к катастрофе.
Его жажда убийств была сильнее, чем его неплохие способности к политическому расчету.

К финалу мировой бойни потребность убивать, возможно, обратилась против самих немцев, которые проиграли в борьбе за мировое господство. То есть показали себя слабыми и недостойными в глазах фюрера.
Это всего лишь гипотеза, но Хафнер убедительно её развивает и приводит аргументы. В частности, он цитирует следующее высказывание Гитлера:

Оба [иностранные дипломаты] по горячим следам записали: «Если немецкий народ не столь силен и беззаветен, чтобы проливать кровь за свое существование, – сказал Гитлер, – я хладнокровно (eiskalt) приму тот факт, что он должен исчезнуть, должен быть уничтожен другой, более мощной силой. В этом случае я не пролью по немцам ни слезинки». Зловещие слова. В 1945 году Гитлер действительно отдал приказ взрывать и уничтожать все, что еще было цело в Германии, чем лишал немцев последнего шанса на выживание, то есть карал немцев за то, что они оказались не способны к завоеванию мира.

Автор отдельно останавливается на успехах гитлеровской Германии в первые годы, на просчётах, начавших отчётливо проступать после 1941 года, и на преступлениях режима.

Успехи воспринимались многими как «чудо». Хотя предпосылки для экономического роста были заложены до обретения национал-социалистами власти, при Гитлере был претворён в жизнь ряд успешных инициатив. Разумеется, отвечали за них компетентные люди, а вовсе не Гитлер, который был известен своим дилетантизмом. Однако, как считает Хафнер, роль фюрера не стоит недооценивать. Именно он поддержал эти инициативы и тех, кто их предлагал. Немаловажна поддержка Гитлером инноваций в армии. Так, именно фюрер, вопреки мнению консервативно настроенных военных специалистов, настоял на создании компактных, самостоятельно действующих танковых армий.
Эти новые военные соединения «в первые два года войны показали себя орудием, решающим исход сражений».
Это выгодно отличало вермахт от вооруженных сил Англии и Франции, где подобные реформы не были проведены.

Автор утверждает, что Гитлер, как правило, побеждал слабых и, в силу разных причин, не желающих по-настоящему сопротивляться противников. Такими являлись поздняя Веймарская республика, преданная теми, кто должен был её защищать, версальский мировой порядок, доказавший свою беспомощность перед лицом вызовов, и Франция 1940 года.

Гитлеровские успехи не были добыты в борьбе с сильнейшим или по крайней мере упорным противником: и Веймарская республика конца двадцатых годов, и Англия 1940 года оказались слишком сильны для него. Ему никогда не хватало маневренности и гибкости, благодаря которым более слабый может запутать более сильного и победить его: в борьбе против союзной коалиции 1942–1945 годов ему ни разу не пришла в голову мысль использовать внутренние противоречия союзников; наоборот, Гитлер больше всех сделал, чтобы эта во многих отношениях противоестественная военная коалиция Запада и Востока состоялась; со слепым упрямством он укреплял то, что с самого начала трещало по швам.

Гитлер мыслил в категориях собственной биографии и личного времени. Он не представлял будущего страны без него. В этом, как и почти во всём, «великий разрушитель» в итоге просчитался.
Отсюда стремление вождя германского рейха успеть воплотить в жизнь все свои цели за тот короткий промежуток, что ему отпущен. Такой подход исключал возможность появления каких-то преемников, что само по себе губительно для государственной идеи.

Партия была для Гитлера только инструментом его личной власти; никакого политбюро у этой партии не было, а у этого императора не было никаких кронпринцев. Он отказывался думать о том, что будет после его смерти и совершенно об этом не заботился. Все должно было совершиться при нем и через него.

Гитлер успешно работал над разрушением немецкого государства. Классическое определение, данное Максом Вебером, характеризует государство как институт, стремящийся монополизировать легитимное насилие и тем самым минимизировать насилие в обществе.
Для Гитлера государство было лишь средством для достижения целей, главным образом военных.

Между тем отличия национал-социализма Гитлера от классического фашизма Муссолини куда весомей: в рейхе не было монархии, предоставляющей возможность отставки диктатора, не было твердой иерархии в партии и государстве, никакой конституции (даже фашистской!), не было реального союза с историческими высшими классами, меньше всего – помощи им.

Агрессивная война также в представлении диктатора была только средством достижения собственных задач, а именно расового очищения и господства «наиболее расово пригодных» .
Поэтому, как отмечает Хафнер, он был неспособен остановиться на достигнутом.

Волюнтаризм и подход в духе «всё или ничего» были присущи Гитлеру как в период его удач, так и во время катастрофических поражений.
Во многих отношениях фюрер оставался удивительно последовательным. Менялся не он, менялись внешние обстоятельства.
Такое допущение позволяет Хафнеру объяснить некоторые очевидные ошибки Гитлера, приближавшие тотальное поражение. К таким, казалось, иррациональным поступкам относится объявление войны Америке, саботаж всех попыток заключить перемирие или последнее обречённое на провал наступление в Арденнах. Однако если принять на веру тезис Хафнера, алогичное приобретает некий зловещий смысл, под стать серийному маньяку (об этой черте Гитлера автор пишет отдельно, разбирая его преступления). Потеряв надежду в 1941-1942 годах на победу, Гитлеру не нужно было заключение мира на каких-то компромиссных условиях. Насколько это было возможно - вопрос другой, но фюрер делал всё, чтобы эти возможности отрезать.
Когда Гитлер решил, что мировое господство от рейха ускользнуло, он с присущей ему энергией одержимого сосредоточился на другой своей убийственной цели.

Но он все еще воевал. Время ему было для чего-то нужно. Для чего? У Гитлера были две цели: господство Германии над миром и уничтожение евреев. Первую он проиграл. Теперь он сконцентрировался на второй. В то время как немецкие армии вели кровопролитные и напрасные затяжные бои, день за днем в лагеря смерти катились составы с людьми, предназначенными на убой. В январе 1942 года «окончательное решение еврейского вопроса» было поставлено на повестку дня.

Говоря о преступлениях Гитлера, Хафнер фокусируется на том, что отличало Гитлера от других жестоких тиранов и завоевателей.

Гитлер был жесток не только как властитель и завоеватель. Особенность Гитлера состояла в том, что он убивал тогда и в таких невообразимых масштабах, когда никакая государственная необходимость не давала ему не то что основания, но и малейшего повода для этих убийств. Мало того, иногда массовые убийства шли вразрез с его военно-политическими интересами.

Гитлер, по мнению Хафнера, по своим родовым характеристикам не похож на правого политика. Он ближе к крайнему левому спектру.

«Что нам необходимо, – говорил Гитлер Раушнинг, – это обобществление банков и фабрик. Но это ничего не значит, если я не приучу людей к дисциплине, из которой они уже не смогут вырваться. Мы обобществим людей». Это социалистическая сторона гитлеровского национал-социализма.

Автор справедливо, по моему мнению, критикует попытки преуменьшить роль личного элемента в историко-политических процессах. В этой связи можно упомянуть чрезмерное стремление отыскивать закономерности в социально-экономическом развитии, найти объяснение всем хаотичным элементам и процессам.
«Для серьезного историка невозможно утверждать, будто без Гитлера история XX века была бы такой, какой она была. Конечно, нельзя со стопроцентной уверенностью сказать, что без Гитлера Вторая мировая война вовсе не началась бы; но совершенно очевидно, что без Гитлера она, если бы и началась, была бы совсем другой – вполне возможно, с другими альянсами, фронтами и результатами».
Как мы знаем, мир после Гитлера оказался во многом противоположностью тому, что он замышлял. Он, а точнее, его ошибки и поражения, ускорили многие медленно развивающиеся процессы, среди которых деколонизация, изменение статуса Европы, создание государства Израиль.

Правда, следует сказать, что и Хафнер в поисках побудительных мотивов, двигавших Гитлером, возможно, местами излишне рационализирует самоубийственное поведение фюрера. Однако финальное решение Гитлера кажется вполне закономерным. Он демонстрировал готовность к самоубийству и в прежние годы.

В заключение отмечу, что, несмотря на небольшой объём, работа насыщена информацией. Вложенные в чтение время и усилия окупаются на 150%.

Себастьян Хафнер — это литературный псевдоним немецкого юриста Раймунда Претцеля. В тридцатые годы он покинул юриспруденцию, мотивировав это тем, что при нацистах правовая система все равно не функционирует. Взамен Претцель подался в журналистику, причем писал, в основном, в журналах мод — примерно по той же логике, ведь в политических журналах пришлось бы писать то, что закажут нацисты. В конце концов Претцель покинул страну и отправился в Англию, где принялся писать статьи и книги о гитлеровской Германии. Под псевдонимом, ведь в Рейхе остались родственники.

"Некто Гитлер" — одна из самых известных и прославленных работ Хафнера. В ней он довольно интересно рассуждает о причинах взлета и падения фюрера. Рассуждает, правда, без ссылок на источники и слишком уж полагаясь на какой-то поверхностный психологический анализ — хотя сам Хафнер психологом и близко не является. Так что особой научной ценности тут нет, зато выводы местами очень и очень заслуживают внимания.

Что заинтересовало меня сильнее всего:

1) Объяснение феноменальных успехов Гитлера через слабость противников. По мнению Хафнера, Гитлер был "не орлом, но стервятником" — он как никто умел находить соперника, которого осталось просто подтолкнуть. Для начала он добил и без того сгнившую Веймарскую республику, а потом умело сыграл на никчемности европейской системы коллективной безопасности.

2) Кроме того, Хафнер, несмотря на все свое недовольство режимом, признает невероятный успех гитлеровской экономики. Правда, отмечает, что заслуга тут принадлежит, в первую очередь, грамотной работе финансистов, которым Гитлер просто не мешал, а также системе концлагерей — многие решения были неоднозначными и при нормальной парламентской системе просто не были бы воплощены в жизнь, но все становится куда проще, если твоя оппозиция в Дахау.

3) Хафнер признает, что при Гитлере народ был счастлив — особенно в "хорошие нацистские годы" (1935-1937). Источником этого "счастья" Хафнер называет постоянно создаваемую режимом иллюзию братства. Все эти "ферейны", в которые входил каждый гражданин Рейха, не позволяли чувствовать себя одиноким, а также позволяли не заморачиваться насчет рефлексии — все бьют витрины, так буду и я, общество не может ошибаться. В заключение автор подчеркивает, что нечто похожее на такой "опасный коллективизм" можно увидеть в ГДР и Советском Союзе.

4) Во второй половине книги теории автора становятся еще более масштабными и, соответственно, спорными. Так, он пишет, что у Гитлера было два ведущих мотива: а) мировое господство; б) уничтожение евреев (при этом сам Хафнер признает, что четко это нигде не прописано и даже в "Майн кампф" читается разве что между строк). Вторая мировая, по мысли Хафнера, начиналась для Гитлера как этап на пути к достижению мирового господства, но что-то пошло не так: Англия не стала играть роль нейтрального наблюдателя, зачем-то влезла Америка, а СССР оказался значительно сильнее, чем фюрер думал после Зимней войны. Соответственно, к декабрю 1941 года стало очевидно, что мировую войну Германии не выиграть.

5) Дальше самое интересное. Как пишет Хафнер, до декабря 1941-го Гитлер все еще надеялся заключить мирный договор с Англией и сосредоточиться на войне с СССР (отсюда всякие непостижимые уступки вроде Дюнкерка). Поэтому до этого момента фюреру было жизненно важно выглядеть адекватным договороспособным партнером, и потому уничтожения евреев в Западной Европе в тот момент еще не было. А вот когда Гитлер понял, что война все равно будет проиграна, он забил на мировое господство и сосредоточился на второй цели — "окончательном решении". То есть всю оставшуюся войну он просто тянул время, стремясь как можно быстрее обеспечить тотальное уничтожение еврейства — где-то даже в ущерб военным целям (транспорт и люди, занятые на бесполезном "окончательном решении", ой как помогли бы на Восточном фронте). Этим Хафнер объясняет непостижимую непубличность Гитлера в эти годы — если до 1941 он вещал чуть ли не каждый день, то с 1942 ушел в тень, неохотно общаясь даже со своими генералами.

6) Ну а самая необычная теория Хафнера — это теория о предательстве. Согласно ней, Гитлер, реально веривший в свою расовую теорию, где-то в 1944 году осерчал на немцев и решил, что раз они не смогли выиграть войну за мировое господство, то они вообще должны исчезнуть. Поэтому он начал проводить в жизнь план по уничтожению своего же народа, отказываясь от любых мирных переговоров и специально провоцируя врага на максимально жесткие меры (отсюда самоубийственное наступление в Арденнах). К счастью, и этот план в итоге не сработал.

Повторюсь, все эти концепции построены на очень хрупком фундаменте. По сути, можно сказать, что все являются авторскими домыслами. Но кое-какое рациональное зерно, как мне кажется, в большинстве случаев есть, так что читать очень интересно.

5/5

И вовсе не из нездорового любопытства стоит всмотреться в особенности характера Гитлера ведь ошибки, которые он совершал, коренились в его собственных пороках и комплексах.

… особенно если учесть, какую цену XX век заплатил за его ошибки — добавлю от себя.

При всем при том эта тоненькая книжка — не биография Гитлера, разве что о его пути в политику рассказано пунктиром, картинок нет — поэтому добавлю из своих запасов:

И не историко-социологическое эссе, хотя Хафнер, имитируя научную беспристрастность, обсуждает и успехи, и достижения Гитлера, пытаясь найти им обоснования.

Это в первую очередь политический памфлет, причём его цель не только и не столько изобличение Гитлера или его идеологии — в 1978 году в этом уже не было нужды — сколько, как мне показалось, попытка оправдать немцев. Неслучайно ведь книга, разделенная на главки «Достижения», «Успехи», «Заблуждения», «Преступления» и т.д., заканчивается главой «Предательство» — Гитлер, по мнению Хафнера, именно что предал Германию:

Гитлер совершенно сознательно делал все в расчете на собственную незаменимость, на вечный свой припев: «Я или Хаос». Странно, но никто не замечал, что это обратная сторона другого афоризма: «После меня хоть потоп». Уничтожение Германии стало последней целью, которую Гитлер поставил перед собой.

Хафнер прямо говорит, что считает подход современной историографии, которая пытается искать закономерности, изучает экономические и географические факты и вообще хочет казаться точной наукой, неверным: все решают конкретные люди, Гитлер — ярчайший пример пресловутой роли личности в истории, и именно эта личность во всем виновата, а:

Германия его отвергла быстрее, чем можно было надеяться, и куда основательнее, чем можно было предположить.

Но как тут не вспомнить, что Гитлер пришёл к власти не в результате военного переворота, и о жизненном пространстве мечтал не в одиночку, и уже тем более не в одиночку творил зверства. Не логичнее ли предположить, что Гитлер — пена на гребне волны, персонифицированное воплощение германского народа — к тому же сам Хафнер без обиняков заявляет, что якобы Европа конца 1930-х была морально готова к «новому порядку», если не жаждала его, но Гитлер сам все испортил своим антисемитизмом и «культурным провинциализмом»? А что Германия так быстро оправилась от морока нацизма, говорит только о том, что люди они умные и на собственных ошибках учатся.

Несмотря на то что с основным посылом книги я, получается, не согласна, чтение было и полезным, и увлекательным. Изящные парадоксы, хлёсткие формулировки — ух, сколько я цитат выписала! Безупречный перевод Никиты Львовича Елисеева. И вообще, мысленно спорить с умным человеком всегда интересно.

В заключение традиционный уже для меня панегирик Издательству Ивана Лимбаха — поразительно, как у них получается столько лет, практически каждый месяц, не просто выпускать отличные книги, но превращать каждое издание в образец издательского мастерства.