© Рафис Шарафутдинов, 2019

ISBN 978-5-0050-4743-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга названа в честь Григория Журавлёва, рожденного без рук и ног, что не помешало ему стать прекрасным живописцем, работая кистью, зажатой в зубах. По сохранившимся сведениям, он больше известен, как иконописец, чьи иконы находили даже за пределами России. «Се Человек» написано на его надгробии.

Подари мне год здоровой жизни

Передача Андрея Малахова с участием Ника Вуйчича запомнилась коротким эпизодом, когда Малахов задаёт Нику вопрос – не хотелось бы ему (Нику) в самой несбыточной мечте, хоть на короткий миг оказаться в положении человека здорового, как говорится, о двух руках и ногах, со всеми вытекающими для него безграничными возможностями (привожу не дословно, но по смыслу).

Короткая пауза – и такой же короткий ответ: «А зачем?».

Всё!

Теплившаяся по ходу передачи зыбкая симпатия к этому человеку улетучилась безвозвратно.

Лишний раз пришлось убедиться в правоте слов Михаила Задорнова – мы разные. Как говорится, что для русского хорошо, то для иноземца смерть.

И даже в этой разности нам больше понятен их прагматизм, граничащий с примитивизмом, чем им наше желание и умение опереться на внутренний стержень и преодолеть непреодолимое.

Общаясь с людьми с ограниченными физическими возможностями, в разной степени сумевшими реализовать себя по жизни, не единожды приходилось слышать от них – была бы возможность хоть на короткий миг прожить жизнью здорового человека – отдали бы за это всё.

Всё накопленное прожитой жизнью и всё, что ещё возможно прожить.

Изумляет не это, а потрясающее единообразие в дальнейшем желании моих собеседников – проститься, попросить прощения у своих матерей, пронёсших их по своей жизни, как Богом данный крест и, покинув дом, уйти навстречу солнцу.

Идти, идти, идти – до последнего дня, часа, минуты подаренного судьбою счастья.

Чтобы душа, покинувшая с последним предсмертным вздохом тело, разлетевшись над бескрайними земными просторами, упокоилась, вселившись в другом теле, измученном комплексами, порождёнными физической убогостью, подарив ему мечту и надежду.

А иначе, зачем жить.

 
Не печалюсь о грядущей тризне.
Не хочу о жалости просить.
Мне прожить бы год здоровой жизни.
Душу бы и тело распрямить.
       Чтоб забыть, как больно сердце ранит,
       Взгляд косой и шёпот за спиной.
       Пусть судьба мне этот год подарит.
       Я верну ей прожитые мной.
Я верну ей костыли с коляской,
Для которых тесен коридор.
И уйду гулять с дворнягой-лаской,
На цветочный, луговой простор…
        Утренней зарёй ко мне ведомый,
        Заалеет дымкою восток.
        Попрощаюсь с милым сердцу домом.
        И уйду, перешагнув порог.
Соберу дорожную котомку.
Не забуду мамин бутерброд.
Прихвачу футляр с гитарой звонкой.
Ручку и потрёпанный блокнот.
        Скрипнут вслед расшатанные доски,
        Старенькой калитки на ветру.
        И сбежит со мною пёс Барбоска,
        Что щенком прибился ко двору.
По лесам, равнинам, плоскогорьям
Я пойду, не ведая преград.
У костра – под небом, в чистом поле,
Буду спать под перезвон цикад.
         Отклонюсь с пути, но ненадолго,
         Чтоб увидеть, как издалека,
         Распахнёт ко мне навстречу Волга,
         Для своих объятий берега.
Сказочную ширь степей Заволжья.
И Урала гладь лесных озёр.
Всё увижу – и по воле Божьей,
Я в сибирский окунусь простор.
          Где навстречу мне гора Белуха,
          Облаком приветливо взмахнёт.
          И в лесной глуши изюбрь чуткий,
          Свадебную песню пропоёт.
В том пути ничто не потревожит.
Не спугнёт заветную мечту.
Но настанет день, который всё же,
Подведёт под этот год черту.
          Не собрать по жизни, что посеешь.
          Но судьба-злодейка ждёт ответ.
          На вопрос последний: «Не жалеешь?»,
          Ей упрямо прошепчу я: «Нет!».
Жизнь и смерть, как полосы на зебре.
Не дано их смертным обмануть.
Кончен путь. И только будут кедры,
Подпирать ветвями Млечный путь.
          Где ведут свой хоровод Плеяды,
          В вечном звёздном танце без конца.
          Где грустит в тоске, отстав от стада,
          Тёплое созвездие Тельца.
Где багаж, души моей нетленной,
С приамурских сопок и лесов.
По бескрайним уголкам Вселенной,
Развезёт созвездье Гончих псов.
           Догорит костёр в ночи морозной.
           Тихой мглой укроется утёс.
           Навсегда в глазах потухнут звёзды.
           Заскулит тревожно верный пёс.
Стылые ладони мордой тронет.
Тёплым языком щеку лизнёт.
На луну последний раз завоет.
И затихнет у остывших ног…
            В далеке-далёком, за туманом.
            В буднях повседневной суеты.
            Всё поймёт, почувствует лишь мама,
            Уронив тарелку у плиты.
И заплачет – горько, некрасиво.
Трепетно прижав ладонь к груди.
Ей моё последнее – спасибо.
Ей моё последнее – прости.
 

Богомаз (Жизнь и Смерть)

Москва. Конец мая 2006г. Плетешковский переулок, дом 5/3, строение 4, недалеко от станции метро «Бауманская» – небольшое здание в два этажа с огороженным уютным двориком, где располагается фонд «Филантроп», являющийся центром проекта всемирного значения – «Международной Премии „Филантроп“ за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства». Единственной в мире премии, для людей с ограниченными физическими возможностями и безграничными возможностями творить прекрасное, обогащая мировую культуру. И что символично – учредителем этой премии стала Россия, объединившая в своих границах многочисленные народы и народности, с их историей, культурой и традициями.

Каждые два года, начиная с 1998г., в мае месяце, в залах академии художеств России чествуют лучших из лучших. Для каждого из них – для кого день его рождения, для кого трагические жизненные обстоятельства, стали отправной точкой на пути преодоления. Иногда даже не недуга, сколько сопутствующих этой ситуации комплексов неполноценности. Трепетное уважение и восхищение этими людьми – ничего другого я не испытывал, будучи приглашённым из числа номинантов, для участия в выставке, приуроченной к награждению и чествованию лауреатов и дипломантов «Премии» в 2006г.

Оставляя тему «Премии» (каждому – будь то житель или гость Москвы, настоятельно рекомендую посетить фонд «Филантроп» по указанному адресу), хочется подойти к тому моменту моего участия в торжествах 2006г., который не давал мне покоя все последующие семь лет, а именно, посещение музея этого фонда.

«Преодоление» – именно так называется небольшой музей, расположенный в подвальных помещениях здания фонда «Филантроп». Основными и многочисленными экспонатами музейных экспозиций являются изделия художественно-прикладного творчества, выполненные состоявшимися лауреатами, дипломантами и номинантами «Премии».

Но больше всего поразил скромный в своей простоте стенд, посвящённый Григорию Журавлёву, родившемуся в селе Утёвка, Самарской губернии в середине 19-го века. Среди текста, повествующего о жизни этого человека, фотография, где он запечатлён рядом с братом. Открытое лицо. Взгляд и осанка, исполненные достоинства и внутренней силы. Если бы не одно обстоятельство – от рождения он не имел рук и ног. Что не помешало ему стать прекрасным живописцем, работая кистью, зажатой в зубах. По сохранившимся сведениям, он больше известен, как иконописец, чьи иконы находили даже за пределами России.

Последним, настоящим жизненным подвигом Григория Журавлёва стала роспись внутренних сводов и купола храма Святой Троицы в родном селе Утёвка, построенного по составленному им проекту.

В мае 2010г., в тех же залах Академии художеств, уже мне довелось принимать поздравления, в связи с присуждением звания лауреата.

В 2014г., лауреатом «Премии», в номинации «графика» стала моя жена – Дутикова Элеонора Александровна.

И всё же – участие в торжествах 2006г. стоит особняком в ряду этих событий. И не в последнюю очередь от знакомства с историей жизни этого необычного человека, памяти которого посвящаю написанную мной поэму.