Дизайнер обложки Владимир Мицкевич

Корректор Елена Крюкова

© Павел Шаров, 2017

© Владимир Мицкевич, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-4030-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Инопланетянин Тики-так

Тики-Так в институте

Тики-Так – высокоразвитое существо, наблюдатель с одной из планет туманности Андромеды, витал у входа в НИИ, соображая, как материализоваться и попасть на охраняемый объект.

К входу НИИ направлялся, покачиваясь, Гаврила, в руке которого был болт.

«Есть», – решил Тики-Так и в одно мгновение внедрился в Гаврилу.

Гаврила икнул и прошел в институт. Там он вручил кому-то принесенный с улицы болт, получил за это порцию живительной влаги, выпил ее и вместе с Тики-Таком захмелел. В приятном состоянии оба отключились прямо на устаревшем деревянном столе.

Очнулся Тики-Так, внедренный в Гаврилу, вместе с ним от пинка индивида в очках, из многоэтажных рассуждений которого понял, что тот начальник, что работа уже кончилась и что пора топать домой.

На следующий день утром Тики-Так с нетерпением дожидался Гаврилу у входа в институт, чтобы снова почувствовать ту приятную благодать, которой наградил его вчера Гаврила. Увидев Гаврилу, Тики-Так вновь внедрился в него. На этот раз Гаврила почувствовал, что он это уже не только он, а еще кто-то в нем.

«Вот до чего похмелье довело, – решил Гаврила, – надо выбросить это из головы». Выброшенный Тики-Так отряхнулся и, не дав Гавриле сосредоточиться, вновь внедрился в него. В голове у Гаврилы прогудело:

– Не дергайся, абориген. Один ум хорошо, а два лучше.

Гаврила попытался поворочать потяжелевшими мозгами – не получилось. Плюнул и пошел дальше.

В институте Гаврила снова предложил болт, но ему его вернули. Тогда Тики-Так проявил сообразительность и внушил Гавриле, что нужно сломать что-нибудь, чтобы потом отремонтировать. Гаврила с успехом сломал кое-что в комнате с буквой «М», а затем по просьбе индивида в очках отремонтировал и получил живительную жидкость.

На следующий день Тики-Так тщетно ждал Гаврилу. Тот как сквозь землю провалился. Тогда Тики-Так принял облик Гаврилы и пошел в институт. Сунув руку в карман, обнаружил болт, выбросил его. Сломал кое-что в комнате с буквой «Ж», сел на списанный деревянный стол и стал ждать.

Его заметило пышногрудое существо и заулыбалось.

«Самка, – подумал Тики-Так, – зря болт выбросил».

Пышногрудое существо попросило его отремонтировать все, что надо в комнате с буквой «Ж», и принесло ему за это двойную порцию живительной влаги. Тики-Так выпил живительную влагу, предусмотрительно сломал то же самое в комнате с буквой «М» и завалился на списанный стол. Уходя в приятное небытие, Тики-Так почувствовал требовательный вызов старшего сопровождающего с планеты Z.

– Я тебя в гробу видел, – передал в эфир Тики-Так и снова завалился на стол.

«Все ясно, – решил сопровождающий, – вирус! Нужна немедленная дезинфекция и стерилизация».

Вызванный робот получил информацию: образ – Гаврила. Уши большие, на расстоянии пяти метров – специфический удушающий запах. Индивида взять. Источник запаха изъять, остальное дезинфицировать и – в космос.

Проснулся Тики-Так от громкого восклицания пышногрудого существа и обнаружил, что с ним в обнимку лежит первозданный Гаврила. Первозданный тоже очнулся.

– Что это за рожа? – спросил Гаврила, глядя на Тики-Така.

– Ты когда-нибудь в зеркало смотрелся чучело рыжее? – в свою очередь спросил Тики-Так.

– Ну, смотрел, – ответил Гаврила, снова пытаясь поворочать мозгами. – Ты что, зеркало?

– Ладно, замнем, – сказал Тики-Так. – Ты что здесь делал?

– Я в комнате с буквой «М» ремонтировал. А ты?

– А я там ломал.

Рядом глотало воздух, выпучив глаза, пышногрудое существо. Появились начальники в очках. Посмотрели на Гаврил. Один спрашивает другого:

– Как ты думаешь, сколько их?

– Как минимум двое. И оба Гаврилы, – отвечает другой.

– Ты когда пил?

– Позавчера. А что?

– Все равно пора бросать. Видишь, мерещится. А вот что мне делать, не знаю, я непьющий.

Они взяли под руки глотающее воздух пышногрудое существо и ушли.

В это время в коридор ворвался робот и, вытаращив окуляры, встал в замешательстве. Быстро оценив обстановку, Тики-Так толкнул Гаврилу в объятья робота. В одно мгновение робот изъял из Гаврилы весь до остатка веселящий дух, сунул его в камеру дезинфекции и начал полоскать. Почувствовав, что его намертво лишили с трудом добытого блаженства, Гаврила взвыл, но было уже поздно. Робот с Гаврилой взмыли в космос.

Тики-Так, материализованный в образе Гаврилы, нашел двух начальников в очках в коридоре в шоковом состоянии.

– Теперь все в порядке, – сказал он, – теперь я один буду у вас работать. А то, что я двоился, так это я с перепою.

Доллары

По окончании рабочего времени Тики-Так озадачил себя вопросом: Куда теперь? Анализируя обстановку, пришел к выводу: выхода, или вернее входа, два. Во-первых, туда, куда направляются выходящие из шикарных машин благообразные граждане с дипломатами и портфелями – в гостиницу. Увидев Тики-Така в образе Гаврилы в широких штанах в ломаную трубочку и последней степени потертости, в штиблетах с дыркой, из которой, пронзив от рождения не стиранный носок, торчал грязный большой палец, с небритой, но умытой неделю назад физиономией, группа энергичных вышибал выстроилась непробиваемой стенкой перед удивленным инопланетянином.

«О! Выстроились! – подумал Тики-Так. – Все равны, как на подбор, рыжие, и у всех в башке только одно: дай, дай, дай. Надо дать, – решил он. – Только вот что?» Пока соображал, вышибалы сделали свою работу – вышибли.

Отряхнул оставленные сзади отпечатки трех рифленых подошв от громоздких ботинок, он подумал о втором варианте. «Семья Гаврилы с нетерпением ждет его домой, а его нет и нет. И самое главное – не будет. Улетел. Зачем расстраивать семейство? Буду Гаврилой», – решил он. Заглянул по памяти в разгоряченный живительной влагой мозг Гаврилы, определил его адрес проживания и пошел. По дороге к нему подошли двое с подозрительно красными носами. Один дипломатично заявил:

– Будешь?

– Буду, – на всякий случай ответил Тики-Так.

– Давай рваный.

– Почему рваный?

– Рупь давай, чучело гороховое.

– Какой рупь?

– Вот какой.

И доброжелатель показал ему действительно надорванный рубль.

– Понял. Не дурак, – ответил Тики-Так и вынул из кармана в точности такой же рваный рубль.

Второй доброжелатель тут же извлек из широкой штанины бутылку водки с коричневой сургучной нашлепкой и наполнил граненый стакан синеватой жидкостью.

– Сучок! – с благоговением произнес красноносый и осторожно, чтобы не пролить ни капли драгоценной влаги, протянул стакан Тики-Таку.

Тики-Так понял, что надо делать, и через пару секунд содержимое стакана булькало у него в нутре. Двое уставились на него в напряженном ожидании. Тики-Так молчал.

– А крякнуть? – вопросительно уставился на него разливающий.

Тики-Так крякнул, но кряк не получился, Получилось что-то между квак и хрюк.

– Эх ты, недоучка. Вот как надо, – сказал второй, подставляя стакан и жадным взором наблюдая, как он наполняется до краев. – Ну, будем, – произнес он, опрокинул водку себе в широко раскрытое хлебало и смачно крякнул, стирая капли с нижней отвисшей губы и небритого подбородка грязным засаленным рукавом дырявой куртки.

Разливающий оценил взглядом оставшуюся треть жгучей жидкости, раскрутил бутылку, образовав водоворот вращающейся влаги, открыл рот и влил в себя, не глотая, бурлящий поток. После чего он так же, как и его собутыльник, крякнул и сунул пустую бутылку в карман. «Пригодится для сдачи в приемный пункт».

– Ну, что, доходяга? Теперь пойдем веселиться?

– Как? – спросил Тики-Так.

– Как, как. Морду кому-нибудь набьем.

– Не… я не буду, – заскромничал Тики-Так.

– Тогда мы тебе щас морду бить будем.

Когда на Тики-Така уставились две свирепые рожи, он понял, что пора линять. И слинял. Два забулдыги удивленно уставились в пустое пространство, где только что стоял мужик, запланированный для потасовки. Посмотрели друг на друга. Такое они видели впервые.

– Ты моргал? – спросил разливающий.

– Нет. Не успел.

– Фокусник, – сообразил разливающий, глядя на то место, где только что стоял Тики-Так

– Ну и черт с ним, – ответил собутыльник. – Другова найдем. Лишь бы деньги были.

Он полез в карман, куда только что сунул рваный рубль Тики-Така, и равнодушное выражение его лика сменилось сосредоточенно-напряженным.

– Ты что вылупился? – спросил его одноквасник.

– Рупь исчез, – загробным голосом ответил тот. – Во гаденыш, сам исчез, и рупь с ним исчез.

– А может, нам все это померещилось?

– Что померещилось?

– Ну, этот паря и рупь его. Может, это глюк был? Уж больно исчез непонятно – прямо на глазах.

– Так-то, может, оно и так, только кто у нас с тобой цельный стакан водки вылопал? Это ведь не шухры-мухры, а объективная реальность.

– И то верно. Значит – фокусник.

И два друга, удрученных неожиданной потерей, пошли в сторону пивного ларька искать удачу.

А Тики-Так подошел к тому месту, где располагалось жилье Гаврилы. Деревянный дом, на втором этаже его обитель. Постучал в дверь. Дверь открылась, и Тики-Так, не успев ретироваться, получил сокрушительный удар сковородой по лысине.

– Опять водку жрал? – приветствовало его пухлое существо женского рода с бампером седьмого размера.

Пришлось снова обратиться к памяти. «Ага. Это ж моя супруга Матрена», – подумал Тики-Так.

– Чего тебе надо? – пробубнил образ Гаврилы, ощупывая здоровенную шишку на башке.

– Деньги давай, брандахлыст. Иначе на улицу вышибу.

Поскольку Тики-Так уже проверил на практике в гостинице, что такое «вышибу», то и решил продолжить разговор по существу.

– Образец, пожалуйста.

– Какой те образец? Я вот дам ишшо по балде, будет те образец. Куды ни спрячу, везде найдет и пропьет, алкаш недоделанный.

– А куда ты в прошлый раз прятала? – спросил Тики-Так.

Заметив хитрый интерес Гаврилы, Матрена вдруг прекратила свое красноречие, озабоченно взглянула на Гаврилу и, перепуганная, бросилась к старому стулу.

– Неужто нашел, прохиндей?!

Просунув руку в дырку протертой обивки стула, она обнаружила там нетронутую пятерку.

– Господи, как напугал, – и, озираясь на Гаврилу, сунула оставшуюся от получки пятерку под лифчик.

– Сколько у тебя там? – спросил Гаврила.

– А те како дело? Одна пятерка только и осталась.

– А ты считать умеешь?

– Чего? Деньги, что ль?

– Да. Умножать, например.

– Конечно, умею. Что я, дура, что ль.

– А ты умножь пятерку на два.

– Ну, десятка получицца.

– А если еще на четыре?

– Дык, четыре десятки.

– А еще?

– Че ешо?

– Еще на четыре.

Матрена задумалась. Стала считать на пальцах. Пальцев явно не хватает.

– А ты забыла, что у тебя еще на ногах пальцы есть.

– Ничаво я не забыла. Ета… Сто шисят рублев получицца.

– А если еще на четыре?

Матрена задумалась, шевеля губами. Тики-Так чувствовал, как она безуспешно ворочает мозгами.

– Сам умножай. А я глупостями не занимаюсь.

– А ты взгляни, сколько у тебя к титькам прилипло?

Матрена взглянула под лифчик и ахнула.

– Откудова их столько взялось?

– Сколько насчитала, столько и взялось.

Разговор проходил на кухне коммунальной квартиры. Дед Антип, глядя на Матрену, разинул от удивления рот, забыв заменить уже заполненную самогоном пол-литровую банку. Тонкая струйка из самогонного аппарата переполнила эту банку, и живительная влага растеклась по деревянному столу. Сидящий в углу с сигаретой в углу в ожидании процесса дегустации его одногодок Петро чихнул, и от сигаретной искры, попавшей на стол, возгорелось пламя.

– Горим! – заверещала Матрена, инстинктивно прижимая к груди обеими руками лифчик с деньгами.

– Гаси свой агрегат, – заорал на Антипа пенсионер, участник Великой Отечественной войны, Василий Иванович. – Рванет – ноги не унесем.

На шум из своей комнаты появился молодой энергичный фарцовщик Коля. Вместе с Гаврилой они в момент потушили начинающийся пожар.

Узнав о том, что Матрена стала вдруг обладателем неплохой суммы денег, Коля тут же решил помочь ей в приобретении зарубежных обновок.

– Что ты в валенках ходишь? Давай я тебе сапожки куплю в спецмагазине «Березка».

– Эва …Чай, туды долляры нужны али ишшо какая иностранна валюта.

– Не вопрос. Я все сделаю. Давай пачку рублей. Я тебе ее в пачку этих самых долларов превращу.

Когда решение созрело и Коля отправился к гостинице, к нему пристроился Тики-Так. Из любопытства.

Коля ловко зацепил пару очкариков на входе в гостиницу. Они о чем-то пошептались, и через пять минут Коля явился к Тики-Таку с пачкой долларов.

– Им нужны рубли для свободного отдыха, а нам – гульдены для свободного выбора товаров, – объяснил он с выражением превосходства на лице.

Но вот незадача. Когда его приметная фигура замельтешила у входа в гостиницу, три милиционера, взглянув на фотокарточку современного Остапа Бендера, решили: «Берем». Не успел Коля икнуть, как один из милиционеров ухватил его за шкирку, а другой с завидным умением зажал у него в руке доллары. Третий милиционер нашел двух ушастиков в качестве понятых, и все они сгрудились вокруг нарушителя социалистической законности.

«Процесс пошел, – решил Тики-Так, – пора спасать Матренины сапоги и заблудшего в сетях действующего законодательства Колю».

Он пристроился рядом с группой правоохранителей и приготовился участвовать в наведении порядка.

– Товарищи понятые, – обратился к ушастикам милиционер, – посмотрите на эти деньги. Что это за деньги?

– Рубли, – ответили понятые.

– Как рубли? Это же доллары.

– Да нет. Это рубли.

– Вы что, смеетесь над нами? Да мы вас сейчас вместе с этим жуликом арестуем.

После этой фразы понятых как корова языком слизнула. Милиционеры нашли других.

– Что это за деньги?

– Рубли.

– Как рубли?!

– Так. Рубли.

– Вот что, – решил старший из милиционеров, – давайте-ка всех в местное отделение милиции.

В местном отделении «обезьянник» оказался занятым. Там сидел известный рецидивист Бося Бешеный. Рядом решено было поместить Колю.

«Пора наводить порядок», – решил Тики-Так.

После этого решения обстановка резко изменилась. Бося Бешеный приказал открыть «обезьянник», посадил туда милиционеров, а сам уселся сторожить заключенных.

Тики-Так в образе Гаврилы с Колей пошли в спецмагазин «Березка» покупать модные сапожки Матрене.

Купленные в «Березке» сапожки примеряли Матрене всей коммунальной квартирой. Но, как говорится, количество не всегда определяет качество, так и в данном случае три старых пенсионера и один молодой фарцовщик ничем не могли помочь Матрене. Упитанная Матрена никак не могла напялить на свои соблазнительные бутылкообразные ноги чехословацкие сапожки.

– Ну-ка, отойдите, – сказал Тики-Так. – Матрена, тебе что лучше нравится? Чтобы ноги были тонкие или чтобы сапожки были широкие?

– Эва! Чаво ета ты надумал? Ноги выдярнуть и спички вставить? Нет уж. Нет уж. Я уж лучче в валенках похожу.

Тики-Так в образе Гаврилы взял сапожки, повертел их в руках и сказал:

– Садись на табурет. Примерять будем.

– Ты че, не вишь, што оне малы мне? Аль опять сковороды захотел?

– Садись, – сказал Тики-Так, свирепо глядя в глаза Матрене.

Та, ощутив в голове шурум-бурум, непроизвольно стала оседать, норовя промазать и грохнуться на пол. Коля быстро среагировал и подставил ей табурет.