© Олег Бушуев, 2016

ISBN 978-5-4483-2420-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И жалею, и зову, и плачу

(С. Есенину)

 
Мне прости фамильярность, Серёжа,
Давно я дружу с тобой.
И чувствую даже кожей,
Неслышимый голос твой.
Без тебя мне темно и пусто,
А с тобой светло и легко,
И не раз потаённые чувства
Выражал я твоим стихом.
И хоть всё на свете не вечно,
За тебя на Земле живу,
И как ты в этой жизни, конечно, —
Тоже плачу, жалею, зову.
Не могу не жалеть былого,
И не плакать, поняв, что вновь,
Молодое, хмельное слово
Не войдёт в мою плоть и кровь,
И не звать не могу далёких,
Что уже не вернутся, пусть,
Но с тобой мне не одиноко,
И светла моя русская грусть.
Как светла от берёз и сини
Эта песенная земля,
Где ты был непутёвым сыном,
Где, как ты, непутёв и я.
Эта грусть неразрывна с Русью.
И с прощением всех грехов
Ей стихами в любви клянусь я
Тут на книге твоих стихов.
 

О назначении поэтов

 
Да, груб наш мир, где беды с войнами,
Где нужно свой оскал показывать,
Но вечно дикостью довольными
Всё ж быть нельзя, и зло напрасно, ведь.
По сторонам смотрю с досадою,
Как с матом детвора несётся,
Привыкнув к грубости с детсада,
Как от насилия спасётся?
Жалею их, жалею души их.
Грязна их речь, но и привычна им,
Не могут взять от мира лучшее,
Всё пачкая вокруг коричневым.
С насильем грубость тесно связана,
Над благородством, вкусом тонким
Глумятся злобно и развязно
Самодовольные подонки.
Сведя все к матершине чувства,
Они не говорят, а лают,
Словесной грубости отсутствие
С бессилием отождествляя.
Не отличаясь от животных,
Живя рефлексами и злобой,
Что им до мыслей благородных,
И что им до поступков добрых?
Блаженны те, кто в мире избраны,
В словах кто грубость избегает,
Как фильтрами, души кто фибрами.
Наш мир от зла оберегает.
 

Груз души

 
Душа в потоке бытия
Овечьей шкуры вроде,
В извивах путаных тая
Песчинки – дни и годы,
Лежит весь век и копит груз
Тяжёлый, неподъёмный.
И безнадёжней нету уз,
Так тяжело, но помню
Свои ошибки и долги,
Что, взяв, так и не отдал,
Не прощены ещё враги,
Хоть и забыты, вроде.
И это было б хорошо
О том принять решенье,
Но не получены ещё
Сердечные прощенья,
Эх, мне бы сбросить этот груз
С души, всю жизнь итожа,
Но золотой песок, боюсь,
С ним вытряхну я тоже.
 

О любви и природе и природе любви

 
Нас царями природы
Называет поэт
И в стихах благородный
Зажигает он свет.
Тьму во всём видит циник,
Взгляд, доступный зверью.
Но похабщина ныне,
Неприлична царю.
Я хочу, чтобы снова
В век экранных клише
Нам нужно стало слово,
Чтоб пробиться к душе
Через рифму и образ
В смысл веществ и вещей.
Открывая ей область,
Где раздольно душе.
Я хочу, чтобы люди,
Смысл ища средь дорог,
Прочитать книгу судеб,
Торопились меж строк.
Чтоб стихи рассказали
О капризах судьбы,
О тоске и печали,
И тревогах борьбы,
Чтоб борясь за свободу,
Знали истину вы
О любви и природе
И природе любви.
 

Слово

 
Вести себя раскованно
У нас сейчас рискованно.
И клетки уж откованы
Для слова моего.
Открытого, свободного,
Простого, благородного.
Неужто так угодно вам
В тюрьме держать его?
Когда вам слово честное
Дают, ужель не лестно вам,
Неужто неизвестно вам,
Что честным может быть
Лишь то, что независимо
И искренне написано,
Не подлежит комиссии,
А вере подлежит.
Есть много слов неискренних,
Известно людям искони-
В них не ночуют истины,
В борделе место им.
Притворные, придворные,
Подластиться проворные,
Продажные и сорные,
Что в гневе говорим.
Когда же ложь навалена
Из слов, как будто правильных,
Уходит ввысь и вдаль она
Как снежная гора,
Играем словно в прятки мы
И тихо о порядках мы
Беседуем с оглядкою,
И нами правит страх.
Но с горькой правдой дружное
И душам пленным нужное,
Хоть тихое, тщедушное,
Вдруг удивишься ты-
Бывает миг суровый,
Когда, тряся основы,
Низвергнет звуком слово
Лавину с высоты.
 

Сон о потерянном прошлом

 
С утратой сердце не смирится,
И сны даются нам как путь
В страну, где можно видеть лица
Людей, что в вечности живут.
 
 
И с ними говорить как прежде,
Вернув назад их хоть на час.
Своей несбывшейся надежде
Дать хоть во сне, но сбыться шанс.
 
 
Увидеть старый дом, который
Давно другим принадлежит,
Но виноград и помидоры…
И двор имеет прежний вид.
 
 
Ах, мне не выплакать потерю,
Но вот – с отцом у двери мать,
И я их оправданьям верю:
Не мог я в этом мире знать,
 
 
Что тут они в том нашем доме,
Пока хозяев новых нет,
И тут, где с детства всё знакомо,
Я с ними вновь за много лет.
 
 
И как приятно взять заботы-
Вскопать ли грядки, или дров
Им заказать на бонзаводе…
Увы, уносит снов покров
 
 
Куда-то дорогие тени,
Но сердце верит в эти сны,
Не оставляя мне сомнений,
Что живы всё-таки они.
 

Настроение

 
Из-за угла в лицо пахнувший ветер
Так свеж, и пахнет вешняя трава,
Как пахнет море – свежестью и светом,
И от мечты кружится голова.
 
 
Воображенье сладостною болью
Тревожит сердце, муча и маня
Какою-то несбывшейся любовью,
Подняв над суетою дней меня.
 

Я вспоминаю детство

 
Я вспоминаю детство раннее,
Когда был сад загадок полный,
И был амбар, и там играли мы.
И как вчерашний день всё помню.
 
 
Тогда в преображенья верил я,
Глядела тайна из амбара.
Как будто ветерком вдруг веяло
Из тёмных джунглей Занзибара.
 
 
Себя охотником представив,
Во тьме я крался меж деревьями,
Ползли канаты как удавы,
Мне щекоча инстинкты древние.
 
 
Лианой с балок вниз свисала
Верёвка, и мартышки хрюкали
И тигры с пышными усами
Из темноты лесной мяукали.
 
 
Так обожал киногероев я
Самоотверженных и сильных,
Корабль в своём амбаре строили
С друзьями мы как в этих фильмах,
 
 
И превращался в водолаза я,
Надев на голову кастрюлю,
И вся компания чумазая
Кальмары были и акулы.
 
 
И двигался как в невесомости,
Замедленным подводным шагом,
Привязанный веревкой к поясу
Как будто водолазным шлангом.
 
 
В душе открыл такое свойство я —
Серьёзным делом возвышаться,
И так, играя и геройствуя,
Учился я преображаться.
 

Сны детства

 
О запах детства, издалёка,
Из тьмы туманных ранних дней
Повеет духом пищеблока,
Укропа и горячих щей.
 
 
И снова я в раю забытом,
Где ощущенье новизны,
Где счастье в воздухе разлито,
Где сладки и беспечны сны.
 
 
Невольно ощущенье это
Счастливых и далёких дней
Блеснёт нашедшейся монетой
В кармане памяти моей.
 
 
И я блаженно улыбаюсь,
В былое в мыслях унесён,
Проснуться в жизни той пытаясь,
Как будто эта – только сон.
 

О красоте

 
Божественная красота
Нас вдохновляет и пленяет,
Мир идеальный неспроста
Нам душу смыслом наполняет.
 
 
И музыка созвучьем нот
Порой нас за душу берёт,
И обещает нам блаженство
Нагой натуры совершенство,
 
 
Что в мраморе воплощено
И кажется нам лишь идеей,
Пусть отражение оно
Того, чем временно владеем.
 
 
И нам дана любовь, как знать,
Чтоб этой жизни смысл понять
И красоту увековечить,
И в нас она унынье лечит.
 
 
Пленяют равно слух и взор
Нам личико прекрасной девы,
И зимний на окне узор,
И песен грустные напевы.
 
 
Средь хаоса приятны нам
Симметрия и соразмерность,
И красоте храним мы верность.
Залог бессмертия она.
 

Поэзия – рыцарство

 
Как рыцарь ради дамы сердца в путь
Пускается, в путь непростой и дальний.
Так и поэт готов судьбой рискнуть
И не страшится тяжких испытаний
 
 
Во имя Красоты, её кругом
Всё время находя влюблённым взглядом,
Как Даму знатную увидел Дон
В простушке в незатейливом наряде.
 
 
Волшебные очки ему даны.
Сквозь них он смотрит ангела глазами.
Поэту открывают то они,
Что люди называют чудесами.
 
 
То рифмы и строфа, всё дело – в них.
Любовь в словах поэта оживает,
И ангелоязычный чистый стих
Нам истину богов приоткрывает.
 
 
Достоинство, затоптанное в грязь,
И красоту в плену у недостойных
Спасти нельзя набором громких фраз.
Мне оттого порой бывает больно,
 
 
Что с грубым миром словно заодно,
Живут они, себе не зная цену,
Под гогот опускаются на дно,
С крыш падают или вскрывают вены.
 
 
Но знаю я, то, что душой зовут,
Оно в нас всех возвышенно и дивно,
И должен стих помочь на всё взглянуть
Глазами рыцаря, а не простолюдина.
 

Сочувствие

 
Да, я – под стать богам,
Так горд, что я не стану,
Как жизнь облегчить вам,
Подсказывать тирану,
 
 
Мошенника стыдить
И пить с мерзавцем пиво,
И морду воротить
От вас самолюбиво.
 
 
Я чашу не прошу,
Со мной чтоб разминулась,
И с вами я дышу
Тоской безлюдных улиц.
 
 
И выбрав крестный путь,
Я вас не попрекаю,
Плетусь я как – нибудь,
Угрюм и неприкаян.
 
 
И не зову с собой,
Бессловием страдая,
Над вашею судьбой
Как над своей рыдая.
 

Призвание

 
О, этот быт, о, это бытиё-
Словно туман, скрывающий равнину.
Откладываю ремесло своё
Словно художник, пишущий картину.
 
 
Так он сменять на время свой мольберт
На мелочи житейские не хочет,
Боясь того, что, случай или смерть
Вдруг не дадут ему свой труд закончить.
 
 
Как рыба в блеске золотых чешуй
На берегу хватает в жабры воздух,
Так я вернуться к клавишам спешу
В свою стихию, для которой создан.
 
 
Так в волны рифм вернуться я хочу,
Стихом
                обыденности хаос руша,
Представив чётко то, что напишу,
Наполнив миром и покоем душу,
 

Стихи – письма

 
Мои стихи – как письма из страны,
Откуда ни приехать, ни вернуться,
Страницы затираются и рвутся,
Теряются на чердаках они.
 
 
На них я и не требую ответ.
Такие небольшие письма счастья.
Ну, как ни посмотри, пишу сейчас я
Из прошлых дней, а может быть и лет.
 
 
Кому-то это письма мертвеца,
Из тех времён, когда ещё писали,
Когда ещё чудес других не знали,
И верили и в Сына, и в Отца,
 
 
Порой в Святого Духа торжество.
Мои стихи – как весточки оттуда,
Где между слов проскальзывало Чудо,
И многое читалось между строк.