© Ольга Савкина, 2017

ISBN 978-5-4485-3392-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

На улице вечерело, но воздух оставался тёплым и влажным. Нежный ветерок покачивал ветви яблони, цветущей дивными белыми цветами. Алый закат окрашивал небо в яркие пурпурные краски. Природа всем своим великолепием сладких ароматов и бурно растущей зелени ликовала пробуждению от длинного зимнего сна. На старенькой скамейке под яблоней сидела девушка лет семнадцати. С умилением на лице она созерцала живописные деревенские пейзажи. Как хорошо, что её дом и огород были расположены на пригорке, с которого прекрасно виднелись поросшие травой соседние улицы деревни. Ещё мгновение и солнце скроется за деревьями и крышами домов.

Тоня – так звали девушку, тяжело вздохнула и тут же ощутила волну усталости, прокатившуюся медленно по всему её телу. Бабушка болела и поэтому вся работа в огороде легла на хрупкие плечи девушки. Вдалеке послышались чьи-то знакомые голоса и хихиканье. Эти посторонние звуки нарушили её спокойствие. Она встала со скамейки и зашаркала старыми калошами.

– Тонька! Выходи! – прокричала с улицы весёлая девчонка.

Тоня отворила скрипучую калитку и увидела лучшую подругу Екатерину. Неподалёку стояло двое парней – Лёха – парень Кати и Тёма.

– Катька! Ты что разоралась? Потише, а то разбудишь мою бабулю.

– Всё-всё, тихо-тихо, – улыбчиво сказала Катя, – пойдём с нами, Антонина! Хватит дома сидеть, гульнём на славу! Экзамены позади, свобода!!!

Антонина молча смотрела на подругу, не зная, что ответить.

– Смотри, что мы прихватили! Лёха, ну-ка достань! – обратилась Катя к своему парню, тот из кармана потёртых треников достал бутылку спиртного. Антонине это не понравилось. Она улыбнулась и сказала:

– Да ну вас! Катюш, прости, я не пойду с вами.

Катя взяла подругу за локоть, приблизилась к ней и тихо проговорила:

– Тёма на тебя глаз положил, поэтому он и тут, с нами…

Тоня так же тихо ответила:

– Так пусть свой глаз обратно заберёт, мне он не нравится.

Взглянув на парней вдалеке, Антонина увидела обычную картину – «мат – перемат», плевки на землю и ковыряние в носу.

– Эх, ты дурёха!

– Катюш, я устала, пойду спать.

– Ну ладно, смотри – пожалеешь…

И подружки распрощались.

Вот и стемнело вокруг. Лёжа в постели, Тоня заворожено смотрела на месяц, который светил в окошко. В эту ночь ей не спалось. Почему-то всегда, когда она глядела на луну, ей становилось на душе как-то грустно и одиноко. Хотя наверняка Тоне была известна причина той грусти. По сути своей она была сиротой. Девушке горько было вспоминать о своём детстве, ни разу не видела она ни мамы ни папы. Как так получилось, ей было не понятно.

Сколько она себя помнила, перед глазами мелькали смутные картинки из прошлого: детдом, суетливые воспитательницы с уставшими глазами, ну и ребятишки. Одни всё время плакали, другие проказничали, доводя воспитателей до нервных срывов. Были ещё и тихие, угрюмые малыши, серьёзные не по годам, глядя на которых, казалось, что за их плечами целая жизнь, наполненная грустными переживаниями. Время от времени в детдом попадали новые дети, некоторых же везунчиков забирали к себе приёмные родители. Так и текла своим чередом беспокойная жизнь в детдоме, пока однажды не появилась Она – новая воспитательница, сухая и строгая, со своими новыми правилами и порядками. Все дети побаивались её и не любили, потому – что она всё время орала на детей. Тоня как и все тоже боялась ту воспитательницу, старалась избегать ее и не попадаться на глаза.

И вот одним летним днём четырёхлетняя Тоня с несколькими ребятишками обнаружили дыру в заборе во дворе детдома, в части которого воспитательницы обычно запрещали гулять. Недолго задумываясь, дети решили сбежать, от работавшей в этот день «злюки».

Долго бродили они по улицам, пока не растерялись один за другим, и Тоня очутилась на базаре, а там к оголодавшему ребёнку подошла пожилая женщина с добрыми глазами. Она долго расспрашивала девочку, где ее родители, но та молчала. Тогда она просто дала девочке баранку, которая ту сразу уплела за обе щеки. Бабушка не могла бросить ребёнка вот так на улице и, отвела поэтому к себе домой и с тех пор Тоня жила в деревне вместе с бабушкой, которую считала родным человеком и очень ее любила.

Несколько раз приходили какие-то люди и спрашивали про Тоню, но в итоге она все равно осталась жить со своей любимой бабушкой и никто не забрал ее обратно в детдом. Вспоминая события раннего детства, Тоня взяла в руки серебряный крестик, висящий у нее на шее. Сколько она себя помнит, всегда он был у нее. Она верила, что крестик – это единственная связь с ее родителями. Поцеловав крестик, она пожелала неведомым родителям спокойной ночи.

Было ранее утро, когда девушка отправилась за колодезной водой. Рождающийся день был чудесным: на траве блестели капельки росы, солнечные лучи разогревали влажный воздух, птицы радостно щебетали. Вот она – чудесная жизнь в деревне! Чего не скажешь о деревенском труде. Девушка хорошо знала, какого это каждый день рано вставать, трудится в огороде, а затем еще хлопотать по дому. Да еще и бабушка захворала. Тоня ухаживала за ней и заботилась, как когда-то благородная пожилая женщина заботилась о маленькой девочке. Наполнив ведро, девушка отправилась домой.

Тихо вошла она в комнату бабушки, неся в руке тарелку с кашей.

– Бабусь, просыпайся! – заботливо произнесла девушка, садясь на краешек кровати. Бабушка приоткрыла глаза:

– Внучка, это ты? Хорошая моя! – тяжело произнесла она.

– Бабусь, я тебе каши наварила. Вставай завтракать… Как твое самочувствие?

– Ой, дочка, тяжко мне, старуха я уже древняя, силы покидают меня.

– Не говори так, ты поправишься! Я тебе отвар из целебных трав приготовлю по твоему рецепту. Помнишь, как ты меня учила его варить? Он меня и без врача на ноги поставил, когда я прихворала, и тебе тоже поможет! – с надеждой улыбнулась Тоня.

– Дорогуша моя, славная ты девочка, так я тебе благодарна за заботу твою! Не кручинься и не печалься за меня, коли силы меня покидают. Жениха бы тебе найти да замуж за него выйти, а не сидеть со мной днями напролет. А мои дни, видит Бог, сочтены, куда уж мне… За временем не угнаться. Господи, помилуй меня грешную!

У девушки от бабушкиных слов аж слезы на глазах навернулись.

– Нет, не говори так. Бабушка! Как же я без тебя?

– Внучка, дорогуша моя! Не плачь, всё у тебя будет хорошо, поверь моим словам! Прочти-ка мне лучше молитву, успокой душу мою.

Девушка взяла с тумбочки молитвенник, утерла слёзы и принялась за чтение молитвы. И сразу почувствовала, как тяжёлый камень горечи отлег от сердца, и святые слова молитвы наполнили душу светом и теплом.

Вечером выдалась у Тони свободная минутка и решила она проведать закадычную подругу Катю. Шла она через всю деревню и думала о бабушкиных словах. Эх, где ж ей жениха то найти? Парни деревенские казались ей грубыми вахлаками. Хотя были и нормальные парни на деревне, но как обычно хороших парней разбирают на глазах! Да и вообще, не было времени у нее на парней, она все дни проводила в трудах. Слава Богу! Хоть экзамены не провалила. А впереди намечался выпускной. И все! Получит она аттестат зрелости, а дальше что? Как сложится жизнь? Задавая себе эти вопросы, с ужасом представляла она себе картину будущей жизни в деревне, как у многих женщин случалось, что муж пьющий, дел по дому да в огороде невпроворот, да еще и детей успевай воспитывать. Вот какого быть настоящей русской бабой деревенской! Но ее молодой сердце подсказывало, что не хочет такой судьбы, а хочет чего-то другого, а чего точно – этого сама девушка не знала. Размышляя, быстро дошла она до Катькиного дома. Тоня позвала подругу. Катя вышла во двор зевая, сказала, что смотрела сериал и предложила прогуляться до речки.

– Тонь, я вот думала сегодня целый день. Думала о выпускном, Лёхе и о тебе.

– Я тоже о многом сегодня думала. Так быстро время пролетело! Еще как-будто вчера мы с тобой играли в куклы, а сегодня уже все мысли о выпускном и о взрослой жизни.

– Да уж… – ухмыльнулась Катя, – а представляешь что?

– Что?

– Мы вчера с ребятами гуляли и пили водку, Лёха набрался и по пьяни меня замуж позвал!

– Да что ты говоришь!

– Ага! Только тут нечему радоваться, потому-что утром я ему говорю «согласна», а он – «о чём это ты?». Я ему напоминаю – «Здрасьте! А кто меня замуж вчера звал?», а он мне – «не помню…». И притворяется, что ничегошеньки не помнит. Ох, уж этот Лёха! Я прям так расстроилась из-за него, вот уж и не думала, что он такой подлец!

– Ну не расстраивайся, подружка, может ещё вспомнит.

– Да нет. Даже если и вспомнит, то не надо уже. Не так я себе всё это представляла, да и вообще, разочаровалась я в нём! Во всём разочаровалась, оглянулась вокруг и как-будто прозрела, поняла, что в деревне живу и белого света не вижу! Тонь, знаешь, я хотела бы от жизни чего-то большего.

Девушки медленно прогуливались вдоль реки, и каждая думала о своём. Потом вдруг Катя заявила:

– Тонька, а помнишь как мы в детстве мечтали стать знаменитыми артистками, мечтали, что будем жить в столице и замуж выйдем за красивых и богатых принцев, помнишь?

– Конечно помню! Эх, детство – ты куда ушло? Остались лишь мечты…

– А давай попробуем? Поедем вместе в Москву поступать на артисток? Туда все прутся, кому не лень, чем мы хуже?

– Да ну тебя Кать! – Тоня посмотрела из подо лба, будто подруга ополоумела и добавила, – я даже себе представить не могу. Это что-то с чем-то.

– Тонь, ну пожалуйста! Чего нам терять? Попытаем счастье.

– Катюш, ты сама подумай, Москва – город дорогой, так и к тому же сама посуди, какие из нас артистки? Даже если и собрались бы, то бабулю я не оставлю.

Подруги еще долго прогуливались у реки, пока не стемнело. Придя домой, Антонина первым же делом проведала бабушку. Она крепко спала. Девушка на мгновенье прислушалась к ее дыханию, вроде все было в порядке, но на сердце Тони было почему-то неспокойно. Она еще немного времени не спускала глаз со спящей старушки, но потом пожелала ей шёпотом спокойной ночи и отправилась в свою маленькую комнату.

Тоня зажгла светильник и уселась перед зеркалом. Распустила забранные в косу русые волосы и принялась их расчёсывать. Всматриваясь в свое зеркальное отражение, спрашивала себя – красива ли она? Пристально разглядывая черты лица, представляла себе, будто видит себя в первый раз. Сначала посмотрела в свои васильковые глаза, затем перевела свой взор на нос и умиляясь подумала, какой же он был славненький – и не толстый и не тонкий, а ровно такой, что гармонично смотрелся с остальными чертами лица. А вот в губах вроде бы не было ничего особенного. Она выдвинула полку из под столешницы, порылась чуть-чуть среди всяких вещей, достала оттуда губную помаду красного цвета и накрасила ей губы. Они сразу заиграли ярким цветом на лице и привлекли внимание. Тоня улыбнулась. Ей очень нравилось так вот красоваться перед зеркалом, хотя какой девушке это не нравится? А все потому, что любая особа прекрасного пола в душе большая мечтательница и королева перевоплощений. Вдруг вспомнились девушке слова лучшей подружки про Москву. На мгновенье задумавшись, взяла она в руки лежащую на столе книгу в толстом переплете. То была любимая книга со стихами великих русских классиков. Девушка принялась перечитывать одно стихотворение за другим, представляя себе, будто читает их приемной комиссии театрального вуза. Входя в образ она яростно жестикулировала и мимикой лица старалась передать весь эмоциональный настрой произведения. Правда делала она это шепотом, чтобы не разбудить бабушку, поэтому со стороны это выглядело немного комично. Так и не заметила, что просидела пол ночи за книгой.

Наступил новый день. Девушка проснулась с первыми песнями петухов, как обычно это бывает в деревнях. Крик соседских петухов заменял ей свой допотопный будильник, который она больше всего на свете не любила за неприятное для слуха дребезжание. Треск будильника не мог не портить настроения только что пробудившегося от сладкого сна человека, так что можно было считать, что весь день насмарку: одна плохая мысль тут же переплеталась с другой. Поэтому, девушка уже давно решительно отказалась от этой вещицы, забросив ее куда подальше.

Выйдя в огород Тоня подумала, что пора бы уже и отправиться за чистой питьевой водой из колодца. Погода на улице стояла пасмурная и немного ветреная. Как ни странно, но погоде Тоня придавала большое значение, что конечно было свойственно всем деревенским людям, которые днями напролет трудились на огороде в поте лица в надежде на обильный урожай, а он непосредственно зависел от капризов матушки-природы: и будь то засуха или дождливая погода, то труды не были бы вознаграждены плодами земли.

Иногда девушке казалось, что каким-то непонятным образом была она связана с природой. Часто, находясь на улице, она прислушивалась к колышущимся ветвям деревьев и приглядывалась к плывущим в небе облакам. Девушка была уверена, что каждый последующий шаг природы можно было предугадать, если на минутку остановится и просто ее созерцать, то сразу стало бы ясно, что ждет впереди, будет то дождь, ливень или же ясное солнце. Сегодня на улице явно что-то было не так, и она предчувствовала бурю. Вдали надвигались темные грозовые тучи, ветер беспощадно теребил кроны деревьев, и в воздухе веяло беспокойством. Тоне стало не по себе… О чем пыталась природа предупредить? Она никак не могла понять. Отгоняя плохие мысли, девушка захватила железное ведро, вышла во двор и направилась по улице к колодцу. По дороге повстречались ей несколько соседей, с которыми обменялась приветствиями и страх понемногу улетучился.

Подойдя к колодцу, Тоня увидела стоявших неподалёку на пригорке деревенских парней. По обтёртым треникам она узнала Лёху, а с ним рядом стоял вечно бритоголовый Тёма и долговязый Колян – всех их она знала хорошо, поскольку учились вместе в одной единственной на всю деревушку школе. Тоня стала набирать воду и как бы невзначай наблюдать исподлобья за молодыми людьми. Они оживлённо болтали, бранясь через каждое слово. Вдруг Лёха с Коляном громко загоготали, пожурили Тёму и отправились вдоль улицы к реке. А сам Тёма зашагал, присвистывая на ходу, в сторону колодца, где Тоня набирала воду. Подойдя к ней поближе, Тёма попытался завязать беседу:

– Тонька, привет!

– Привет, – улыбнулась она в ответ, доставая тяжеленное ведро из колодца.

– Ээ… Как водичка?

– Холодная как всегда.

– Ха! А я однажды плюнул туда, в колодец!