Год 2013 может запомниться как год фанфиков: этот жанр стал самым популярным в литературе и киноискусстве. Даже кинофильм «Хоббит: Пустошь Смауга», который сейчас показывают во всех кинотеатрах страны – фанфик, то есть «снят по мотивам…», что в переводе Питера Джексона означает «я всё придумал заново, но на основе настоящих героев». Суть фанфика (от англ. Fan-fiction – фанатская литература) именно в этом: любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных произведений литературы, кино, аниме, компьютерных игр, когда яркие персонажи берутся из канонической истории, но попадают в новые ситуации, не запланированные автором.
Сочиняются бесконечные приквелы, сиквелы, продолжения похождений, номерные выпуски и всевозможные «Шерлок Холмс: Игра теней» с Робертом Дауни-младшим или совсем уж малопригодная для просмотра версия с Игорем Петренко в роли пролетарского детектива. Но с известными персонажами фильмов и книг всё понятно: народ жаждет зрелищ в приглянувшемся мире и голосует рублём за очередную «не разбирайте декорации, выходите на бис, покажите что-нибудь новенькое».
В такой ситуации даже сам автор, если ещё жив, начинает дописывать продолжение, два ярких примера: Сергей Лукьяненко с его «Дозорами» и Анджей Сапковский, он через 14 лет молчания презентовал в октябре этого года 404-страничное продолжение саги о Ведьмаке «Сезон гроз» (с польского на русский ещё не переведён).
Но одно дело – издавать продолжения об известных героях, а другое – применить технологию фикрайтерства (что поделать, именно так называется способ создания фанфиков) для создания биографии человека, о котором никто не слышал. Как про брата Владимира Набокова. Про него написан роман в жанре «RPF» (англ. real person fiction) — героями таких произведений являются реально существующие люди, как правило, знаменитости.
С одной стороны, такие произведения за гранью добра и зла: на минуту представьте, что про вас написали книгу, где о человеке с вашим именем, внешностью, местом жительства, родом деятельности происходит то, что с вами, может быть, никогда и не случалось. Или случалось. Как повезёт. Представили? И если Артур Конан-Дойль говорил своим последователям про Шерлока Холмса «Жените его, убивайте, делайте с ним, что хотите», то автора понять ещё можно: персонаж-то выдуманный. Сочинять же про реальных людей художественную литературу – всё же немного странно.
Хотя Пол Расселл настаивает: написать обычную биографию о брате Владимира Набокова – задача невыполнимая, слишком уж мало фактов. Сергей Набоков погиб в 1945 году в немецком концлагере, о чём его знаменитый брат написал так: «Это известие меня сразило, так как, на мой взгляд, Сергей был последним, кого в моём понимании могли арестовать (за его „англосаксонские симпатии“): безобидный, праздный, трогательный человек…». Пожалуй, это описание характеризует и всю книгу.
Стоит добавить, что гомофобам её читать категорически не рекомендуется, а на обложке не помешало бы разместить значок рейтинга NC-21 (no children-21, то есть для лиц старше 21 года). Время действия – первая половина ХХ века – прописано идеально, известных деятелей культуры целый цветник: Гертруда Стайн, Жан Кокто, Игорь Стравинский, Сергей Дягилев (и другие), но основной оттенок этого цветника – ярко-голубой.
«Кокто быстро прошелся по переполненному бару, остановившись у столика, за которым сидели Пикабиа и Тцара. А поговорив с ними, присел рядом со мной у стойки и сказал: "Вы замечали, насколько джаз превосходит алкоголь? Неизмеримо. Спиртное одурманивает мозг, между тем как джаз пьянит душу».