Известно, что в древности греки носили розы на голове и на груди в знак траура и считали это напоминанием о кратковременности нашей жизни, которая так же быстро увядает, как и прекрасная роза. Они говорили: «Если ты прошёл мимо розы, то не ищи её более».

© Ольга Скалмант, 2017

ISBN 978-5-4485-4829-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Высокая кухня

Вопрос в деньгах. Когда их нет, а холодильник пустой, и жена требует сапоги, можно изловчиться и сделать всё, что угодно… ну, или почти всё.

Вот и я. Как только прочитал объявление «ресторану высокой кухни требуется помощник повара», позвонил и сказал именно то, что они хотели услышать о безразмерном опыте и коммуникабельном характере – выдумывать-то истории я умею.

Сразу предупреждаю: помощником повара никогда не работал. Я – писатель. Понимаете теперь, да?

На писательскую зарплату нормально живут только Дэн Браун и Стефани Майер. Остальные перебиваются, как могут: статейки всякие, переводы, ночные сторожа и прочая, отвлекающая от творчества, ерунда.

Я ещё подумал, что при ресторане не надо на еду тратиться – там всегда покормят. У друга мать в столовой работает, так она и домой приносит овощи, фрукты, мясо и по мелочам. Кроме того, труд физический – картошку почистить, колбаску постругать – значит, голова свободна для обдумывания сюжетов романов. Да и сам ресторан в десяти минутах пешком от дома. В общем, место во всех отношениях подходящее.

Правда, несколько смутило словосочетание «высокой кухни», но не остановило – на месте разберёмся.

Ну, что. Пришёл в назначенный час в ресторан на собеседование. Волновался, конечно, немного.

Наученный горьким опытом предыдущей работы помощником лаборанта в одной частной ветеринарной клинике, накануне просмотрел кулинарную книгу жены. Особых специфических терминов там не заметил, а килограммами, литрами, миллиграммами меня не испугаешь – в школе почти отличником был.

Кстати, некоторые рецепты даже было интересно читать, а ещё интереснее их названия: жульен с белыми грибами, телячья ножка в яблочном сидре, канапе с красной икрой, сливками и авокадо. Или вот: малиновый мусс со сметаной, шоколадное суфле с вишней, мороженное с вином «Мускат»… что-то я отвлёкся.

Беседовал со мной их главный: шеф-повар. Первым делом похвастался, что он учился в Париже на каких-то очень престижных курсах, поэтому у них технологии приготовления на французский манер. Жарят, например, на сливочном масле, а не на оливковом, и ещё что-то мне объяснял, но я не понял.

– И у Адриана Фера я проходил недельную стажировку. Знаешь его, да? – спросил у меня шеф-повар.

– А то, – я бывало улыбнулся, хотя сам понятия не имел, о ком идёт речь.

Любопытство писателя заставило потом посмотреть в интернете. Адриан Фера оказался шефом лучшего в мире ресторана Эль Були в Испании… Н-да. «Если падать с коня, то с высокого», – напутствовала меня в детстве бабушка. Как в воду глядела.

– Высокая кухня – не женское дело, – шеф искренне радовался, что я мужчина и, в придачу, безработный. – Сможешь сразу приступить, переодевайся. Помощник нам как воздух сейчас нужен. Работы море, а рук не хватает.

Через десять минут я уже стоял посреди кухни в белых хлопковых брюках и из такого же материала халате – что-то вроде хирурга, если бы не мои кроссовки.

Как и предполагал (вот оно, писательское пророчество), меня поставили на чистку картофеля.

Это медитативное занятие навело на мысль о том, что моему герою во второй главе не обязательно ехать в Андорру на лыжный курорт. Зачем переться в такую даль, если он сможет встретить женщину своей мечты в соседнем супермаркете, когда пойдёт за картошкой, у неё кто-то украдёт кошелёк, она обнаружит пропажу только на кассе, вот он за неё и расплатится, с этой встречи и завяжется их любовь. Маловато романтики, зато жизненно. А это сейчас опять модно.

Я был рад. Мой первый день в ресторане высокой кухни был очень продуктивен.

После картошки мыл посуду.

Да, у них есть посудомоечная машина, но в том-то всё и дело, что высокая кухня требует особых тарелок и стаканов, хрупких и а ля эксклюзивный дизайн. Такое моют вручную. Пока я это делал, придумал, что кошелёк у неё никто не крал. Она – шпионка, подосланная к нему американскими спецслужбами, потому что он работает в русской секретной лаборатории по производству чипов, способных превратить человека в зомби.

Если так и дальше пойдёт, к концу месяца я закончу роман, ещё и денег заработаю. Не на романе, конечно.

Первый раз в жизни я почувствовал, что шанс есть и у меня. Не то, что бы мне не везёт, но и ничего хорошего тоже не случается. А тут вдруг идеальная работа, жена довольна, стремительно пишется по ночам роман. Наверное, вот он – источник вдохновения, мой Пегас: мешок нечищеной картошки, гора немытой посуды и мысль в свободном полёте.

Беда всё же пришла.

– Ты молодец, выдержал испытание чёрной работой, – сказал мне шеф одним, тогда ещё казалось сказочным, утром. – У нас на кухне, как в армии, начинают с мытья сортиров, а заканчивают… Ну ты понял.

– Угу, – кивнул я в предчувствии неладного.

– Дам тебе сегодня более сложное задание. Пойдёшь на панировку. Ты должен уметь правильно панировать.

Пани…? Это ещё что.

«Главное, не впадать в панику, и не из такого выкручивались», – мысленно успокаивал себя.

Но на душе стало как-то тревожно. Нехотя поплёлся за шефом в соседний зал полуфабрикатов. Там и случился дальнейший кошмар.

Панировать, то есть обваливать в сухих хлебных крошках, нужно было рыбные крокеты. Если кто не знает, рыбные крокеты – это такие жаренные во фритюре тефтели из рыбного фарша.

Я и сам впервые их увидел, когда шеф достал из морозильной камеры пакет с белыми шариками и протянул мне:

– Держи. Сначала в яичной смеси, как обычно, потом в сухарях, выкладываешь вон в ту ёмкость, ставишь дату и обратно в морозилку. – И показал мне, как он это делает.

Не буду здесь описывать процесс, но там есть определённая техника и секрет, которые шеф мне открыл. В целом ничего сложного. От сердца отлегло.

Всю смену я панировал, обдумывая детали любовной сцены с моим русским учёным и американской шпионкой. Было над чем пофантазировать, всё-таки разный менталитет, встреча культур, скрытый конфликт.

Когда закончились панировочные крошки, пошёл за новой порцией в кладовку. Там они хранились в пластиковых прозрачных литровых банках. И откуда мне было знать, что тростниковый сахар лежит в таких же литровых банках и выглядит так же, как эти крошки: мелкий и золотисто коричневый?

Банки были подписаны, но, осенённый тем, что американская шпионка влюбилась в русского учёного и теперь засомневалась, сможет ли его убить, я взял банку с тростниковым сахаром и, ничего не подозревая, до вечера преспокойно панировал рыбные крокеты в сахаре…

И всё-таки шанс у меня есть! На завтра я взял выходной, поэтому мне не набили морду под горячую руку, когда разразился скандал с посетителями, а просто выкинули следующим утром на улицу. Да, мои рыбные крокеты в сахаре там ещё долго будут вспоминать.

Официант, свой парень, мне потом рассказал, что клиенты поначалу морщились в непонимании, но ели, чтобы не ударить лицом в грязь – думали, что такая задумка шефа: сочетание солёного и сладкого. Но потом кто-то не выдержал, и всё всплыло. А банка тростникового сахара, которую я оставил по рассеянности на столе в цехе полуфабрикатов, стала неопровержимой уликой против меня.

Пока не известно, чем закончится мой роман про русского учёного и американскую шпионку – нужно найти подходящую работу.