Отзывы на книгу «Сахарный ребенок. История девочки из прошлого века, рассказанная Стеллой Нудольской»

Я начала читать эту книгу вчера вечером и закончила в 2 часа ночи. И еще до 4х утра я не могла заснуть, переваривала прочитанное. Эта та книга, которую хочется иметь в двух экземплярах, а то и в трех.
Пару дней назад я отходила от книги "про дельфина", но эта меня впечатлила, зацепила, ранила еще больше. Я читала несколько часов подряд и время от времени прерывалась, чтобы просто посидеть, подумать, представить все происходящее в книге, передохнуть.
Эта история, в которой страшные вещи подаются от лица ребенка. Маленькой шестилетней девочки по имени Стелла, что в переводе с латинского, звезда. У неё была полная счастливая, любящая семья. Первые страницы я читала восхищаясь, какие же дружные, понимающие родители, какие они счастливые. Повествование начинается очень весело, легко, с замечательными шутками. Они всей семьей постоянно пели, рисовали, читали и рассказывали стихи. Со слов Стеллы, "все её детство было сплошной игрой, полной радости и счастья". Они были обеспеченной семьей по тем мерками. У девочки было множество игрушек, нарядов, всего самого лучшего.. Но однажды папа не вернулся с работы. Стелле сказали, что уехал по работе. Только позже она узнает, что начались политические репрессии, её отец был объявлен врагом народа и выслан в лагерь, на Колыму. И выслан абсолютно не заслуженно, в итоге так и не ясно почему именно он был выслан, то ли из-за того, что заступился за товарища, которого точно так же ни за что выслали, то ли просто оклеветали.
А затем и они с мамой, как "родственники врага народа" были высланы в лагерь в Киргизию. Вот тут детство Стеллы и закончилось. Не стало игрушек, теплой московской квартиры, одежды и обилия еды. Не стало няни. Они остались одни.
В лагере им с мамой приходилось спать на сырой земле, под пронизывающими ветрами, мама утром уходила на тяжелую работу, где о рубанок сбивала руки в кровь, а девочка оставалась одна, наедине со степью и колючей проволокой.
Так начинается эта история. Правдивая история. Что восхищает, удивляет и пугает.
Одна жизнь. Один ребенок.
Мы увидим всю жизнь невероятной женщины от её 6и лет, до глубокой старости. Меня восхищала сила маленькой девочки, сила воли, сила духа. Её ум и смелость, стремление к честности и правде. Я восхищалась её матерью, которая оставшись одна, с ребенком, в нечеловеческих условиях выживала, и никогда, никогда не была в плохом настроении. Как бы им ни было плохо, она всегда вселяла веру в ребенка, что все будет хорошо.
Эта история меня немного шокировала, это так страшно и так невероятно. Не верится, что столько событий, столько испытаний выпало на одну человеческую жизнь. Не верится, что это не художественный образ, а реальный человек, из плоти и крови, который мужественно все это перенес.
Эта история пугает и восхищает. Такая сила духа, стойкость, смелость, оптимизм и вера в лучшее.
Эта книга из тех, которые по моему мнению, обязательно нужно читать. Ольга Громова "Сахарный ребенок"

Впервые об этой книге я услышал в какой-то телепередаче от Евгения Ямбурга. Довольно долгое время мне хотелось заполучить бумажную книгу, но в магазинах не мог её найти. И тут совершенно неожиданно увидел книгу в интернет-магазине да ещё и с хорошей скидной, и , естественно её приобрел.
Книга рассказывает о жизни в киргизской ссылке девочки по имени Стелла и ее мамы.

В книге практически не будет сцен насилия, откровенной жестокости. Эта книга - детский взгляд на страшные события периода репрессий, на тяжелейшее военное время. А, как хорошо известно, детский взгляд ловит хорошее и не замечает или старается не замечать окружающего зла и несправедливости. Книга приковывает внимание читателя в первую очередь к хорошим людям и к правильным поступкам, дает надежду на лучшее и учит видеть добро.

Хоть книга и находится в категории детской литературы, но советую её к прочтению в первую очередь взрослым.

Интересно, что делается в голове у взрослого мужчины, когда он бьет прикладом по голове шестилетнего ребенка? Хотя конечно, он всего лишь выполняет приказ.

История матери и дочери, сосланных в Киргизию, как ЧСИР. Интересное понятие - члены семьи изменников Родины. Интересное, потому что они должны отвечать за преступления, которых не совершали. Нет, понятно, что и "изменники Родины" в подавляющем большинстве случаев никаких преступлений не совершали, но на них хотя бы клеветали, а с членами их семей законность даже не изображали.

А книга получилась не только про ужасную действительность 30-40х годов прошлого века, а еще и про "круговую поруку добра". Без нее ни Стелла (историю которой записала и литературно обработала автор), ни её мать просто не выжили бы.
Подробнее в моем блоге:

Роман-антидепрессант
В издательстве «КомпасГид» вышла подростковая книга, которая лет двадцать назад наверняка стала бы событием

Несколько лет назад немало зрителей приковал к телеэкранам документальный фильм «Подстрочник»: простейшая по форме – героиня смотрит в камеру и говорит, лишь изредка этот план сменяется архивными снимками, – история одной жизни трогала сильнее, чем иные лихо закрученные сюжеты. Позже воспоминания переводчицы Лилианны Лунгиной были изданы и в виде одноименной книги, ставшей бестселлером.

«Сахарный ребенок» Ольги Громовой – произведение во многом близкое «Подстрочнику», однако стать столь же популярным ему суждено едва ли по одной-единственной причине: никто не снял (и, есть риск, не снимет) по нему фильма, ни игрового, ни документального. Сегодня литература находится в роли догоняющего относительно других видов искусств, и книге стать подлинным событием культурной жизни невероятно тяжело. А лет двадцать назад «Сахарный ребенок» на звание события претендовал бы уверенно.

История, рассказанная в этом небольшом романе, напоминает признанную букеровским жюри лучшей книгой прошлого десятилетия «Ложится мгла на старые ступени…» Александра Чудакова: главный герой обеих книг – ребенок, чье детство превратилось в испытание. Пятилетняя Стелла Нудольская и ее мама высланы в Киргизию как члены семьи изменника родины – и здесь им приходится заново возвращаться к нормальной жизни, имея за душой лишь котомку с вещами. Причем возвращаться неоднократно, потому как раз за разом обстоятельства бросают их в неизвестное и отнюдь не более легкое «завтра».

Жанр романа-воспитания – из числа бессмертных, и сколько ни меняй фон, на котором происходит взросление, какие проблемы перед детьми или подростками ни ставь, у такого рода произведений не отнять главного – постоянного развития если не сюжета, то персонажа. За тем, как малышка Стелла осваивает премудрости взрослого мира на дюжину лет раньше, чем положено, наблюдать даже увлекательнее, чем за краткими, но емкими этнографическими зарисовками. Ольга Громова дает ровно столько «духа эпохи» и «духа места», сколько необходимо для оптимального баланса между аккуратностью исторических деталей и простором для читательского воображения. Автору парадоксальным образом помогли обстоятельства написания книги, изложенные в послесловии: с реальной Стеллой Дубровой она познакомилась, когда та уже была в летах, и выведать больше подробностей из ее детства просто не успела. Зато успела почерпнуть из воспоминаний «свидетельницы истории» несколько ярких сцен, сюжетную канву и – отдельное счастье для нас, читателей! – хорошо, по всей видимости, отрефлексированные и переосмысленные детские впечатления.

«Сахарный ребенок», несмотря на рассказ от лица маленькой девочки, не дает никакого «детского взгляда» на историю 1930-1940-х, не играет с нами в надуманные «перевоплощения в ребенка»: напротив, за рассказом якобы девочки отчетливо просматривается взрослый человек, достаточно отстранившийся от описываемых событий, чтобы обнаруживать потаенные причинно-следственные связи в течении собственной жизни и своем психологическом становлении. Например, в первой же главе Стелла, кроме шуток, расшифровывает смыслы, которые скрываются за словами «хороший человек», обращенными к ней отцом. «Хороший человек умеет делать все сам», «Хороший человек ничего не боится», «Хороший человек развязывает все узлы сам» – эти слова, будучи для совсем уж непонятливых выделенными курсивом, очевидно выполняют функцию Стеллиного кредо: весь дальнейший сюжет можно рассмотреть как попытку девочки стать «хорошим человеком» в отцовском понимании.

Поскольку роман рассчитан прежде всего на подростков, экзистенциальные проблемы, с которыми сталкивается героиня, предельно обнажены. Даже там, где они присыпаны будто бы беспристрастными фактами, чувство несправедливости, преодоление страха смерти и научение самой себя быть свободной все равно управляют героиней. Наивно ожидать от беллетризованных воспоминаний (а это все-таки именно что мемуары, местами за текстом Ольги Громовой даже угадывается неотредактированная речь Стеллы Дубровой, особенно когда речь идет о ее матери) философских прозрений кьеркегоровской глубины, но «Сахарный ребенок» и без того содержит больше, чем можно было ожидать. Это не просто цепочка разрозненных сцен рубежа 30-40-х, где сюжет заменен описанием развития личности, а сильнодействующий антидепрессант: какие бы испытания ни выпадали семейству Нудольских, хороших людей вокруг всегда оказывается больше. Может, это и прегрешение против истины ad verbum, но потому книга и проходит по ведомству художественной литературы. За буквализмом и всей палитрой людской мерзости – к литературе документальной.

Это познавательная, поражающее воображение история. Удивительно, сколько перенесла в таком юном возрасте девочка Эля, ставшая главной героиней этой книги. Если считать книгу своеобразным документом, свидетельством очевидца многих непростых событий из нашей истории, то это, безусловно, интересный и важный документ.

Но это не документальная проза, а все-таки художественное произведение, повесть. И с этой точки зрения книга, увы, получилась слабой. Сухой, как черствый хлеб.

Личностью матери Стеллы сложно не восхищаться, конечно – она через многое прошла, не склонив голову, и не только прошла, но и провела за собой ребенка в одиночку. Не восхищаться сложно, а вот не поверить – честно говоря, запросто. Как и в саму Элю. Воспоминания Стеллы, записанные другим человеком, то ли от времени поистерлись, то ли в чужих руках просеялись, но в персонажах осталось очень мало живого, человеческого. Девочка – просто супергерой в протертой юбочке. Почти никогда не плачет, все с полуслова понимает, память как энциклопедия, и все это в шестилетнем возрасте. Стойко переносит голод, холод, скуку, страх, боль, все что угодно. Почти никогда не вспоминает о любимом отце, не донимает вопросами, где папа и когда он вернется, этот человек вообще практически испарился из текста, как только был арестован по сюжету. Мать Стеллы и то немного живее крохотной дочери, она изредка проявляет какие-то человеческие чувства – но и она уж слишком несгибаемая, никогда не унывающая чудо-женщина. Я понимаю, что и в действительности у Стеллы было прекрасное воспитание, умение сохранять лицо в любой ситуации, несгибаемый внутренний стержень, и ее мама была, вероятно, и правда человеком уникальным. Но в повести эти героини стали утрированными, какими-то стерильными и оттого совершенно неправдоподобными.

Да и вообще повесть очень скупа на чувства. В ней очень много рассказано о том, как героини выживали в чудовищных условиях, как спасались от голода, как зимовали, но в ней практически ничего не сказано о том, что творилось в душе у дочери врага народа. Стелла получилась не живой девочкой, а тем самым пионером-ребятам-примером, даром что из пионеров ее исключили. Воистину сахарная девочка. Зачастую такие мальчики и девочки с исцарапанными коленками и идеально чистой душой становятся любимыми героями детских рассказов, но от документальной истории хочется совсем другого.

Кроме того, на повести очень сказалось, что она записана со слов героини, а не создана ею самой. Очень многое остается за кадром, многие пробелы не закрыты, и все время ощущение, что читатель не внутри истории, а где-то далеко за оградой, и доносятся до него лишь отголоски.

Я не вижу за этой историей живого человека. А без человека что остается? Ну, учебник. Познавательно, спасибо, можно законспектировать.