«Таємниче життя дерев» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Петера Вольлебна, рейтинг книги — MyBook.
image

Отзывы на книгу «Таємниче життя дерев»

5 
отзывов и рецензий на книгу

Meres

Оценил книгу

Вот чем понравилась мне эта книга, так это тем, что написана она с такой искренней любовью ко всему живому, будь то деревья или насекомые. К примеру, разве не милое сравнение: "долгоносики, как маленькие слоники, только без огромных ушей". И вот всё так, везде сквозит любовью, уважением к природе, как к отдельному живому организму - с чувствами, голосом, обидами и радостью.
В общем - книга замечательная, много познавательной и интересной информации. Лес, да и в принципе каждое дерево, предстало перед глазами особенным организмом - со своим характером, со своим дыханием и своей борьбой за существование. Прочитав эту книгу, теперь совсем по другому ощущаешь себя в лесу, стараешься прислушиваться к тому, что хочет сказать тебе каждое дерево. Да, не вся информация в книге точна, но, и сам автор не представляет книгу как научный труд, а позиционирует её как свои наблюдения за многие годы общения с живой природой, в частности с лесом. Эту книгу приятно и легко читать, она оставляет после себя какое-то "уютное" послевкусие.

28 марта 2019
LiveLib

Поделиться

ElenaKapitokhina

Оценил книгу

Для моего внутреннего творца с неусмиримыми пальцами и непобедимой тягой к мелкой нудной кропотливой работе эта книга однозначно вредна. Ведь теперь каждый раз, как я прохожу мимо ёлочки, принесённой мной с болота под нашу станционную яблоню с намерением разогнать её в бонсай, в душе наступает когнитивный диссонанс. Пальцы стремятся, руки чешутся, а мозг включает торможение рефлексов и скрипу-у-учий такой голос совести неистово укоряет меня в бесчеловечности и вообще во всех известных зверствах. Ведь из последних глав германского лесника следует, что да, деревья могут расти по-разному, приобретая совершенно разные формы в различных естественных средах, однако для видов-не-первопроходцев жизнь без родителей со всех сторон выходит боком, ибо без их тени в детстве их рост ничем не тормозится, не устремляется прямо вверх, нет запрета на выгон толстых нижних веток, в итоге отбившаяся от рук древесная молодёжь творит, что хочет, рыхлые кривые стволы легко ломаются под ветром и от морозов, а следы от отмерших нижних веток столь велики, что заселяются грибами прежде чем дерево успеет зарастить рану. Соответственно, стремление сотворить из дерева мини-дерево любопытной формы вообще преступно.

А ведь его же ещё рано-поздно (спустя 3-4 года) достаёшь из открытого грунта и сажаешь в горшок… а это значит, что дерево будет лишено общества. Ну да, общества! Оказывается, деревья имеют свою информационную сеть под землей, где роль кабелей или нервных клеток играют грибы. И её тоже можно назвать тремя дабл-ю: WWW – World Wood Web. И в лесу одного вида вырабатываемые элементы через корни и грибы распределяются между всеми связанными сетью представителями этого вида поровну, пропорционально площади листьев. Поэтому если прореживать лес из одного вида, сеть нарушится, кто-то лопнет от производимого им сахара и загнется через 10-20 лет, а кто-то зачахнет без поддержки, находясь на участке более бедной почвы, например. А ведь автор не щадит себя и рассказывает зверскую историю про окольцованные им буки, не все из которых погибли: некоторые, благодаря поддержке соседей, в течении нескольких лет заращивали рану новой корой, пока не зарастили. Ещё одну «страшилку» Вольлебен рассказал про сосны, заражённые агрессивным грибом — корневой губкой, из-за этого у них отмер камбий, воду они качали вверх по проводящим тканям, а вот сахар в корни из листьев уже поставлять не могли. Поскольку камбий растёт в обе стороны – внутрь, оборачиваясь древесиной, и наружу, претворяясь в кору — за 30 лет с тех пор у них не прибавилось ни одного годичного кольца, однако они продолжали жить — благодаря соседям, снабжавшим сахаром их корни. Вы представляете, как вы бы, будучи деревом, несколько лет подряд перекачивали бы производимый сахар в корни полумёртвого соседа? Это всё равно что кровь перекачивать – несколько лет такой помощи. Поможешь соседу – не останешься без связи, не будет слепого пятна рядом, не будет сухого трупа, который может упасть и увлечь за собой полкроны, а то и больше. Но и без подобных бедствий сахар распространяется среди деревьев в лесу по принципам коммунизма.

Я помянул про связь? Деревья не болтают по телефону, не заходят в тырнет и не домофонят. Нет, у них всё рационально, и связь они используют в том числе и для предупреждения об опасности. Когда на дерево нападает какая-нибудь гусеница или еще какой вредитель, дерево распознает ее по ее слюне и начинает передавать в другие свои части эту инфу. В итоге в зависимости от вида деревья вырабатывают различные вещества, отталкивающие иногда даже конкретно этих вредителей, а не всех подряд, например, у дуба дубильные, у ивы — салицин, и т. п. Но по своим частям дерево очень медленно, до суток, передает инфу. Вместе с тем встревоженные части дерева испускают запах, который распространяется ветром в сотни раз быстрее, и воспринимается другими деревьями в округе. Поэтому жирафы, поедающие зонтичные акации, едят лишь первые несколько минут, потом вкусный салат становится горьким, и они уходят не меньше чем за сотню метров есть еще не встревоженные деревья, или же отступают против ветра к деревьям рядом, потому что из-за направления ветра те еще не словили запах и не встревожились.

«Но нельзя рябине к дубу перебраться…» Всё, о чём шла речь до сих пор, касалось деревьев одного вида. Межвидовая конкуренция у древесных заметно сильна, хотя конкретно в главе про передачу сигнала опасности Вольлебен не указывал про ограничение языка сигналов видом, так что лазейка для надежд и фантазий остаётся, (что в минус книге как научпопу). Однако и среди деревьев, как и среди людей, встречаются одиночки, глухие и упёрто-молчаливые. И хотя поневоле мне вспоминается чёртов фикус и чёртова герань чёртова Аксёнова из «Московской саги» — и их невозможность диалога по той причине, что высокомерный фикус просто не желал слушать – о чём может говорить вообще какая-то там герань? — всё же у Вольлебена глухонемые одиночки отказывались слушать представителей своего вида, то есть, сами себя обрекали на отсутствие инфы. Может, у таких соответствующие гены выключены — это уже я гадаю в раздумьях.

Про деревья Вольлебен пишет так же, как я говорю про кактусы. «Лентяи!!!» — разносятся мои вопли над кактусиной плантацией в адрес всех тех, кто в отличие от их собратьев (иной раз того же подвида!) отказывается цвести. В силу характера. Вот то-то и оно-то, каждое растение имеет свой нрав, будь то кактус или дуб — хороший у Вольлебена пример был с тремя дубами, исполняющими совершенно различные жизненные стратегии по времени запаса сахара и, соответственно, сбросу листвы. Кстати, «в багрец и золото одетые леса» сигнализируют вредителям, что уже как следует запаслись и после летнего труда готовы к обороне — на такие нападать уже не станут, воздержатся. Так вот, продолжим говорить про характер.

«Некоторые деревья выглядят так, как будто избрали своим идеалом банан и сформировали ствол по его подобию».

Отчасти я понимаю такое олицетворение, но иногда у Вольлебена оно, мягко говоря, не обосновано. Он приводит древовидный этикет, т. н. свод правил хорошего тона, как должно выглядеть дерево. Однако дерево это не человек, оно не может себя приодеть, припудрить, заплести косицу, оно делает лишь то, что предписано генами, а Вольлебен так вольно говорит об их жизненном росте и развитии, будто оно управляемо:

«У того, кто не придерживается правил, возникают проблемы».

Загвоздка в том, что правил придерживаться можно только будучи в определённой среде, эти правила предписывающей, а дерево не может взять корни в руки и перепрыгнуть в лучшее место, оно растёт там, где проросло, и точка.

Все эти чудесные логичные коммуникационные и коммунистические движения деревьев не могут не привести нас к поискам у них подобия мозга. Самая «долгоиграющая» часть дерева — всё-таки корень, он может вырастить новый ствол с нуля, значит, по словам Вольлебена, он и является хранителем информации (а вот спорно, возникаю я, десятки раз укоренявшая кактусы, по факту — стволы, стебли). В защиту важности корней можно привести, кхм, «осязательные» концы корней, определяющих направление своего роста (однако ветки ли не определяют своё направление в зависимости от света?). И снова меня кусает совесть — как же тут ежегодно подрезать корневую кандидата в бонсай – изуверство ж. Сколько отрежешь веток – столько отомрёт корней, и наоборот, пропорционально. Бррр.

Иногда Вольлебен объясняет вещи, которые после объяснения кажутся очевидными. Вопрос «Почему берёза белая?» из серии «Почему небо голубое?» - вроде бы детских вопросов, на которые дать ответ без объяснения элементарных физических явлений ребёнку невозможно. Так вот, господа, берёза белая, внимание, потому, что принадлежит она к пионерным видам, заселяющим открытые пространства, а следовательно, белизна её кожуры – это защита от чрезмерного тепла, отражающая насколько можно больше световых волн. А диковинки с красными листьями, которые так любит разводить человек в декоративных целях – они, увы, отражают и красную часть спектра, а значит, такие деревья могут синтезировать оставшуюся синюю его часть, что гораздо меньше возможностей дерева с зелёными листьями без отклонений. Соответственно, и сахара они вырабатывают меньше.

Столь же увлекательное про деревья я читал лишь раз в жизни. Это была Война берез и сосен в «Лесной газете» Бианки. Здесь Вольлебен представляет картину более масштабную, нежели войнушка в местном лесу, и даже описывает процесс естественного восстановления леса, если какую-либо местность, наконец, оставить в покое, если «человек выйдет из игры» (ну да, как же, держи карман). Процесс долгий, лет на 500 — что можно вспомнить о Дюне с непревзойдённым Лиетом. Пионерные виды образуют кустарниковую поросль, которую с удовольствием будут грызть косули, потом она разрастётся до непролазных зарослей, затем второе поколение деревьев уже будет детьми с родителями, а значит, вырастут правильно и при поддержке, и лишь потом, постепенно, на эту местность с присущим ей климатом посеются семена соответствующих ей видов, которые сформируются как следует под сенью пионерных деревьев… И далеко не сразу под пологом трезвого леса станет темно настолько, что вся бывшая кустарниковая поросль пионерных видов отомрёт из-за тени, и земля станет голой и устланной опавшей преющей листвой, как и полагается ей быть устланной в девственном лесу...
Городские деревья в этом смысле, конечно, буквально — дети улицы: без родителей, без необходимой площади земли под ногами, без соответствующей микрофлоры и фауны. А ещё земля утрамбованная как камень, не продерёшься, а если что-то рыхлое попадается – значит, нерадивые прокладчики канализации хреново закопали, и проросших в зазоры между трубами элементов вычисляют по пробам корней, после чего беспощадно срубают. Не жизнь – мучение: только и можно поболтать с соседом, если аллея засажена одним видом. Благо, грибы есть везде. К слову не могу не помянуть орегонский опёнок, разорвавший шаблоны всей нашей команды. Итак, площадь его 9 квадратных километров, вес — 600 тонн и возраст — 2400 лет! Старше Иисуса! Мир никогда не станет прежним! Ясно, что гриб — не только плодовое тело, которое мы срываем, а вообще весь мицелий. Гриб — он как яблоня: яблок много, организм один, только растёт этот организм под землёй, и не видно его.

Теперь я иду на работу по Терлецкой дубраве и во все глаза смотрю на деревья. Ну, условно дубраве - не осталось тех старых дубов, благодаря которым она получила название. Но даже те, что есть, некоторые — поражают своим сложением.

Многие деревья затягивают корой проплешины, да уже поздно:

А вот дубок тонюсенький вьётся вокруг берёзы, практически из щели в её корнях выросший – темно ему:

Замечаю грибы в начале очередного ствола, поднимаю глаза — ствол сухой.

Напоследок предлагаю насладиться песней зяблика, чувством юмора автора, а также сравнить её русскую транскрипцию с немецкой. Я честно в немецкой зяблика не узнал. А русскую – да, слышал, и не раз, вот он какой, зяблик-то, оказывается! «Фьи-фьи-фьи-тья-тья-тья-твирь-вирь-вирьрьрь-чуврррИу»!

Старые широколиственные леса предлагают особый сервис: краткосрочный прогноз погоды от зяблика. Эти ржаво-красные птички с серо-голубой головкой поют песенку, ритм которой немецкие орнитологи передают примерно как «bin bin bin ich nicht ein schöner Feldmarschall».
10 сентября 2019
LiveLib

Поделиться

imaginative_man

Оценил книгу

Первоначально я захотела прочитать эту книгу, потому что на первой странице появились сразу 2 привлекающих меня момента – немцы и интересный вариант захоронения. То, что немцы любят леса, я знала, но то, что они предпочитают там же находить свой последний приют, стало открытием. Оказывается, последние 15 лет активно реализуется идея «похоронных лесов», суть которой состоит в следующем. Под корни дерева, выбранного человеком при жизни, подкапывают урну с его прахом, а на ствол крепят небольшую табличку. Постепенно корни проникают сквозь урну и это вроде как символ победы жизни над смертью. Как говорится, век живи – век учись. И теперь можно добавить – век гуляй в лесах с оглядкой на таблички.

После этого пошли рассказы о деревьях как о живых организмах, которые питаются, дышат, растут, общаются друг с другом, но все это может заметить и объяснить только посвятивший лесу много времени человек. Благо именно такой решил написать книгу, причем можно отметить, что о деревьях он рассказывает с особой любовью и трепетом.

Из особо запомнившегося отмечу вот что:
• Деревья очень настроены на социум и поддерживают своих соседей, особенно больных и старых, просто потому, что вместе – лучше (почти как у людей).
• У деревьев есть свой язык (их запах), чувство вкуса для распознавания слюны насекомых, слух, реагирующий на пощелкивание корней и самое удивительное – чувство времени.
• Деревья-родители воспитывают своих детей, лишая их света, ибо медленный рост в юности является условием долголетия.
• Есть такое явление как «пьяный лес».

Наиболее ярко это можно наблюдать на Аляске или в Сибири, где из-за потепления климата начинают оттаивать участки вечной мерзлоты. Деревья лишаются опоры и, оказавшись в вязкой, сильно обводненной почве, полностью теряют ориентацию. А так как каждый экземпляр клонится в собственном направлении, весь лес выглядит как компания подвыпивших туристов

Поговаривают, его еще можно встретить в умеренной полосе России – на болотах, особенно торфяных.
• Дуб оказывается сильным только в отсутствие конкурентов. Если же рядом с ним находятся другие дерерья, например, буки, то дубы «действительно сильно мучаются».
• Дятлы – очень умные птицы. Они мастерят сразу несколько дупел одновременно. В одном выводят птенцов, в другом – отдыхают, а третье служит для смены обстановки.

Из особенностей еще отмечу восприятие текста с отенком грусти. То ли дело во мне, то ли автор-лесник перебродил среди могил под деревьями, но упоминание в каждой главе больных, погибших деревьев и всяческих трудностей в их непростой жизни отнюдь не развлекает. Хотя в целом, чтение можно назвать легким и местами увлекательным.

17 сентября 2019
LiveLib

Поделиться

elena_020407

Оценил книгу

Начну с небольшого лирического отступления. Я тут судорожно думаю, чем занять ребенка 2 месяца летних каникул, не отправляя к бабушке за 1000 с лишним километров. Уже нашла дневной лагерь при бассейне и вспомнила, что у нас в городе еще есть Центр экологического образования - всех школьников водят туда на экскурсии, они организовывают разные прикольные велопоходы и пешие прогулки по лесам, у них шикарная благоустроенная территория на берегу озера да и еще и со своим собственным местом для гриля, сотрудники кольцуют городских лебедей и бесчисленных уточек, а главный бонус - чисто символическая оплата за неделю такого удовольствия. Начинаю я малой так аккуратненько рекламировать такой вариант летнего досуга, тем более, что они только пару дней назад ходили туда классом гриль делать, а она мне так сразу категорично: "Не хочу. Это ж про природу". Хотела на нее сначала взъесться, а потом поняла, что я бы и сама на ее месте так же ответила. И не потому, что не люблю природу, а просто из-за того, что лекции о фотосинтезе, пестиках и тычинках всегда нагоняли на меня сон. Это у нас, видать, семейное. Поэтому хвалебных отзывов поляков о "Секретной жизни деревьев" я разделить не могу. Книга два года преследовала меня во всевозможных рейтингах, на премиум-выкладках в магазинах, автор уже выпустил вторую часть - то же самое, только о животных... И актуальность этой книги в наше время я отлично понимаю, и написана она довольно живо... Но не цепляют меня совершенно истории о деревьях, пусть даже настолько необычные.

Автор книги, немец, Филипп Вохллебен, работает лесником. Его книга - это что-то среднее между псевдонаучными сантиментами и серьезной литературой. Наверное, именно поэтому ему удалось покорить сердца, умы и кошельки своей читательской аудитории. На суд читателя выносится довольно эпатажная, но очень милая теория, основанная на том, что деревья далеко не настолько деревья, как мы привыкли судить. Автор рассказывает нам, что деревья общаются друг с другом, что они могут помогать соседям, которые оказались под угрозой, о том, как растения взаимодействуют с животными... Это ок, это вписывается в рамки моего понимания. Но приписывать деревьям наличие уникального и неповторимого характера (если одно дерево тянется ветками к солнышку, а другое - нет, это непременно свидетельствует о разнице в характерах), возможность потрещать друг с другом (в прямом смысле этого слова - автор убеждает нас, что именно при помощи треска в засушливые дни деревья общаются между собой) - это выше моего понимания и лично мне легче поверить, что в один прекрасный день под моими окнами появится энт из ближайшего леса, решивший податься на экскурсию в город.

Книга довольно милая и отчасти я могу понять те восторги, которые она вызывает у любителей природы, но на меня большого впечатления не произвела. Про животных даже не буду пробовать читать.

5 июня 2017
LiveLib

Поделиться

GreenHedgehog

Оценил книгу

Есть что-то притягательно в увлеченных людях. Тех самых, которые не очень далеко ушли от фанатиков, но еще не перешагнули ту тонкую грань, за которыми эта увлеченность пугает. Они обычно способны выкидывать интересную штуку. Рассказывая о своих увлечениях, такие люди могут поднять вопрос, о котором вы даже не задумывались задумываться. Вот что вы знаете о деревьях? Или даже переформулирую вопрос - есть ли вам какое-то дело до деревьев? Они обычно стоят где-нибудь по пути вашего ежедневного следования, и вы уделяете им внимания чуть больше чем воздуху, который вас окружает. Автор этой книги - он, судя по всему просто очень увлеченный деревьями человек. И это понятно, ведь по профессии он - лесник. И эта книга - его довольно странный, загадочный, но имеющий право на существование взгляд на свое увлечение.

В предисловии сразу сказано, что книга после издания довольно скоро обрела не только популярность среди простых людей, но и подверглась критике со стороны ученых. Мол, масса неточностей и слишком много популистских допущений. Но к счастью в русском переводе книги есть пометки редактора, который тоже объясняет ошибочность некоторых выводов, или комментирует те или иные детали. Это помогает в те моменты, когда автора очень уж заносит в своей романтизации любимых деревье. А такого здесь на самом деле не то чтобы много, но хватает.

Ведь, никто не будет утверждать, что деревья - это что-то мертвое. Они вполне попадают под определение живых существ - обмен веществ, рост, изменения, реакция на раздражители (хоть и замедленная). Но иногда авторские мысли вполне себе могут оставить в недоумении. Утверждение, что у деревьев есть характер, например. Та часть меня, которая склонна к различным допущениям и готова до сих пор верить в чудеса и необычные вещи - радуется и скачет. Ничего себе, а ведь и действительно - это дерево растет в гордом одиночестве, а вот те, такого же вида, наоборот стараются куч коваться и без поддержки начинают чахнуть. Чем не характер. Тут правда обычно вылезает логическая и научная часть моего сознания и приводит десяток причин, по которым это можно объяснить обычными физическими и биологическими причинами. Но как говорит сам автор - с научной точки зрения и наша речь - это не больше чем звуковые волны.

Что у этой книги не отнять - это умение интриговать. Помните я говорил про «даже не задумывались задуматься»? Вот после прочтения этой книги у меня действительно появилась причина задуматься. Например, о том, что же я знаю о мире вокруг себя. Если ежедневно не замечаю такую интересную вещь как деревья рядом с собой. Пропускаю их как нечто обычное и должное. А ведь внутри них, рядом с ними и прямо на них происходит масса всего интересного, необычного и замечательного. Оказывается, что они способны с помощью корней передавать друг другу питательные вещества и таким образом помогать больным или умирающим деревьям. Что городские деревья и деревья в лесу - это как беспризорник и наследный принц какой-нибудь богатой державы. В этой книге масса каких-то интересных открытий для любого человека. Оказывается, что грибы обеспечивают связь между деревьями, оказывается, что вырубка старых деревьев на самом деле не идет лесу на пользу, а, наоборот в долгосрочной перспективе его ослабляет. Или то, как же устроена экосистема леса. Почему леса высаженные человеком не скоро будут похожи на «настоящий» лес. А, кстати, вы знали, что деревья тоже могут спать? И это даже не про зиму, а про то, что ночью обмен веществ в дереве кардинально меняется.

Так что, даже если отбросить множество каких-то слишком уж романтичных сравнений, допущений и мыслей, польза этой книги все равно будет огромной. Она способна заставить задуматься о том, что же происходит вокруг. Покажет, как много может скрываться в такой привычной для нас всех вещи. А ведь таких вещей вокруг нас - огромное количество. Помните, в «Людях в черном» прозвучала фраза - «А что узнаешь завтра?»? Вот мои ощущения после прочтения этой книги были примерно такими-же. А что же я могу узнать завтра?

6 апреля 2018
LiveLib

Поделиться