В идеальной фотографии столько же спящей неброской красоты, сколько никем не замеченных цветов в лесах и на лугах
Так вышло, что не читала "Планеты обезьян", которой Пьер Буль более всего матери-истории ценен. и кино не смотрела. О "Мосте через реку Квай" слышала, конечно. Но тоже не читала. И вообще ничего не знала о писателе до "Фотографа". Пришло время свести знакомство. Опыт довольно интересный.
Хотя бы потому, что интрига закручена вокруг планирования и подготовки покушения на президента. Увенчается ли оно успехом, не скажу. Однако самая возможность рассматривать подобное в качестве двигателя сюжета не с позиций "предотвратить", как в "11/22/63", но с целью использовать для осуществления своих честолюбивых мечтаний - это возведенное в абсолют "после нас хоть потоп". Неважно, что же будет с родиной и с нами, каким резонансом отзовется в мире, сколько людей прямо или косвенно пострадают.
Героя интересует одно - идеальный кадр. Вторая подряд книга о человеке, потерявшем ногу - отражение моего фирменного закона парности. Хотя фотографу Марсиалю Гору жизнь на протезе дается куда тяжелее, чем детективу Корморану Страйку из книги Джоан Роулинг, ну хот я бы потому, что ортопедия в начале десятых много лучше, чем полвека назад, когда писался "Фотограф". Жизнь в мире без глобальных войн помогает наиболее социально-уязвимой части населения занимать достойное положение в обществе. Но зачем герой станет думать об этом. Он ведет себя, как человек, который хочет прикурить, и если для этого придется взорвать пороховой погреб - быть посему.
Еще одно совпадение в двух последних книгах - там и там знаменитая красавица кончает жизнь падением с большой высоты. Первым подоспевший к месту происшествия репортер увидит на мостовой женщину с лицом, не выражающим той степени высокой трагедии, какую хотел бы запечатлеть. Тогда этот смышленый человек делает ход конем - называет два имени: возлюбленного женщины и соперницы, ради которой тот ее оставил. Voila - выражение горького страдания сменяет маску тупого безразличия. Идеальный кадр сделан!
Этот роман весь такой. Предельно циничный, низводящий профессионализм до уровня жизненной позиции пиявки прудовой, примерно с тем же интеллектом. Потому что, вы же понимаете: насколько бы репортер ни был увлечен возможностью сделать идеальный кадр, он не может не учитывать, что после покушения спецслужбы истолкут в порошок и просеют сквозь мелкое сито всех, вовлеченных в ситуацию. И кранты его идеальному кадру.
Полагаю, не зря относилась к творчеству Пьера Буля с некоторым предубежденнием.