Цитаты из книги «Девять правил соблазнения»

– Бенедикт, я люблю его! Я любила его десять лет! И только один день он принадлежал мне, прежде чем я все полностью и окончательно испортила. Или он испортил. Этого я для себя еще не решила.

– Я не возьму тебя с собой, Калли. Ты будешь ждать здесь, как и положено женщинам. – Конечно же, я этого не стану делать. Я больше не такая покорная и послушная. – Ты пребываешь в заблуждении, что когда-либо была покорной и послушной!

Как ты думаешь, у мужчин что-нибудь есть в голове? – тихонько спросила Марианна. Калли улыбнулась: – Кроме зубов?

интерес – это та искра, которая зажигает желание.

Ты меня очень обяжешь, если замолчишь

Калли поджала под себя ноги и свернулась в маленький грустный комочек. От этого вида у Гейбриела сжалось сердце.

Джулиана захлопала в ладоши и широко улыбнулась:

крону и медленно положил монету в ее ладонь. – Спасибо. Калли сделала резкий вдох. Ее тон стал ледяным: – Надоело, что мне указывают, как следует себя вести, словно сама я этого понять не в силах, и уж тем более, когда мне указывает кто-то вроде вас. – Что вы имеете в виду? – спросил Ралстон с невинным видом. – Вы же не станете утверждать, будто не поняли ее… ее… На его губах заиграла улыбка. – Ее?.. Калли раздраженно фыркнула. – Да, сэр, вы неисправимы. – В самом деле. Поскольку мы сошлись на том, что мою репутацию невозможно исправить, могу я предложить вам сосредоточиться на вашей? – Он не

она могла забыть то, что сказал герцог! «Пассивной». Какое ужасное слово! Какое ужасное чувство! Пассивная, заурядная, несмелая, обреченная на скучное, инертное, лишенное всякого интереса прозябание. Калли глотала слезы, прислонившись лбом к прохладной дубовой двери. Она не хотела становиться такой женщиной, о которой они говорили. Она никогда и не собиралась становиться такой, однако отчего-то получилось именно так… В какой-то момент она, даже не осознав этого, сбилась с пути и неожиданно для самой себя выбрала эту спокойную и скучную жизнь, совершенно забыв о том, что жизнь Кальпурнии Аллендейл может быть совсем другой. И вот теперь ее младшая сестра готова погубить свою репутацию, а Калли даже ни разу не целовали. Этого более чем достаточно, чтобы заставить старую деву напиться. Нет, она уже достаточно выпила сегодня. Этого более чем достаточно, чтобы

Мне не хотелось бы стать рабыней какого-нибудь ужасного человека, который женился бы на мне только ради денег, или земли, или возможности породниться с графами Аллендейл, но не возражала бы против брака по любви. Бенедикт хихикнул. – Брак по любви – это совсем другое дело. Но они так редко свершаются. – Не часто, – согласилась она, и оба замолчали. После некоторого размышления Калли сказала: – Нет… чего мне на самом деле хотелось бы, так это быть мужчиной. – Не понял? – Действительно хотелось бы! Например, если бы я сказала, что тебе придется следующие три месяца выслушивать ехидные соболезнования в связи со свадьбой Мари, что бы ты мне ответил? – Я бы ответил: «Пропади оно пропадом!» – и все бы закончилось, не успев начаться. Калли указала бокалом в его сторону. – Вот именно! Потому что ты мужчина! – Мужчина, которому удалось избежать присутствия на многих событиях, не давая, таким образом, возможности всяким сплетникам критически высказаться по поводу моего холостяцкого положения. – Бенедикт, – произнесла Калли, поднимая голову, – единственная причина, по которой тебе удалось избежать всего этого, – это то, что ты мужчина. Я, к сожалению, не могу играть по этим же правилам. – Да почему же? – Потому что я женщина. Я просто не могу без конца уклоняться от балов и званых ужинов, чаепитий и примерок. О Боже! Эти примерки! Мне опять придется терпеть все эти фальшивые сочувственные взгляды. О Боже. Калли прикрыла глаза, представив эту картину. – Я все же не вижу причины, по которой ты не можешь просто не ездить на все эти ужасные мероприятия. Ладно, ты должна присутствовать на балу, где будет объявлено об их помолвке. Ты должна быть на свадьбе. Но откажись от всего остального. – Да не могу я! – И я снова спрошу: почему? – Приличным женщинам так же не пристало уклоняться от светских мероприятий, как и заводить любовников. Я должна заботиться о своей репутации. Теперь настал его черед фыркнуть. – Какая чушь, Кальпурния. Тебе ведь уже двадцать восемь. – Это не по-джентльменски – упоминать о моем возрасте. И ты знаешь: я терпеть не могу, когда меня называют Кальпурнией. – Переживешь. Тебе двадцать восемь лет, ты не замужем, и у тебя по сравнению с другими, пожалуй, самая образцовая репутация в свете. Ради Бога, ну скажи мне, когда в последний раз ты выезжала куда-нибудь без своего кружевного чепца? Калли бросила на него сердитый взгляд. – Моя репутация – это все, что у меня есть. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать, Бенедикт. Она протянула руку, чтобы налить себе еще шерри. – Действительно, ты права. Это все