© Еперина Н. Н… 2014

© ООО «Издательство Алгоритм», 2014

Глава I. Перед загрузкой

Утро выдалось очень солнечным, это было понятно по узенькому лучику света, который нашел лазейку в плотно занавешенном окне и проник прямо в глаза. Профессор Абай перевернулся на другой бок и решил, что можно доспать, но утренняя память зашевелилась в глубине сознания и стала вытаскивать из извилин необычайный сон, который тоже немедленно проснулся и настойчиво заставил вспоминать себя. Когда остатки ночной дремы слетели окончательно и сон восстал из сознания в четком и законченном виде, профессор даже сел в кровати и уставился в стену, как будто на ней мог быть спроектирован экран и на нем прокручен этот удивительный сон, так ярко осветивший его сознание.

«Не может быть, чтобы сны были такими четкими и яркими! – подумал он. – Уже неделю я вижу этот странный сон, и в таких подробностях, что на сон это уже никак не тянет. Может я подключился к какому-нибудь ретранслятору или у меня открылся третий глаз, про который ученые с усмешкой рассуждают по всему миру? Но просто так ничего не бывает. Тебе ли не знать этого? Теория вероятности и даже невероятности об этом говорит. Ты на самом деле веришь во все запредельное или нет?! Веришь ведь! А это именно запредельное!»

Кофе был очень горячим, и профессор Абай обжег себе нёбо и язык – выплюнул его со злостью и на свою торопливость, и на свою память. Знал ведь, что кофе только что закипел и остыть так быстро никак не мог, но ночной сон и здесь сделал свое подлое дело. Теперь губы будут болеть очень долго. У профессора Абая было странное строение рта и языка – это называлось в медицине «географический язык» – и горячая пища ему была противопоказана.

Но торопливость и забывчивость профессора как бы специально толкали его к новым воспоминаниям о сне. Наверное, он должен был вспоминать его до мельчайших подробностей, пока не вспомнит и не запомнит навсегда.

Профессор Абай пересел в кресло и задумался. Думать его заставлял все тот же сон. Он его не отпускал ни на минуту и висел в сознании, жужжа в мозгу навязчивой пчелой. Не может быть, чтобы сон был именно таким! Уже неделя, как он поселился в его организме и жил теперь там своей собственной жизнью, не давая возможности отмахнуться от этого феномена.

– Давай-ка будем рассуждать здраво, – сам себе вслух стал говорить профессор. – Я ведь есть здравомыслящая сущность! Да? И мало этого, я здравомыслящий ученый! Что такое есть сон? Как смешила нас сказка про Али Бабу и Джина из бутылки: «Сон есть не сон, а не сон есть сон…» – или как там правильно это звучало? А что есть у меня? Это сон или не сон? Или это явь и на самом деле элементарная передача информации? Тогда почему именно мне? На передачу информации это тянет явно и на сто процентов! Но почему именно мне? И почему так порционно? Как будто я смотрю длинный сериал… И такой красочный!

Профессор Абай полностью сосредоточился на своих мыслях, и ему казалось, что он начинает погружаться в магию своего сна и зависает между небом и землей, в том непонятном, что древние индусы называют нирваной.

«Как интересно, – подумал он. – Я много об этом читал, слышал рассказы людей, владеющих древними практиками, но считал это надуманной глупостью. Думал, что они врут друг перед другом и придумывают несуществующие ощущения. А оказывается, они есть! Эти ощущения. И правда, ноги начинают гореть и просятся вытянуть их параллельно земле… Пожалуй, надо бы лечь и отдаться этому странному состоянию…»

Профессор Абай улегся на диван в гостиной, но понял, что лежать он должен плоско, без подушек, и на чем-то жестком. Он постелил на пол покрывало, и, почему-то подумал, в какую сторону лечь головой будет правильнее – на запад или на восток? Этого он еще не знал. Его подсознание выбрало: головой на восток.

Он улегся на покрывало, все еще не до конца выходя из полунепонятного состояния прострации, и почти сразу же его тело само выбрало удобную для него позу. Полусон, полуявь наваливались и стали растворять его дальше. Тело самостоятельно расслабилось и как бы исчезло. Немного полежав, он вдруг почувствовал себя уже не на полу, а как бы над ним. Ощущения были странными. Тело вдруг стало совсем легким, почти невесомым. Он почувствовал себя почти висящим между полом и потолком. Он даже открыл глаза, чтобы понять, что же происходит и так ли это на самом деле? Однако зрительно он все так же лежал – в той же позе и на том же месте, хотя Душа его была над полом и, как ему показалось, даже над его телом. Она парила в пространстве. Профессор как бы терял связь с явью и начинал растворяться в чем-то сладком и непонятном…

Он понимал, что такое растворения Я в пространстве и времени – чувство необычное и довольно редкое для человека материального, каковым он себя считал до сего момента. Потому что в Душе его начинал тонко вибрировать непонятный ужас от всего, что с ним происходит. С одной стороны, его материальное Я протестовало против этих ощущений, а с другой стороны, ОНИ БЫЛИ! Были ощущения начинавшегося полета его Души в пространстве…

Подсознание как четкий индикатор чувств пело внутри от новых ощущений, и вибрирующий страх переходил в другую вибрацию – вибрацию полного кайфа и восторга! Душа его запела в нем радостный гимн Вольного Человека, только что избавившегося от пут, приковывающие Ее к этой грешной земле накрепко…

Профессор погрузился в эти ощущения, и в мозгу вдруг очень отчетливо стал всплывать его сон от самого его начала, как будто кто-то начинал прокручивать первую серию его сна-фильма на странном, светящемся экране, образовавшемся из ниоткуда прямо перед самым его лицом…

Глава II. Загрузка

На черном фоне этого странного экрана, из его глубины на профессора выезжали буквы, которые читал в его голове чтец голосом инструкции из зеркала – как в его любимой взрослой сказке братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу»:

«1. Вначале сотворил Бог небо и землю.

2. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

3. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

4. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы…

…

7. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью.

8. И назвал Бог твердь небом.

9. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша.

10. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями…»

«БИБЛИЯ. Первая книга Моисеева. БЫТИЕ», – добавил этот странный чтец.

Потом из черного фона экрана, из его глубины, оттуда же, откуда выезжали буквы, на квадриге, состоящей из белоснежных коней, которые были впряжены в прекрасную золоченаую повозку, вылетел вдруг необыкновенной красоты представительный мужчина зрелого возраста. Он и его повозка вместе с конями были полупрозрачны, и через них было видно все, что находилось за их спинами. Мужчина был атлетического телосложения и одет в белую развевающуюся тогу, вышитую золотом и с «кровавым подбоем».

– Это Создатель, – сообщили ему в голове с уважением в голосе.

Профессору Абаю стало понятно, что тот, кого назвали Создателем, – человек большого роста, в несколько метров. Он проехал над бездною, не касаясь ее копытами коней, и объехал вокруг Земли, которая была еще пуста и представляла собой сгусток плазмы. Одной рукой он придерживал коней, а второй из золотой сумы, висящей у него через плечо, стал доставать золотистые искорки и рассыпать их направо и налево по ходу своего движения.

– Это электроны Души Создателя – Прана, еще ее называют Жива, из которой начинает рождаться Все, – опять сообщил голос в голове.

Земля благодарно принимала просыпанное на нее, начинала уплотняться и отвердевать, а затем откликаться необычайным и буйным разрастанием всего живого. На ней, как по мановению волшебной палочки, стал появляться материк, а на нем озера, реки. Материк вокруг омывался океаном.

– Это единая земля-Материк называется УР или по-другому Пангея, – сообщил голос в голове.

Зелень заполняла пространства между реками и озерами. Через кроны деревьев было видно, как по суше начинают передвигаться стада животных, в воздухе начинают летать птицы всевозможного размера и окраски. То здесь, то там появлялись группы первобытных перволюдей. Они где-то передвигались на четвереньках, а где-то уже на двух ногах. У некоторых в руках были дубины. Самцы имели очень свирепый вид, а самки держали у груди детенышей…

Квадрига сделала несколько кругов вокруг Земли, затем пролетела по небу и опустилась на край плато, как показалось профессору, где-то в районе экватора, это стало понятно по зеленому буйству лесов, и несмолкаемому гомону птиц.

Создатель сошел на землю, а квадрига вдруг растворилась в воздухе. Он стал прохаживаться по тверди земной, что заняло некоторое время. Сам Он тоже уплотнился и уже не был прозрачен. Было понятно, что ему очень нравится эта твердь земная. Он даже притопнул несколько раз и остановился на краю бездны.

– Как прекрасна эта планета, с ее растительностью и материками! – громко сказал Он в пространство. – Я создал шедевр! Я должен это кому-то показать!

«На сей момент единый континент УР уже распался и все, что вокруг, стало двумя материками – Лавразией и Гондваной», – опять сообщил голос в голове профессора.

Создатель громко похлопал в ладоши и рядом с ним из ниоткуда появился такой же высокий и стройный человек, но значительно моложе его. Он тоже был еще не до конца плотен и местами просвечивался.

– Ты хотел меня видеть, Создатель? – с поклоном спросил он.

Дальше все стало происходить, совсем как в кино. Они стали разговаривать между собой, как киногерои, – диалогом, немного напыщенно, с выражением, высокопарно и даже высокомерно! Создавалось впечатление, что они насмотрелись старых черно-белых фильмом и сейчас их копируют! Профессор вдруг оказался как бы их невольным зрителем из первого ряда кинотеатра, где герои были такого высокого роста, что приходилось стоять, задрав голову. Он и присутствовал около них, и не присутствовал, он их видел и слышал, но они его как бы вообще не замечали и вели себя вольно, как два собеседника на экране без присутствия зрителей…

– Я хочу показать тебе, о, мой любимый ученик Люцифер, красоту, созданную мною только что, – Создатель был так горд, что даже высоко поднял голову и выпятил грудь.

Люцифер посмотрел с края плато вниз и увидел оком Создателя все, что находилось на этой новой планете, как бы пролетая над ней на огромной скорости. Он залюбовался красотой, открывшейся ему.

Профессору Абаю показалось, что он тоже вместе с Люцифером сам пролетает над планетой, и видит так, как будто он кинокамера и снимает фильм для зрителей – и снимает так, как может снимать только кинокамера. Как бы он сам есть проезд этой камеры над Землей на каком-нибудь аэроплане, только очень быстро.

Сверху Профессор видел всю красоту, сотворенную Создателем. Горы и реки, озера и моря, океаны и морские прибои. Видел деревья в цвету, птиц в ветвях, стада животных, пробегающих по саваннам и равнинам. Над одной из равнин видел тучи и проливающийся из них дождь. Видел, как на гору взбирался горный баран с закрученными рогами и следом прыгали маленькие баранчики. Вытянув шеи, стояли жирафы, они питались ветками деревьев. На ветках сидели попугаи с яркими хвостами и разговаривали между собой на своем, птичьем языке. В огромной луже лежали туши бегемотов. Они грелись на солнышке. Над цветком зависла пчела и начинала добывать из него нектар…

От дальнейшего полета его отвлек Люцифер, он вступил в разговор с Создателем, и профессор тут же оказался как бы вместе с ними, рядом. Опять сторонним, третьим наблюдателем.

– Да! Воистину, есть чем гордиться! Эта планета прекрасна! Она отвечает Основному Космическому Замыслу и чудеснейшим образом вписывается в Общий Генерально-Гениальный план по заселению Вселенной планетами. Теперь ты их будешь заселять человеческими перводушами?

«Интересно, – подумал профессор. – Есть, оказывается, какой-то общий план и замысел по созданию планет-земель и даже план заселения их? Никогда бы не подумал. Оказывается, Вселенная более стройное создание, чем кажется на первый взгляд. Не просто результат большого всекосмического взрыва и не построена с бухты-барахты и лишь бы как, а четко по чьему-то плану!..»

– Конечно! Я это уже делаю! Видишь, на планете уже буйно растут растения! Она изобилует всевозможными животными. Значит, начало уже положено! Значит, первичная атмосфера уже создана! Значит, она уже заселена Душами, и первичная работа тоже уже проведена! – Создатель опять выпятил грудь.

– То есть ты хочешь сказать, что твоя Прана-Жива уже прошла первичные циклы. В уплотненную твердь были помещены частички твоей Души, твои электроны?

– Мало того, они помещены и в деревья, и в первоживотных, и в первоприматов. А для чего, ты знаешь. Чтобы Прана-Жива начинала движение к совершенству через все первичные этапы на этой планете. Я назову ее Мидгард-Землей. Красиво? – Создатель довольно улыбался.

– Красиво! – кивнул Люцифер. – Значит, следующий этап, этап заселения Мидгард-Земли – это человек в разумной его фазе? Или ты будешь, как везде, ждать миллионы лет для того, чтобы частички твоей Прано-Живы энергетически выросли, и только тогда будешь создавать человека разумного?

– Ну, почему? Я уже провел большую работу по созданию перволюдей. Создал самого первого человека по нашему вселенскому подобию.

– Это какого? Что-то я его не вижу. Или это Они?

– Они! А они есть эфирные, как и я первоначальный. Когда я был принят в сонм Богов, я тоже был только в Духе! Ты забыл?

– Поэтому твоих первых людей ты и создал эфемерными, безвидными и нематериальными?

– Конечно! – Создатель гордо вскинул голову. – Я призвал в помощь часть Высших Архангелов, а часть создал сам по их подобию именно для этой Мидгард-Земли! Для самых первых людей. Ведь должен же кто-то следить за порядком на планете! Они все будут жить здесь рядом и размножаться вместе с животными и перволюдьми.

– Размножаться как, делением, как и все аморфные сущности? Или, может, почкованием? – Люцифер засмеялся.

– Именно! И нечего смеяться! А в помощь им я создал вторых людей. Ангелов. Они уже, как перволюди, могут быть и мужчинами, и женщинами. Они гермафродиты. Их смена пола будет зависеть от внешних раздражителей. Например, Лун. Я решил повесить на небесной тверди спутников Мидгард-Земли три Луны. Пускай следят за водной гладью и за всем живущим в животном и в растительном мире. Помогают своей энергетикой.

«Интересно! Значит, и Архангелов, и Ангелов просто создали? Как игрушку на фабрике? – подумал профессор Абай. – А размножаются они делением? А Ангелы еще и гермафродиты? То есть это зависит от фаз этих почему-то трех Лун, хотя я знаю только одну».

– Это ты такое искусственное освещение придумал, чтобы на планете и ночью было светло? – засмеялся Люцифер.

– Вот именно! Потому что, уплотнив землю, я запустил ее во вращение по кругу, иначе вся, такая украшенная мною красавица-планета, или сгорела бы на Солнце, или замерзла бы в тени. А так она вертится и регулярно получает благодатные порции и тепла, и холода. Проветривается! Правда, я гениален?!

– Если бы ты был менее гениальным, ты не достиг бы таких высот! Права стать Создателем целой Вселенной с Солнцами и планетами! Можно только позавидовать!

– Ты не переживай, мой любимый ученик! Я тоже когда-то был учеником, а потом дорос энергетически и до Создателя! И ты достигнешь такого же уровня! Нужно только стараться!

– Я и стараюсь! Я надеюсь, что ты, о мой Учитель, научишь меня всему, что сам умеешь?

– Конечно же, да! А для чего тогда мне ученик, если не учить его и не делиться своим опытом?

– И что же будет дальше, о, мой Учитель? Ты будешь поселять сюда Души в человеческие тела? И в какие? Созданные по твоему образу или по Нашему, Высшему, Божественному? У нас тоже выбор большой! Планеты разные, условия на них тоже разные, поэтому и население этих планет кое-где резко отличается от среднестатистического облика, типа нашего.

– Боишься, что прилетишь как-нибудь, а по моей красавице-земле ходят четырехголовые уродцы – копия нашего Сварога Небесного? – сказал Создатель и громко захохотал.

– Я думаю, что ты воспользуешься всегалактическим генофондом.

– Я же сказал тебе, что уже начал эту работу. – Создатель даже повысил голос. – А образы мы будем подбирать по ходу пьесы! Сейчас Души уже проходят первичные жизни. Ты же знаешь, зачем же спрашиваешь? Душа обязательно должна пройти свой путь развития целиком. От начала и до конца. Вначале искра из Моего Тела, моя Прана-Жива, Мои электроны, те самые, которые Я просыпал над всей Землей, частица Моего Духа, состоящего из Чистого Света и содержащие Знания из Первоначальных Источников всей Вселенной, должны быть сконденсированы и уплотнены. Они должны создать молекулу, компактный сгусток энергии, затем они должны образовать материю, которая сформирует сама себя из Хаоса Плотности, как бы притянув к себе Первоначальный Материал Вселенной.

– Затем Дух в виде этой молекулы должен быть помещен в плотную материю, в Душу, и поселиться там, – подхватил Люцифер.

– Именно! Согласно Генеральному Плану любая Планета после первичного создания и заселения фауной и флорой заселяется и душами из Праны-Живы ее же Создателя. Всегда! Я это хорошо знаю.

– И здесь будет так же? – спросил Люцифер.

– Да! Это будет так! Ведь Душа состоит из многих энергий, как минимум из семи, поэтому она плотная. Она есть «транспортное средство» для Духа, – Создатель кивнул головой.

– Это я знаю. Тело любой Души состоит из ячеек. Чакр. Поэтому, заполняя Духом Чакры Души, объединяя Дух и Душу, ты даешь им возможность становиться способными к Вибрациям?

– Именно поэтому они и будут откликаться на все Вибрации Космоса, передавая таким образом его Энергию и Знания той субстанции, в которую будут помещены.

– Эту цепочку нельзя разрывать. Ведь Душа должна пройти весь этот, именно свой, путь развития. И поэтапно!

– Хорошо излагаешь! – засмеялся Создатель. – Дальше! Просвещай меня, просвещай, как будто я забыл Законы Вселенной!