© Нина Абрамова, 2018

ISBN 978-5-4485-9938-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Светлая сторона

Чтобы осознать глубину тьмы, нужно познать степень света.

Сонечка

Особенная снежинка аккуратно легла Соне на ладонь. Вернее, на розовую перчатку, укрывающую маленькую ручку от холода. Девочка поднесла ладонь к глазам и залюбовалась красотой зимней гости.

Неожиданно рядом оказался Сёма и ударил по руке Сони. Снежинка упала к подругам в сугроб.

– Что ты делала? – спросил Сёма. – Ты её разглядывала?

– Угу!

– И где она?

– Ты сбил её! – в голосе Сони звучала обида за грубость.

Мальчик ухмыльнулся и стал колотить по сугробу руками и ногами. Снег летел во все стороны, перемешиваясь с тем, что падал с неба.

– Ты убьёшь её! – крикнула Соня.

– Ну и пусть! – ответил Сёма.

Из глаз девочки потекли ручейки слёз, отчего мороз стал колоть пухленькие щёчки. Мальчик не обратил внимания на слёзы. Разобравшись с сугробом, он побрёл дальше крушить и ломать.

Соня же успокоилась и подошла к воспитательнице Тамаре Георгиевне, чтобы найти ответ на волнующий вопрос.

– Скажите, а снежинки живые? Им так же больно, как человекам?

– Во-первых, не человекам, а людям. А во-вторых, нет, им не больно.

– Точно?

– Абсолютно.

Тамара Георгиевна была довольно пожилой женщиной, уставшей от жизни. Она не любила разговаривать и лишь монотонно выполняла свою работу. Каждый день по много раз любопытные мальчики и девочки задавали ей вопросы, и ответы воспитательницы при этом всегда отличались лаконичностью. Соня же интересовалась о чём-либо редко и обычно довольствовалась короткими фразами-ответами. За это Тамара Георгиевна по-особому любила её.

Соня обрадовалась тому, что услышала.

Когда прогулка закончилась, группа сытно поела, и начался тихий час, девочка лежала в своей кроватке и размышляла. Снежинки казались ей похожими на искры во время сварки. Кто-то, кто живет высоко, делает что-то подобное сварке, и поэтому летят снежинки-искры. Скорее всего, это эльфы трудятся над новогодними подарками. Ведь не зря снег идёт именно зимой – в эту пору крошечные создания принимаются за работу.

Мысль понравилась Соне. Она доказывала и существование Деда Мороза, и то, что снежинкам правда не больно. Подумав об этом ещё раз, девочка улыбнулась, уткнулась в одеяльце и сладко уснула.

Чудеса случаются

Что делать, если на носу Новый год, а праздничное настроение так и не посетило? Максим задался этим вопросом как раз вовремя – до излюбленного народом события осталось меньше двух дней.

Сейчас Максим лежал на диване, проснувшись минут пять назад. О новогоднем духе навеял мысль сон. В нём парень подмигивал Снегурочке и раздавал детям конфеты. Дедом Морозом он не был никогда (хотя друзья предлагали подобным образом заработать), но посыл, исходящий от жителей сна, явно был обращен к нему, как к сказочному персонажу.

Сон вызвал улыбку. Максим давно перестал верить в волшебство и новогоднее чудо. Он смотрел на себя со стороны и видел унылого взрослого, который верил исключительно банкам, надеясь, что кредитный процент действительно настолько мал, насколько те обещают. Всё, что осталось в мире Максима, когда он переступил рубеж тридцатилетия – надежда, что когда-нибудь он осуществит свою мечту и станет-таки богатым, известным и счастливым. Банальная история современных взрослых, у которой всегда одинаковая концовка.

Парень наконец-то заставил себя встать и направился в ванную комнату. Опорожнив мочевой пузырь, почистив зубы и умывшись, он побрел на кухню готовить кофе. Чайник протяжно взвыл, словно волк, и отключился. Максим в это время стоял около стола и смотрел в окно. Так как время было раннее, полноценный рассвет ещё не наступил. В серой темноте горели разноцветные гирлянды, которыми люди оформили окна. «Надо бы дом, что ли, украсить, – задумался парень. – Вечером. Обязательно». Так он говорил себе каждый день, начиная с пятнадцатого декабря.

***

До работы оставалось два часа. Это значило, что есть около двадцати минут на собственные нужды. Например, выпить кофе или… взгляд упал на один из шкафчиков. Максим называл его «полкой воспоминаний». Здесь вместо посуды лежали различные открытки и письма.

– Почему бы не полистать прошлое? – задал он вслух вопрос.

Засыпал пакетик кофе в кружку, залил его кипятком, размешал и поставил на стол. Сам достал «богатства» из шкафчика и положил эту стопку бумаг рядом с кофе. Сел за стол, отхлебнул адски горячий напиток и стал смотреть «ностальгическую документацию». В ней оказалась масса интересного, начиная с валентинок одноклассницы Даши за пятый класс и заканчивая дипломом лучшего сотрудника месяца в Макдональдсе, который Максим удостоился получить в двадцать пять лет.

Выпив почти весь кофе, он поднял кипу, чтобы положить её на место, но из вороха бумаг выпала небольшая открытка. Почему-то Макс не помнил о ней, да и не видел, хотя только что пролистал каждый лист. Он положил «воспоминания» обратно в шкафчик и поднял открытку.

На ней красовался по-детски неумело нарисованный заяц и украшенная ёлка. Заяц стоял около дерева и улыбался. Сверху корявыми буквами было написано «С Новым годом!». Сзади тем же почерком значилось послание:

«Дорогой Дед Мороз! Я не хочу падарков. Всё нужное мне падарят радители. От тебя я прашу только адного. Сделай так чтобы я всегда аставался ребёнком. Я хочу даже в тридцать лет если до такова возраста живут играть в пистолетики и скатыватся на санках с горки. А ещё я хочу улыбатся и любить маму с папой. И чтоб ты всегда смотрел в окно как я читаю стихи на Новый год и гордился мной. Твой Максимка».

Максим искренне улыбнулся. Ну, хоть что-то сбылось. Кто, как не пьяный Макс, с мазохистским удовольствием читает друзьям каждый Новый год свои матерные стихи? Об этом таланте уже известно всем, кто его знает. С родителями же он успел поссориться еще двенадцать лет назад, когда не захотел учиться в университете, и отец «официально» отрёкся от него. Папа был строгих правил и всегда действовал так, как положено. А ребёнок, который писал это письмо, был бессовестно убит в четырнадцать лет, когда семнадцатилетняя девочка со школы лишила его целомудрия. Тогда детство кануло в Лету, а на смену ему пришли гулянки, секс и рок-н-ролл.

Однако что-то колыхнулось в душе Максима. Будто в ней проснулся прежний Максимка. Парень почувствовал, как мальчик потягивается и зевает, а затем выпрыгивает из тьмы подсознания, которым укрывался, будто одеялом. Вот он – улыбчивый и весёлый восклицает: «Так у тебя даже дом не наряжен! Давай новогодничать – пора уже».

Сначала Максим не поверил сам себе. Но он точно услышал эту фразу. И мысль была его, но словно не его.

– Бери ручку и листик, – сказал он (или не он?) вслух.

Всё, что оставалось – подчиниться голосу.

На листе корявым детским почерком стал выводиться список:

1. Афармление дома и ёлочка.

2. Фильмы про Новый год.

3. Падарки.

4. Радость.

5. Скатится на санках с горки.

– Это нужно сделать до Нового года, – сказал вслух Максим. Или кто-то, живущий в его голове. – На работу не пойду. Нужно позвонить Борису Львовичу. Сказать, что заболел. Начну прямо сегодня исполнять список.

В недоумении почесав затылок, Максим позвонил начальнику и взял «отпуск» на два дня. К его удивлению, Борис Львович согласился без проблем. Это было неимоверно странно, ведь начальник никогда не отличался добрым нравом.

Затем Максим оделся, обулся и отправился в ближайший магазин. Купил различных украшений для дома и даже пряников в виде домиков и человечков. Всё это время он не мог понять, что с ним происходит. Но делал так, как сам себе велел, ибо боялся представить даже, что лишился рассудка. Лучше делать вид, что всё решает он. Иначе маленький мир, созданный взрослым разумным человеком, рухнет.

***

Придя домой, он стал судорожно раскидывать дождик по углам комнаты, вешать на люстру, наклеивать снежинки на окна. Странно, но спустя двадцать минут он стал вникать в процесс, украшать квартиру с неподдельным удовольствием. Таких эмоций он не ощущал уже лет надцать.

Когда украшений не осталось, он встал посреди квартиры и взглянул на своё дело. Получилось красиво, даже с излишком. Например, окно было почти полностью заклеено разными фигурками. Место здесь нашли даже олени, везущие Деда Мороза с подарками. Максим улыбнулся мысли о том, что он снова ведёт себя как ребёнок.

Заурчал живот. Видно, понял, что пища в него не попадала со вчерашнего вечера. Максим пошёл на кухню и поставил, было, сковороду на огонь, чтобы сделать омлет с крабовыми палочками, как вслух твёрдо произнёс:

– Я буду пряники с молоком.

Достал из пакета купленные пряники, молоко из холодильника. Он не завтракал так лет с десяти. Его сначала смутила подобная мысль, но, ощутив сладость пряника и ностальгический вкус молока, он смирился.

Наевшись, Максим снова взглянул на список. Фильмы. Что же – почему бы и нет? Он включил компьютер, нашёл «Один дома», разделся и умостился на кровати. Даже сделал себе что-то наподобие башни из подушек. А потом добавил пару подушек по бокам, чтобы получилась крепость. Он, конечно, долго не мог понять, с чего вдруг взрослый мужчина построил крепость из подушек. Но с самого утра его преследовали удивительные идеи, поэтому решил свыкнуться и с этой.

После просмотра обеих частей фильма «Один дома», Максим заметил, насколько поднялся его новогодний дух. Ещё немного – и он сам возьмёт наряд Деда Мороза, воплотившись в сказочного персонажа.

– Я пойду за подарками.

Эти мысли вслух начали пугать. Они звучали, словно из недр души. Но он снова сделал так, как говорил. Так было нужно. Иначе придётся отмечать праздник в психбольнице.

***

В магазине было полно покупателей. Люди копошились, словно муравьи в погоне за крошками, упавшими изо рта людей на пикнике. Было тяжело пробраться в отдел сувенирной продукции. Но отступать нельзя. Максу даже помогли. По громкоговорителю передали, что в каком-то отделе продают горошек за восемь гривен и ананасы по двадцать пять гривен. Почти весь поток людей с тележками бросился туда.

Стоя около сувениров, Максим размышлял. Кому он должен купить подарки? Завтра вечером у него дома соберутся семеро человек. Олег с женой Ритой, Кирилл, Руслан, Саша с девушкой Полиной и Вадим. Это была та самая компания друзей, которые могли не видеться и даже не созваниваться все одиннадцать месяцев, но где-то в конце декабря они договаривались вместе отметить Новый год. Что-то вроде традиции. Значит, первоначально подарки нужны им.

Семейной паре подойдёт сервиз с кремовыми кофейными чашками, на которых написано «Наслаждайся временем, когда пьешь кофе». Вадим будет в восторге от миниатюрной удочки – он обожает рыбалку. Эта удочка, стоящая на пьедестале, украсит его холостяцкую халабуду. Руслану – боксерские перчатки. У него дома висела боксёрская груша, а перчатки он так и не приобрёл, приходилось заматывать руки бинтами. Кирилл с чувством юмора, ему нужно что-то прикольное. Саше – несколько номеров «Игромании», а Полине будет достаточно мягкой игрушки. Максим остался доволен покупками.

– Нужно украсить подарки, – собственный голос начал приводить в ужас.

Пришлось идти оформлять купленное. Наблюдая за тем, как миловидная девчушка быстро отправляет вещи в коробки, укутывает упаковочной бумагой, оформляет лентами и бантами, Максим подумал, что сейчас напоминает себе не ребёнка, а бабу. И эта мысль была страшнее всех за день. День. Максим взглянул на часы – уже 14.00. Скоро стемнеет. Кошмар, как быстро пролетело время.

– А родители?

– Простите? – девушка, упаковывающая подарки, подняла глаза на парня.

Максим улыбнулся и промолчал. Он снова говорил вслух. Причём, вспомнил про родителей. Странно. Он уже минимум лет пять им даже не звонил. Отец запретил матери общаться с непутевым сынком. Но собственный голос всё ещё звучал убедительно.

Забрав презенты, Максим приобрёл маме серебряные серёжки, о которых она мечтала десять лет назад. Не то, чтобы они стоили дорого. Просто мама обычно ничего не покупала себе. Нашёл папе стеклянные раритетные шахматы.

– Пусть дома лежит, – сказал он вслух. – Только упакуй.

Упаковав и эти подарки, Максим собрался идти домой, как вдруг опять произнёс:

– Я куплю конфет. И пакеты праздничные. Расфасую конфеты по пакетам и раздам детям на улице. Жаль, что не могу сделать это для приюта.

– Потому что денег уже нет почти, – пробурчал Макс. – Все новогодние сбережения практически потратил. Только на завтра немного осталось.

– Оно того стоит, – тембр его голоса словно немного изменялся. – Я пойду домой, оставлю там подарки и вернусь на улицу с конфетами. И буду поздравлять прохожих от всей души.

– А не совсем ли это странно?

– Люди просто отвыкли от доброты. Поэтому кажется странным.

Бабушка, проходившая мимо Макса, перекрестилась. Парень, разговаривающий сам с собой, показался ей сыном дьявола.

***

Максим всё сделал так, как собирался. После того, как он оставил подарки дома и успел поесть (на этот раз нормально), он стоял посреди улицы с мешком конфет. Дед Мороз в современном виде – именно таким выглядел он на данный момент. Он понятия не имел, что и почему происходит, этот день казался ему сном. Но он упорно продолжал выполнять безумные идеи.

Мамы отводили детей в сторону, подальше от сумасшедшего. С горем пополам, он выполнил свою миссию. Замёрз и поплёлся домой с пустыми руками, печальный и счастливый одновременно. Всё-таки это был интересный опыт. Оказалось, дарить так же приятно, как получать.

– Ёлочка, – услышал он свой голос.

Не дойдя до дома, свернул в переулок, где продавали ёлки. Выбрал среднюю, пушистую, пошёл с ней домой.

***

Горячий чёрный кофе, новогодние мелодии, а также ёлочные украшения, которые Максим усердно вешал на ёлку, заставили его почти светиться от восторга. Теперь парень был вовсе не похож на утреннего угрюмого дядьку. С детским любопытством он разглядывал каждую игрушку. Поставил подарки под ёлку. Даже сфотографировал, проникшись атмосферой.

Стало довольно поздно. Максим решил переодеться в домашнее, но собственный голос скомандовал вновь:

– Я поеду домой. К родителям, которых люблю.

Эта идея казалась самой безумной. Парень даже поколебался, однако почему-то повиновался. Утренний Максим никогда бы не поехал в ночь к родителям, по которым втайне скучал, но не мог переступить через гордость. «Новогодний» Максим собрался за пять минут, взял подарки, и, даже не поужинав, поехал в родные края.

***

От родительского дома тянуло ностальгией и беззаботным счастьем. Пахло мамиными новогодними пряниками. С окон на первом этаже пятиэтажки, где Максим провёл детство, лился разноцветный свет от гирлянд. Парень стоял около подъезда и не понимал, что делать. Входить было страшно.

Он решил посмотреть на двор, где гулял много лет. Осмотрел его, поедая глазами каждый участок. Детская площадка, небольшой холм и гаражи, усыпанные мерцающим под фонарями снегом. Новогодняя сказка, не иначе.

– Последний пункт списка.

Ничего не нужно было думать. Просто делать. Максим добрёл до холма, поставил подарки на землю и забрался наверх. В детстве холмик казался необычайно высоким, сейчас же – очень маленьким. Но скатиться всё-таки получилось. Прямо на пятой точке, чувствуя, как по джинсам растекается мокрое пятно. Макс скатился с холма ещё раз, затем ещё. Улыбнулся. Спустя пять минут понял, что смеётся. Со стороны он выглядел умалишённым. Зато счастливым.

– Пора домой.

Поднял подарки и направился к подъезду. Было страшно, но голос внутри головы настраивал на лучшее.

Дверь открыл отец. Он долго смотрел на сына, не проронив ни звука и насупив брови. Макс нервно затараторил:

– Я ненадолго заехал. Завтра должен быть дома. Если ты меня впустишь. Если нет – я поеду. Я… я… я…

Внезапно отец улыбнулся и произнёс:

– Привет. Прости, сынок. За всё. Заходи давай, мы тебя ждали!

Не помня себя от радости, Максим переступил порог родного дома, передал подарки отцу и стал раздеваться. В коридор вошла мама.

– Сыночек, родненький! А чудеса-то