Новые странствия Кругосветова

Небольшая книга очерков названа автором «Заметки в ЖЖ». Сведения говорят, что ему также принадлежат несколько книг для детей, герой которых – капитан, совершивший кругосветное плавание. Ничего не путает читатель – ведь фамилия автора Кругосветов. Фамилия страстного путешественника, человека опытного и неугомонного. Сведения далее указывают, что Саша Кругосветов – автор книги «Сто лет в России», а также сборника очерков на актуальные темы. Все произведения мне знакомы. Их объединяет, при жанровом разнообразии, характерная авторская оптика, в которой течение времени гармонично соотнесено с пространством, что позволяет живо и одновременно отстранённо реагировать на перемены и держать удар в случае вызова обстоятельств. Писателю такое видение даётся либо трудом, либо от рождения, снабжённое лёгким лирическим чувством, для полёта. У Саши Кругосветова, полагаю, это врождённое видение – прицельно, легко, волной тепла.

Заметки можно принять за судовой журнал, заполняемый по мере прохождения кругосветного плавания земной жизни. Метафора пресновата, но верна: это дневник, написанный для того, кто на берегу, – для читателя. Адресат мгновенно реагирует на внимание автора к себе любимому и на непосредственность языка, которым дневник написан. «Заметки в ЖЖ» сразу же очаровали меня именно тёплым вниманием к читающему собеседнику. Автор беседует с читателем почти как со старшим, хотя, конечно, книга – не что иное как отличный мастер-класс по литературному творчеству.

Если читатель пишет сам, он, читая внимательно, обнаружит мягко выявленные Мастером его, читателя и писателя, ошибки, тут же найдёт подсказку, как их выправить и потом избегать. Читатель не пишущий, но любящий литературу, особенно если у него есть сходство во вкусах с автором, получит изысканное наслаждение от беседы о знаменитых девяти рассказах Джерома Сэлинджера и индийской науке о создании прекрасного. После беседы читатель захочет составить автору компанию в путешествиях и, возможно, окажется в одном из самых прекрасных мест на Земле – в крымском Партените. Книга, несмотря на небольшой объём, очень плотная и разнообразная. Автор как рассказчик своё дело знает отлично, он – рассказчик от Бога. Это высказывание о Сэлинджере можно отнести и к Кругосветову-эссеисту. Ведь очерк, как и рассказ, – тайна. В современной отечественной литературе не так много талантливых очеркистов. Очеркист – проводник в мир искусства. Он знакомит с предметами и явлениями, он помогает разобраться в стилях и жанрах, если пишет о литературе, музыке и живописи.

Очерк – ежедневное питание, кусок информации, без которой трудно пройти путь нового дня. Информация очерка – это не лжеинформация статистических ведомств, центров наблюдения за атмосферными фронтами и комментаторов политических событий. Очерк не вызывает периферийного беспокойства, которое очень сильно и с помощью которого можно манипулировать человеком, угнетая его личность. А что было и вдруг прошло? Кто станет премьером завтра? Что я упустил из покупок по акции? Очерк идёт сразу в мозг, в его яблочко. Он ставит на дыбы сердце, и человек начинает чувствовать, как дремавшие в нём силы начинают работать на полную мощность.

Например, Кругосветов пишет очерк о рассказах Сэлинджера в 2015 году. «Сэлинджер – это школьная программа, – скажет новоявленный интеллектуал и добавит: – Я уже проходил это, идёмте дальше!» Но в 2015 и в начале 2016 года были объявлены лауреаты нескольких литературных премий. Читающему обществу стало очевидно, как именно изменилась ситуация в верхах литературных институций, формирующих ридер-тренды. Саша Кругосветов цитирует абзац из рассказа Сэлинджера «Фрэнни» именно в это время. Удивительным образом возникает интерференция смыслов, дающая объёмную картинку. Первый план – базовый: отличие человека талантливого от функционера от искусства, который тоже может быть талантлив, но, увы, в меру. Второй план интереснее и новее: если посмотреть на основы современной прозы (а Сэлинджер – это основа), окажется, что к ним почти ничего не прибавилось, хотя картинка значительно сместилась, она как бы падает. Третий план, создающий объём – чудесный, которого в тексте, возможно, и нет, но есть, как индийская раса, в ауре текста.

Цитируя слова героини Сэлинджера Фрэнни, автор как бы сам произносит их, от своего лица, – так что это уже не является цитатой, а становится почти прямым высказыванием, относящимся точно к настоящей ситуации и разбору основных литературных премий в начале 2016 года. Ни досады, ни возмущения, ни осуждения – точная запись в судовой журнал. Зимние шторма закончились, идём прежним курсом. Фрэнни говорит в исступлении, эмоционально – автор, цитируя Сэлинджера, как бы сидит рядом с нею. И повторяет её слова. Без исступления, транслируя их в другое пространство-время. Исследование работ мастера – лучший предмет для очерка. Беседа с героями мастера – возможность зайти в его мастерскую, не считаясь со временем и не теряя вкуса времени. Благодаря «Заметкам в ЖЖ» читатель может заглянуть в мастерскую автора «Ловца во ржи».

Очеркист – литературный сталкер. Он движется по возлюбленной зоне свободно и не собирается из неё выходить. Таких проводников вообще немного – наделённых даром сквозь уплотнённую линзу малого жанра показать читателю огромные пространства. Например, индийские расы – настроения произведения. Или Сэлинджера-рассказчика, возникающего на горизонте любого читателя как материк, не меньше. Кругосветов – тоже сталкер. Ощущение от чтения «Заметок в ЖЖ» похоже на радугу, о которой сам Кругосветов рассказывает. Здесь вспыхивает нежно и ярко радость узнавания. Или вдруг включается щемящее изумление от того, что раньше не знал. Или знал, но это спрятано было где-то в затылке. То проявляется печаль, довольно суровое чувство. То мелькнёт страх. Автор, сознательно или нет, рассказывая о девяти расах и рассказах Сэлинджера, сам создал произведение почти в соответствии с индийским каноном.

Однако Сэлинджеру посвящена только первая часть книги. Скажем, это доминантная септа в её звучании: семь небольших главок об индийской философии поэзии и мастерстве Сэлинджера-рассказчика. Это стремительное путешествие по девяти рассказам с помощью индийской премудрости. Автор не вполне серьёзен, как и полагается мастеру, называя главку: «Как писать книги». Читатель, уже из предисловия сообразивший, с каким проводником он имеет дело, знает: автор не станет учить, как писать книги. Он расскажет что-то из своей жизни. И точно: это главка снова о любимом писателе, к которому автор в первой части возвращается и у которого учится сам.

Вторая часть символично-короткая: три небольших блестящих эссе, почти абсолютно соответствующие этому жанру. Объединяет их тема героя, с разных точек атаки. Одна – герой как боевой партнёр. Вторая – любимый литературный герой детства и современности. И, конечно, Капитан Александр – личность вымышленная, но автору близкая. Эти три эссе составляют композиционный центр книги, её яблочко.

Третья часть распадается на две, но это один блок. Три фрагмента, посвящённые воспоминаниям о фестивале фантастики разных лет, перекликаются с тремя характерными зарисовками из жизни литературных курсов. Эта третья часть, полная нежности и юмора, раскрывается подобно цветку и венчает этот небольшой сборник.

Рискну высказать мысль, которая меня довольно долго беспокоит. В России последних лет литераторов так много, как некогда в Древнем Китае эпохи Тан (или Сун) или в Древней Ирландии во времена Книги Бурой Коровы. Да это же страна писателей!

Завершаю словами автора из предисловия. Они удивительно точны:

«Как найти собственный путь в литературе? У кого учиться писать книги, кому подражать? Кого перечитывать, кого вспоминать? По чьим стопам идти, с кем соглашаться, с кем спорить? Или, может, просто погрузиться в мир родной нам классической русской литературы и отгородиться от всего остального? Я собрал вместе заметки на тему о том, как найти свой путь в литературе. Об этом и о многом другом эта книга».

Наталия Черных