С О Е Д И Н Я Я   Б Е Р Е Г А

© Олег Васильевич Филатов, 2019

ISBN 978-5-4493-3460-2 (т. 3)

ISBN 978-5-4493-3453-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КНИГА ТРЕТЬЯ
Царская кровь требует экспертизы

(Опыт международного сотрудничества независимых научных групп Германии, России, Финляндии, Японии по теме: «Идентификация личности гражданина СССР Филатова В. К. как Цесаревича Алексея Николаевича Романова в период с 1994 г. по 2003 г.»).

ВСТУПЛЕНИЕ

Прежде чем приступить к исследованиям по теме: «Идентификация личности гражданина СССР Филатова В. К. как Цесаревича Алексея Николаевича Романова, сына Императора России Николая II», автору необходимо было определить реальные возможности научно—исследовательских и судебно-медицинских учреждений и лабораторий в области комплексной идентификации личности, как в России так и за её пределами. В России на тот период времени имелся огромный опыт в этой области, но ещё не был принят «Закон об идентификации личности». Принят ли он сегодня, автору это не известно

В мировой практике принято, чтобы исследования были независимыми и носили объективный характер, для чего необходимо соблюдать чистоту эксперимента. В связи с этим было принято решение: перенести часть из них в судебно—медицинские учреждения других стран, где имелся к тому времени большой опыт работы с применением методов генноидентификационного исследования личности человека. На период 1994 года такими странами могли быть Англия, Германия, США, Япония. Справедливости ради, надо отметить, что в России к тому времени материальная база в учреждениях такого рода была ещё слаборазвита. И в этом нет вины учёных, поскольку они не вправе распоряжаться бюджетом государства. Данная работа была рассчитана не на один год и носила многоступенчатый характер. Диктовалось это высокой степенью ответственности исполнителей, в том числе, в принятии окончательных решений и учёта их последствий. Несомненно, и то, что эта работа имеет важное научное и социальное звучание, поскольку служит делу установления истины

ГЕРМАНИЯ И РОССИЯ

Наступил 1983 год. Лето было знойное. Жара достигала 40 градусов. Дождей не было уже месяц. В такую жару легче всего было спасаться в саду или на берегу реки. Алексис Шмидт, а теперь он носил имя Василий Филатов, сидел со своим сыном и намечал план действий. Расположились они среди фруктовых деревьев за столом, пили чай с вареньем и морс. Филатов считал своим долгом передать сыну необходимые знания и связи. Дело предстояло сложное и по своему содержанию и по исполнению. Понимая, что времени у него осталось немного, он всеми силами стремился к тому, чтобы его сын переехал на жительство в Ленинград. Там многое можно было осуществить. Прежде всего, необходимо было решать задачу шаг за шагом, научными методами. Олег спросил отца:

– Папа, а почему ты сам не хочешь заявить о себе?

– Ты знаешь, сейчас ещё не время. Да и сил у меня нет. Вот будет тебе 40 лет вот тогда ты, и займёшься этим делом вплотную.

– Папа, ты же можешь книгу написать о тех событиях.

– А что писать? Уже всё написано. Кому это надо? Ещё живы те, кто в те годы, да и теперь, всячески замалчивает эту историю. Рано ещё. Люди могут пострадать, которые принимали участие в моём спасении. Твоя основная задача молчать. Молчать и готовить себя к длительной работе. Это твой крест. Приедешь в Ленинград, займись поиском материалов в архивах. Трудно тебе будет. Поддержки со стороны государства не жди. Очень многое скрыто от людских глаз. А многого они сами не знают. Наследник никому не нужен. Ведь понимаешь, если он остался в живых, стало быть, им надо будет пересматривать устоявшееся мнение о том, что все погибли. Этого они допустить не могут. Они держат монополию на истину. Главное для них – это получить данные о смерти всех членов царской семьи, и таким образом обратиться в банки, но ничего они не получат. Конечно, они всё сделают, чтобы доказать что я погиб, но знай, это им не поможет. Это у нас в стране они могут сказать всё что хотят, но другие потребуют и других доказательств. А они имеются. Истина выйдет наружу в самое неподходящее для них время, когда они объявят, что дело закрыто. Вот тогда и начнутся у них проблемы. Обман общественного мнения вскроется, и все поймут, что те, кто за этим стоял, ничего не знают и шли они по этой тропе в полном заблуждении. Ведь смотреть будут не на их заключения, а на то, что оставлено в банках, то есть, на чьё имя оставлены личные вклады. Многое будет зависеть о того, как поведёт себя церковь. Но тут надежды малые. Родственники, которые съехали на запад, также в этом не заинтересованы.

Даже, если всё сложится не в нашу пользу, всё равно, знай, мне нет никакого смысла вводить тебя в заблуждение и направлять на ложный путь. Я ведь пронёс это через всю жизнь, чтобы вы знали правду, кто её вам расскажет, если не я? В истории много было такого, что не сразу становилось достоянием народа. Были времена полного забвения. Но были и другие случаи. Сколько род человеческий живёт на земле столько и существует борьба за правду. Надо опираться на твёрдые принципы и факты. Учитывать необходимо все нюансы. Рассматривать события в комплексе. Всё о чём я тебе сейчас говорю известно, но, тем не менее, об этом надо ещё раз сказать. Повторенье-мать ученья. Тебе предстоит многое узнать. Многому научиться. Это всегда полезно. Знания не пропадают. Отец Олега умер в 1988 году.

После последнего разговора с отцом прошло пять лет. К этому времени уже были обнаружены так называемые царские останки. Прокуратура РФ начала исследование вопроса. Олег пришёл к выводу, что необходимо начинать работу. Он обратился в мэрию города Ленинграда. Его выслушали и предложили встретиться. Он дал на это своё согласие. 5 апреля в 11 часов утра вместе со своей сестрой Ольгой он приехал в Смольный. Беседа проходила в кабинете помощника мэра города Санкт-Петербурга А. А. Собчака Александра Брославовича Стебакова.

После трёхчасовой беседы помощник позвонил в ГП РФ к следователю по особо важным делам Соловьёву Владимиру Николаевичу, который в то время вёл следствие по факту убийства семьи императора Николая II на Урале в 1918 году. Говорили они недолго. Александр Брославович в заключение разговора сказал следующее: «У меня здесь сидят двое брат и сестра. Я прошу вас, Владимир Николаевич, в следующий ваш приезд в Санкт-Петербург выслушать их внимательно. Они знают больше в сто раз об этой истории, чем все мы вместе взятые». Олег с сестрой Ольгой, поблагодарив Стебакова, вышли из кабинета. В июле месяце в Петропавловской крепости прошла эксгумация останков младшего брата Николая Александровича Романова Георгия Александровича. Цель этой акции заключалась в том, чтобы взять образцы для ДНК исследований. Вскоре произошла встреча с представителями дома Романовых по линии двоюродного брата Николая Александровича Романова Кирилла. В этот день отмечалась вторая годовщина со дня захоронения в Петропавловском соборе останков сына Великого князя Кирилла, Владимира Кирилловича. После панихиды в соборе в Зимнем дворце был организован концерт. Концерт состоялся в Эрмитажном театре, куда Олег вместе со своей сестрой Ольгой были приглашены мэрией города Санкт-Петербурга.

А 12 июля состоялась встреча в горпрокуратуре Олега и Ольги со следователем Соловьёвым В. Н. Прокурор Мироненко проводил брата и сестру в кабинет, который представлял собой комнату, заваленную ящиками из-под компьютеров. На стенах висели образцы вещдоков, посередине комнаты стоял круглый стол. Олег и Ольга присели на стулья и стали ждать Соловьёва. Он вошёл в кабинет не один, с ним был его коллега, как оказалось впоследствии это бы специалист по воссозданию внешности господин Никитин. Выслушав рассказ, Соловьёв сказал:

– Об этом все тогда знали. Здесь присутствует специалист, который сразу скажет: он или не он.

Никитин посмотрел лежавшие на столе фотографии и сказал:

– Вы думаете, что вот этот похож?

Он указал на фотографию Цесаревича на велосипеде и на фотографию, которую принесли с собой брат и сестра. Олег ответил:

– Мы же к вам обращаемся как к специалистам, а Вы нам предлагаете сделать выводы.

Никитин ничего не ответил. Соловьёв увидел среди документов фотографию Гладких Михаила Павловича и произнёс:

– Вот это, я, пожалуй, возьму.

На что Олег ему заметил:

– Владимир Николаевич, а где протокол с содержанием беседы, а опись на документы? Мы без оформления Вам ничего не оставим.

Соловьёв молчал. Затем он произнёс:

– Наш эксперт не смог установить идентичность данных лиц. У вас же глаза не выпучены как у Александра II. Заниматься мы этим не будем. Олег и Ольга встали и вышли в коридор. Господин Соловьёв быль очень раздражён, и вслед уходившим произнёс:

– Ишь, чего захотели, царями стать. Нам что теперь из-за вас всё заново начинать. После этой встречи брат и сёстры стали думать, что же им делать дальше, ведь, собственно говоря, цель их посещения сводилась к тому, чтобы помочь своей информацией следствию, поскольку они уже знали, что 2-х скелетов в захоронении под Екатеринбургом не найдено, но их помощь не понадобилась. Жизнь устроена так, что человек просто иной раз и не представляет, как может то или иное знакомство отразиться на его дальнейшей судьбе. Так, очевидно, это произошло и с Олегом. После всех встреч, которые ни к чему не привели, он вспомнил о том, что отец говорил ему еще в детстве. Он говорил, что «надо видеть ясно», то есть иметь ясное представление обо всем, что происходит вокруг, соизмеряя это с прошлым, с прецедентами, которые происходили с людьми в таких же или примерно таких же ситуациях. Это все правильно, а как быть, ведь не каждый день происходят такие откровения со стороны твоих же собственных родителей, да еще с таким прошлым. Как быть?! И он решил обратиться за советом к академику Наталье Петровне Бехтеревой, у которой в 1937 году родителей репрессировали, а её отдали в детский дом. Олег рассказал подробно историю об отце, его жизни, мытарствах, у нее возникли вопросы. Первый вопрос: «Сколько ему было лет? – Он сказал, 14 лет». Она подумала и сказала: «Ты знаешь, тогда в 1918 году могло быть все. Могли потерять по дороге, мог сбежать, тогда ведь был 1918, а не 1937 год. Как ученый, как академик, Наталья Петровна посоветовала Олегу провести все экспертизы за границей, поскольку она считала, что здесь их могут сфальсифицировать. А за духовной поддержкой Наталья Петровна посоветовала им обратиться в Софийский собор в г. Пушкине к отцу Геннадию Звереву, настоятелю Софийского собора. «Мой тебе совет, поезжай-ка к отцу Геннадию в Софийский собор в город Пушкин? и обратись от моего имени к нему». Олег и его близкие так всё и сделали. Это помогло Олегу привести свои мысли в порядок, и с этого момента он подверг строгому анализу – научному и духовному – всю информацию, которую получил от отца. Теперь он знал, как и в каком направлении, ему надо двигаться. Отец Геннадий (Зверев), познакомил семью Филатовых, с художником-иконописцем Евгенией Басмановой.

Евгения Басманова закончила Духовную академию в Санкт-Петербурге и институт им. И. Е. Репина. Когда Олег и Анжелика пришли к ней и рассказали о своем отце, она восприняла это очень серьезно и стала помогать им. В частности, жену Олега, Анжелику, она обучила приемам росписи икон, а ему помогала при чтении библии и её толковании. Потом в один из весенних дней 1995 года она предложили Олегу съездить с ней в Великий Новгород к епископу Льву. Поездка поездом заняла около 4 часов. День был пасмурный, в городе кругом лужи. Пришли в епархию к епископу Льву, который после рассказа об отце благословил их на дальнейшую работу. Затем они погуляли по городу и посетили ряд соборов и кремль. После посещения города Великого Новгорода Олег вновь переосмысливал историю России, историю жизни его отца.

Тогда же «Общая газета» опубликовала рассказ Олега об отце, записанный корреспондентом газеты Еленой Кокуриной. Статья называлась «Царская кровь требует экспертизы» от 9 -15 сентября 1994 года. В этой газете также описывалась позиция Генеральной прокуратуры, а именно, прокурора-криминалиста Соловьева В. Н., которая до сих пор не изменилась. Затем было много статей в разных газетах в России и за рубежом, но позиция официальной структуры не меняется. Другие версии не принимаются во внимание.

В 1994 году Олег перешёл на работу в отдел внешнеэкономических связей НПО «Сигнал». И здесь судьба свела его с интересным человеком. Это был Анатолий Иванович Новиков. Он в это время активно сотрудничал с Военно-медицинской академией в области создания медицинских аппаратов. Сам он занимал пост заместителя директора завода по военной приёмке. В стране полным ходом шла конверсия. Дело в том, что завод, на котором работал Олег, был военным и по роду своей деятельности во внешнеэкономическом отделе, он был знаком с данной темой. Анатолий Иванович, выслушав рассказ Олега, немного помолчав, сказал:

– Вот, что Олег, давай, встретимся с ребятами завтра в Академии. Там всё и расскажешь ещё раз. Так и сделали. Олег позвонил сёстрам и объяснил, что необходимо прибыть в Академию к 11 часам утрам. На следующий день 9 сентября 1994 года все встретились в Академии на кафедре Судебной медицины. Заведующий кафедрой доктор медицинских наук, профессор, полковник Вячеслав Леонидович Попов приветствовал всех вошедших:

– Добрый день, дорогие друзья!

– Попов Вячеслав Леонидович, заведующий кафедрой судебной медицины. Очень приятно!

– Ольга, очень приятно!

– Олег, очень приятно!

– Надежда, очень приятно!

– Ирина, очень приятно!

– Лидия Кузьминична, очень приятно!

– А это кандидат медицинских наук Ковалёв Андрей Валентинович!

– Очень приятно! ― Сказал Ковалёв.

– Итак, господа, мы вас слушаем. ― Произнёс Попов.

Олег и его сёстры изложили историю жизни своего отца, как спасённого Цесаревича Алексея и выразили готовность предоставить себя лично для любых научных исследований, с целью: подтвердить происхождение своего отца. Заведующий судебно-медицинской кафедрой профессор Попов В. Л., просмотрел часть документов и фотографий из семейного архива, и проявил интерес к этой проблеме, а именно: к проблеме идентификации личности Филатова В. К., как Цесаревича Алексея. Попов тут же решил, что этим надо заниматься. Он сказал:

– Где же Вы были раньше? Пришли бы вы раньше, нам бы не пришлось вскрывать гробницу Георгия Александровича.

Ольга предложила профессору написать письмо в Университет города Дюссельдорфа профессору Вольфгангу Бонтэ, который в то время возглавлял там кафедру судебной медицины, и одновренмённо являлся президентом Международной Ассоциации судебных медиков. Предварительно семья дала согласие на такие исследования на территории Германии. Профессор Попов тут же согласился и в присутствии семьи оформил соответствующий текст от имени Военно-медицинской академии.

Ольга провела все необходимые переговоры, и получила положительный ответ. Теперь необходимо было получить такое же согласие со стороны русских учёных. Профессор Попов В. Л. и кандидат медицинских наук Ковалев А. В., которые в начале 90-х годов входили в состав первой Правительственной комиссии, занимавшейся расследованием убийства Царской Семьи на Урале в 1918 году, заявили, что данная версия требует того, чтобы специалисты занялись её проверкой серьёзно. И в письме они подтвердили свои соображения. Они писали, что после обращения семьи Филатовых на кафедру судебной медицины с заявлением о том, что их отец Филатов Василий Ксенофонтович, является спасшимся Цесаревичем Алексеем Николаевичем Романовым, сыном последнего Императора России Николая II, они решили обратиться к немецкой стороне с предложением о сотрудничестве. Поскольку данные, имевшиеся у них, позволяют сделать им вывод о том, что необходима экспертная проверка версии семьи Филатовых, с привлечением специалистов в области судебной медицины, генетики и других областях, требующих особых познаний. Письмо было незамедлительно передано в Университет им. Г. Гейне. Перед поездкой был произведен забор крови у Лидии Кузьминичны Филатовой, супруги Василия Ксенофонтовича. Цель исследований была такова: попытаться выделить из крови детей Филатова ДНК их отца, без исследования его биологического материала. Это было связано с тем, что Генпрокуратура в лице прокурора-криминалиста Соловьева В. Н. отказала в принятии иска от семьи по поводу рассмотрения вопроса о тождестве личности Филатова Василия Ксенофонтовича и Алексея Николаевича Романова – сына последнего Императора Всероссийского – Николая II.

Со стороны семьи последовало приглашение генетику Иванову Павлу, предварительно согласованное с господином Бонтэ. В известность также был поставлен и прокурор-криминалист Генпрокуратуры РФ г-н Соловьев В. Н.