Это был мой случайный и неудачный выбор, расплата за то, что соблазнилась аннотацией и малым объемом. Из всей книги мне понравился только эпиграф, да и то, наверное, потому, что я читала «Тысячу плато» и из-за этого сформировала неоправданные ожидания. Читать было скучно и как-то дайджестно, как если бы я знакомилась с синопсисом большого романа. Написана книга неплохо, но, видимо, для той проблемы, которая была призвана всколыхнуть эмоции читателя, двести электронных страниц оказалось слишком мало, и торопливая скомканность повествования не смогла соответствовать тяжести истории.
Конечно, когда кто-то в твоем окружении заболевает всерьез и навсегда, это печально. Ты пытаешься помочь, ты склонен воспринимать это с грустью, но поначалу достаточно отстраненно. Это ведь все не с тобой.
Когда ты видишь, как близкий человек из последних сил борется с болезнью и уже почти безнадежно продолжает цепляться за жизнь, ты ловишь себя на мысли, что все это для тебя тяжело. Теперь в твоей жизни многого, связанного с ним, будет не хватать. Тебе очень жаль, но здесь ничем не поможешь.
Когда все становится безнадежно, и привычный порядок твоей жизни нарушен, ты начинаешь больше задумываться об этом человеке и осознаешь, как мало по сути ты о нем знал, как мало любил его, принимая его любовь и заботу как должное. Мучимый экзистенциальным раскаянием, ты пытаешься восстановить по сохранившимся в памяти деталям все годы, пока вы были вместе, как-то по-новому понять его и... оправдаться. Но вместо этого пропитываешься жалостью к себе, которая... уравновешивает твою скорбь о нем.
А вот когда ты, наконец, приходишь к осознанию, что именно на этом человеке и только благодаря ему держалось твое хрупкое семейное и личное благополучие, что именно он был центром твоей казавшейся надежной семейной карусели, твой мир вдруг перекашивается, обрушивается, ускользает и в конце концов разлетается вдребезги, и для тебя «нет уже ни счастья, ни страданья, а только всепрощающая даль». И тебе надо начинать жить как-то по-другому. Но уже без него. И без себя-прежнего.
Мне такие книги противопоказаны.