Жан Баруа

Мысль о романе в диалогах возникла у Мартена дю Гара еще в юности. Ему хотелось совместить широту эпического повествования с эмоциональной действенностью сценического представления. Он мечтал о романе, где автор, отступая на задний план, предоставляет действовать и высказываться самим героям; о романе, где люди изображены с «такой жизненной правдивостью», что предстают перед читателем «столь же явственно и зримо, как предстают перед зрителем актеры, которых он видит и слышит со сцены».

Трудно остаться равнодушным к трагической судьбе Жана Баруа. Трудно оторваться от книги, повествующей о том, как юноша-естествоиспытатель, получивший в детстве строгое религиозное воспитание, переживает мучительные сомнения, пытаясь примирить веру в бога с данными науки; о том, как он выходит победителем из этого кризиса и посвящает свою жизнь служению разуму, прогрессу, истине; о том, наконец, как Жан Баруа гибнет, сломленный, одинокий, оторванный от тех, кто продолжает его дело.