Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Ольга Флярковская. Рождественский вальс

На пороге

 
Весна в начале – смерть зимы!..
Провисло в низких тучах небо…
И этот мглистый день взаймы
У жизни выпросила небыль,
 
 
А быль такая, что своя
Уже не грезится удача,
И мокрый снег, с небес лиясь,
Растаявшей водою плачет.
 
 
И сил почти иссяк родник,
Одно упрямство и осталось!
Ветлы к реке склоненный лик
До спазма вызывает жалость!..
 
 
И пусть нам обещает март
И дня, и солнышка прибавку —
Рассыпанной колодой карт
Зияют лужи у заправки…
 
 
Как мантра, крутится строка,
Та, про девятки треф на взлёте,
Истреплен краешек листка,
Да только прочерки в блокноте…
 

В феврале

 
Нас попросит февраль о постое,
Да, похоже, останется жить,
А к вечерне над рощей пустою
Постный колокол станет тужить!..
 
 
Белотканую рясу набросит
Снег на серенький льдистый стихарь.
Еле слышные к Богу вопросы
В тёмной церкви зачтёт пономарь.
 
 
Отыграло на Сретенье солнце.
Отжурчали, да стихли ручьи.
Отыскав под стрехою оконце,
Зимним яблоком птичка молчит.
 
 
Крепок лед. И недюжинной стужей
Задувает под дачную дверь…
И хоть кокон метельный все туже,
Но – позднее темнеет теперь!..
 

Ожидание («Левитановское свечение…»)

 
Левитановское свечение
От берёзовой наготы,
Для души Постом очищение —
Исцеленье от суеты…
 
 
Плоть подсохшая, как бесполая,
Легче шаг и яснее взгляд!..
Обнимается с небом колокол,
Где тропой облачка скользят…
 
 
Голубого победа полная,
Снег сошёл, и вернулась жизнь…
Снова слышится постный колокол,
На гнездовье летят стрижи!..
 
 
Мне бы строже стать, жить направленно!
Жаль, не сбудется… Стать не та…
Но сияет и мне прославленный
Всепрощающий лик Христа!
 

Верба

 
Учиться быть верным:
Любить и прощать.
Как веточка вербы
Входящих встречать.
 
 
Вот сумрак становится
Терпким на вкус
Древесной сукро́вицы
Вербочек-бус.
 
 
Лил пот ледяной
От капели в лесу
При мысли одной,
Что в ведре унесут.
 
 
Обреза изжога.
Над вербой – алтарь.
И просит у Бога
Прощенья мыта́рь…
 

«Дождь прекратился. Крупно каплет с крыши…»

 
Дождь прекратился. Крупно каплет с крыши…
Лучи и пар в весёлой череде…
Земля глотками влагу пьет, и слышно,
Как лапой куст похлопал по воде…
 
 
Намокшую густую шубу сада
Июльский день успеет просушить!
Кипенье луж… Отложена прохлада…
Земля. Вода. Простая жажда жить!..
 

Летний вечер

 
В небо, золотое от заката,
До слезы, до боли загляжусь!..
На траву, что августом примята,
Руку цвета чая положу…
 
 
Вдалеке на полную октаву
Зазвучит гармошки перебор.
Ветерком откликнется дубрава,
Что волной взошла на косогор…
 
 
Заплутала в зарослях речушка,
Ластами кувшинок занялась…
А в линялом платье деревушка
Из небес напиться собралась!
 
 
Зной сменяет тихая истома,
В ивняке кузнечики трещат,
И ласкает сердце чувством дома
Месяца зелёная свеча!..
 

Подмосковный рай

 
Из авитаминоза весны
Я войду в долгожданное лето!..
Белым зонтиком выстрелит сныть,
Что в шершавые листья одета…
 
 
К веткам лепятся шишки ольхи…
Древоточец египетских казней
Пилит ели, пуская на мхи
То, что было Рождественской сказкой!..
 
 
Подмосковный желанный удел!
Запылённая тропка до дома
Доведёт, городской беспредел
Заменяя душистой истомой.
 
 
Там, на палубах дачных террас,
Шорох первых сорвавшихся яблок!
Расскажу тебе жизнь без прикрас,
Что слезой потаённой набрякла,
 
 
Заварю тебе лиственный чай…
Том стихов пожелтевший заждался,
Чтоб настал упоительный час,
Чтобы мы обманули пространство!
 
 
Время летнее, милуя нас,
Копошенье судьбы отменило!..
Паркинсоновых бабочек вальс
Синий вечер оправил в чернила…
 
 
Я поведаю всё до конца,
Вот бы вправду представился случай!..
Посмотри, как звезда у венца
Народилась, а станет падучей…
 
 
Это лето бессонницы шар
Закатает в свинцовую тучу,
И ночной разразится кошмар
С ярым громом и ливнем трескучим!..
 
 
И, от влаги разбухнув, окно,
До утра не захочет закрыться…
Жаль, предчувствие колет одно:
Нашей встрече вовек не случиться!.
 

Подмосковные деревни

 
Аромат живой смородины.
Чай с малиновым листом.
Километр, от трассы пройденный
Чуть на северо-восток.
 
 
Мимо леса, мимо Сетуни
Под мостками набекрень…
Я найти хочу заветную,
Хоть одну из деревень!..
 
 
Исчезают, как старушки,
С переправой на погост
В Подмосковье деревушки
От Москвы на много вёрст.
 
 
Их коттеджные посёлки
Потеснить вовсю спешат,
И глядят из леса ёлки,
Как их сносят, не дыша.
 
 
Виновато ль время, деньги,
Или жребий злой судьбы,
Но синичкам потетенькать
Не найдётся впредь резьбы,
 
 
Петушка ни на воротцах,
Ни на кровельном коньке.
Разлилось, гляди, болотце
На замученной реке.
 
 
Здесь старушки на закате
Становились толковать.
Подоткнув в цветочках платья,
Шли посадки поливать.
 
 
К выходным, скажи на милость,
Кошка мылила гостей.
Но под ложечкой щемилось
От московских новостей…
 
 
За высокими валами
Не домишки – терема.
На погост ушла ль за вами,
Как старушка, Русь сама?..
 
 
…Где вы, платья полинялые?
Где узлы крестьянских рук?
Всей столицы, видно, мало им,
Прикупившим всё вокруг…
 
 
Аромат живой смородины.
Чай с малиновым листом.
Путь, с печалью мною пройденный,
Чуть на северо-восток…
 

Путешественники (Ёжик)

 
Вечера летнего тайна —
Быстро темнеющий лес…
Эльфы танцуют в тумане^[1],
Частом для северных мест!
 
 
Серых иголок котомка
Шла сквозь овраг наугад…
В небе царапиной тонкой
Алым сочился закат…
 
 
Мир для ежонка огромен
И – безымянен пока!
Лес – нескончаемо тёмен,
В заросли манит река…
 
 
Но и она – безымянна —
Плещет, кадит иль поёт…
Где ты, ежиная мама,
Прячешь желанный живот?!.
 
 
Детские круглые глазки
Смотрят пытливо во тьму…
Маленький ёжик из сказки,
Дай, на ладони возьму,
 
 
Тёплым дыханьем согрею,
Домик построив рукой…
Милый, сказать не сумею,
Как я любуюсь тобой!
 
 
Влажные лапки озябли…
Сам ты – не больше клубка…
Мамку сегодня едва ли
Сыщешь, так прячься в рукав!
 
 
Лёгонькой плоти касанье,
Близость звериной души!..
Пусть суждено расставанье,
Грейся пока, не спеши!
 
 
Чем угостить тебя, крошка?..
Тощий рюкзак уже пуст…
Горсточку спелой морошки
Тянет понятливый куст!
 
 
Здесь, под карельской берёзой
Мы просидим до утра…
Будет клубиться меж сосен
Призрачных эльфов игра…
 

Отпускное

 
Обращенье по имени-отчеству
Отменив, отпускная пора
Мне одеться велит в одиночество
И пойти прогуляться с утра.
 
 
Подсыхают каштаны. Колышется
В серой дымке трудяга асфальт,
А машинная масса все движется,
Муравьи пешеходы спешат…
 
 
Только я – не спешу. Мне не хочется
Даже думать о тяжести дел,
Я их все передумала дочиста,
И – заботам положен предел!
 
 
Взяв беспечное имя, а отчество
Позабыв за незримой чертой,
Воздаю я ненужности почести
И к безделью прошусь на постой!
 

«От жары покачнувшийся город…»

 
От жары покачнувшийся город
Жаждет свежего ветра глотнуть,
В до предела распахнутый ворот,
Из реки зачерпнувши, плеснуть!
 
 
На бульварах мужаются липы,
Изнывают газоны в цвету,
Новых зданий немые полипы
Неземною грибницей растут…
 
 
Этот пульс – не любому под силу,
Нас взыскует ошпаренный век,
Но хранит дорогие могилы
Этот город, как свой человек…
 
 
Милых улиц твоих разнопутье
По прожилам читает судьба…
Так над суетной нашею мутью,
Приглядись, проступает Москва!..
 

Ахарави-Бич^[2]

 
Сырость утра… Волн античных лепет…
Бугорками тину намело…
Бисер солнца, что пока не слепит…
От твоей руки идёт тепло!..
 
 
Безмятежность серая равнины
С плавным переходом в облака…
От ходьбы развёрнута штанина,
О песок шершавится слегка.
 
 
Пляж ребрист, как лист доски стиральной,
Вечной прачкой трудится прибой…
Мне уже не кажется фатальным,
То, что посылается Судьбой!..
 
 
Скажет мудрый: «Знаешь, время – лечо…
Лечит – если с морем заодно!»
Далеко на пирсе человечек
Глубже запахнулся в кимоно!..
 
 
День в запасе… Завтра спозаранку
Повезёт такси в аэропорт!..
Встретят равнодушная Таганка
И родной насупленный народ…
 
 
А сегодня: празднуем лентяя!
Даль зовет, ну а глаза – глядят!..
А за нами чайки, не мигая,
Как морские курочки следят…
 

Маленький романс

 
Волшебный голос грустью ранит сердце,
Плывёт в тумане мыслей кутерьма…
От горькой правды никуда не деться
О вечном споре чувства и ума!..
 
 
Наивный, жалкий и почти постыдный
Росток пробился сквозь глухую твердь!
Покорный вестник, знаешь, как обидно,
Не видя солнца, чувству умереть…
 
 
Живому пульсу не откажешь биться!
На первой фразе лучше замолчать…
И – разорвать последнюю страницу,
И – для стихов взять новую тетрадь!..
 
 
Романс старинный снова ранит сердце,
А голос милый душу бередит!..
Росток невинный, не успев согреться,
В глаза, как птенчик выпавший, глядит…
 
 
Летит строка, но путь её так долог…
Так неровна́ заросшая тропа!
На память мне стиха блестит осколок,
И кровото́чит нежная стопа…
 

Пепел и роза (Ноктюрн)

 
Позволь мне бережной рукою
Собрать стихов казнённых прах!
Их души в поисках покоя
Скользят в надоблачных мирах,
 
 
Где в Лете плещутся столетья,
Где звуки в музыку слились…
Друг, если знаешь, то ответь мне:
Какую боль врачует жизнь,
 
 
Когда над каждой острой гранью
Стиха колеблется фантом,
А слово ласки – бритвой ранит,
Грозя напраслиной притом?!.
 
 
Но вот – на пепле вьётся строчка!
И к замыслу ведёт тропа!
И кружит рифма-одиночка,
Как прима в танце Петипа!..
 
 
…В краю отложенных свиданий
Словесной розы стынет куст,
Питаясь соком от страданий
И кровь облизывая с уст!..
 

Музыканты

 
Есть люди, а есть музыканты,
Поэты, жонглёры… скитальцы!
Не блещут на них аксельбанты,
Рыжьём не увешаны пальцы!..
 
 
Их души – как дыры в озоне!
И хлещет метель оголтело
Всех чудиков стихопромзоны,
Своё подставляющих тело!
 
 
Покоя не ведают ноги,
Их детям знакомо сиротство —
Фанатиков трудной дороги,
Что творческой болью зовётся!
 
 
Стезя не бывает простою…
К романтикам жизнь безучастна,
Хоть их назначенье святое —
Будить нас мечтой о прекрасном!
 
 
Есть люди, а есть музыканты,
Артисты… таланта скитальцы!..
Им вечность заводит куранты,
А время ломает им пальцы!
 
 
Но тянутся струны на небо,
И в тайной тоске бестолковой
Наградою скудного хлеба
Рождаются образ и слово!
 
 
По скулам гуляли перчатки,
Толпа на подмостки плевала…
Лепила судьба опечатки,
Зато их Любовь отпевала!
 
 
Чем глубже рубцы на страдальцах,
Тем лучше стихи их и танцы!
А души кровавой дорогой
В конце добираются к Богу…