«Мне здесь было не место. [...] Я не рождён для жизни на вольных просторах холмов. Я поеду в Вашингтон. Я учёный, картограф, я нужен там. [...] Мне бы нипочем не выдержать такой жизни: они ничегошеньки не знают о мире как он есть, довольствуются лишь его эхом».
Эта история о любви. О науке. И о любви к науке тоже. Об одиночестве, о ребёнке, который не боится смерти, о взрослых, которые боятся жизни. О невосполнимых потерях, проводящих линии на песке между самыми близкими людьми, о роли размышлений в одиночестве и разговоров по душам, об остром желании понять другого человека и о невозможности понять даже себя, опираясь на сомнительные интерпретации данных, полученные измерительными приборами наших органов чувств. Но, прежде всего, эта история о любви. И о науке.
Главный герой Текумсе Воробей Спивет является очень приятным рассказчиком, на которого определённо можно положиться. Кажется. Наверное. Т.В. — картограф (употребляю этот термин за неимением более подходящего). Он рисует карты. Не только привычные нам географические, геологические или климатические, но и такие, какие точнее было бы назвать схемами или даже иллюстрациями («в синих блокнотах, аккуратно выстроенных на полке у южной стене спальни и зарезервированных под „Схемы того, как люди что-нибудь делают“»). Т.В., с его «эмпирическим, гумбольдтианским характером», способен с невероятной точность регистрировать все происходящие вокруг события... но часто не способен их правильно интерпретировать. Наибольшие трудности он испытывает с поведением других людей, в особенности своей семьи. Он старательно сверяет выражения лиц с диаграммами двигательных единиц Экмана, но это не слушком, в сумме, ему помогает. Особая ироничность заключена в том, что сам Т.В. этого не осознаёт, полностью полагаясь на свой эмпирический способ познания. На этом и завязан несколько сентиментальный, но весьма трогательный основной конфликт. Однако проблематика книги сосредоточена не только на универсальных проблемах. Любимый русскоязычной традицией приём «роман в романе» отправляет читателей в прошлое, меняя время, но не место. Такое перемещение позволяет прожектору сюжета переместиться и осветить негативные стороны научного общества, концентрируясь на чрезвычайно актуальной — как пару веков назад, так и нынче — проблеме дискриминации.
Книга проникнута духом платоновской философии. Взять хотя бы повторяющийся и дважды находящий выражения в словах мотив размышлений Т.В. о природе знаний («Быть может, мы вообще рождаемся, зная все? Каждый склон каждого холма, каждый изгиб каждой речки, каждую отмель, каждый бурун и быстрину острокаменных перекатов и стеклянный покой каждой стоячей заводи? Заранее знаем радиальный узор радужной оболочки каждого человека на земле, разбегающуюся сеть морщинок на челе каждого старика, ребристые завитки отпечатков пальцев, контуры изгородей, лужаек и цветочных клумб, кружево дорожек, лабиринты улиц, пышноцветье дорожных развилок и скоростных магистралей, звёзд и планет, сверхновых и далёких галактик – ужели мы заранее знаем все, но не имеем механизмов, чтобы сознательно, по своей воле, вызывать это знание?») Разве это не превосходное практическое приложение идеи «чистого бытия»? Множество других отсылок и намёков разбросано по всей истории. Незадолго до окончания Т.В. упоминает ученика Сократа в связи с его знаменитой пещерой, а последним предложением романа символично становится «Я толкнул дверь и шагнул на свет». Те, кто стойко перенёс развязку семейного конфликта, могут начитать рыдать здесь. У весьма старомодного — но так необходимого в наши дни специализации и тоннельного зрения! — понимание науки тоже древнегреческие корни. «Ученичество у человека энциклопедических знаний заставило Эмму видеть в науке не столько набор дисциплин, среди которых надо выбрать себе поле деятельности, сколько цельную, проникающую в каждую частицу твоего существа систему взглядов на мир». Прекрасное определение!
И не забыла ли я упомянуть тайные общества? Жизнеспособность и воспроизводимость! Или восхитительное путешествие в одиночку через всю страну? Его-то я ведь не забыла? А драки и погони! Приключения в выверенной пропорции с размышлениями делают историю притягательной и для детей (а не только для скучных взрослых, везде выискивающих архетипы и идеи своих любимых философов). Помимо сюжета, книга необычна и интересна своим оформление — страницы так и пестрят шедеврами главного героя: картами и схемами, рисунками и набросками, которые, как мне кажется, способны разбудить интерес к творческому познанию даже у самых далёких от науки детей. Кроме всех перечисленных достоинств, книга обладает великолепной экранизацией. Сюжетные акценты там несколько смещены, но основная идея в процессе перекодирования не потерялась, как это часто бывает, но выкристаллизовалась, став ярче, понятнее, доступнее. Для каждого просмотр блестяще адаптированной истории будет восхитительным, но еще и исключительно ценным читательским приключением.
Во время чтения и рецензирования у меня не раз возникал вопрос: эта книга написана для детей или для взрослых? И ответ таков: вероятно, она, как и любая другая по-настоящему хорошая книга, представляет собой сложную многослойную мозаику, которая складывается в картину для читателя любого поколения. Разные ли это картины? Возможно. Проверить это можно только эмпирическим путем.
Я не буду прятать то, что так старательно скрывали герои романа в своих картах и рукописях, и завершу этот текст одним словом. Л е й т о н.